Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура - "Тамерлан" - Страница 28

Я находился в крепости Шадман, когда пришло письмо от амира Хусайна: с помощью моих воинов он удачно овладел Бадакшаном, поэтому я, если нахожу нужным, могу возвратиться в свою столицу. Я пожаловал крепость Шадман своему главному амиру Хызру особой грамотой и сам вернулся в свой стольный город Шехри-Себз. Через четырнадцать дней амир Хусайн с богатыми дарами явился ко мне; я очень приветливо встретил его и позволил ему отправиться в крепость Шадман, а сам продолжал жить в Шехри-Себзе.

В начале года прибыл гонец от амира Хусайна и привез мне очень спешную весть; амир Хусайн сообщал, что амир Туклук-Тимур[132] и Баян-Сальдур заключили союз между собой против него, собрали на него много воинов; ему нечего и думать одному справиться с таким могущественным неприятелем; амир Хусайн просил меня как можно скорее оказать ему помощь.

Мне очень хотелось выручить из беды амира Хусайна; я тотчас двинулся со своими воинами из Шехри-Себза к нему на выручку; одновременно отправил письма амиру Хызру и амиру Баязид-Джалаиру, чтобы они тоже шли на помощь амиру Хусайну. Амир Баязид-Джалаир почему-то медлил, а амир Хызр выступил со своими воинами тотчас, как получил от меня весть.

Когда я с воинами приблизился к Бадакшану, амир Туклук-Тимур и Баян-Сальдур немедленно бросились бежать. Амир Хусайн вышел ко мне навстречу и принял меня с большим радушием и пышностью. Амир Хусайн мог теперь спокойно владеть Бадакшаном, а я вернулся в свой стольный город Шехри-Себз.

Когда я подходил к железным воротам[133], ко мне пришла весть, что амир Хаджи-Барлас и амир Баязид-Джалаир обменялись между собою послами и заключили союз, дабы общими силами покончить со мною. Это сделал амир Хаджи-Барлас, который был моим близким родственником!.. Я написал амиру Хаджи-Барласу письмо, я напомнил ему о наших родственных связях, о тех услугах, какие я ему когда-то оказал, но амир не обратил внимания на мое письмо. Я двинулся со своими воинами, чтобы соединиться с амиром Хусайном, но амир Хаджи-Барлас преградил мне путь и дал бой в местности Акхаб-Джагатай.

Я разделил свое войско на семь частей и предполагал каждый день вводить в бой одну седьмую часть всех своих сил. Амира Хызра с другими богадурами я поместил на правом фланге, а амир Джагуй-Барлас с его воинами составляли мое левое крыло. Воинов, которых я привел с собою из Шехри-Себза, я разделил на четыре части.

Я сам предводительствовал войсками и каждый день вводил в бой каждую из этих четырех частей. Бой длился уже трое суток; на четвертые, напутствуемый молитвами наших улемов и сайидов, я призвал на помощь Аллаха и бросился на вражий стан ночью, когда там царил глубокий сон. Бой без перерыва продолжался всю ночь, но зато с рассветом за мной осталась самая решительная победа: все воины неприятеля разбежались в разные стороны, а сам амир Хаджи-Барлас ускакал в Самарканд под защиту амира Баязид-Джалаира.

Обычное расположение воинов Тимура в отрядах до 12 000 человек включительно

Я обновил после боя доспехи, привел в порядок воинов и, отправив передовым амира Хызра, сам двинулся в погоню за Хаджи-Барласом по направлению к Самарканду. В это время один отряд моих воинов изменил мне и перешел на сторону Хаджи-Барласа. После этого и амир Хызр, которому я верил больше, чем родному, поддался искушению шайтана, вошел в сговор с амиром Джагуй-Барласом и изменил мне; оба они вместе с воинами, которыми предводительствовали, переметнулись на сторону Хаджи-Барласа.

Все изменники решили дать мне бой и просили амира Баязид-Джалаира оказать им помощь в борьбе против меня. Но когда амир Баязид-Джалаир соединился с ними, они заподозрили его в вероломстве и поспешили от него скрыться.

Я послал тогда амиру Хызру грамоту и предлагал ему помириться со мной; он не дал никакого ответа. Тогда я приготовил моих воинов и двинул их на амира Хызра. Изменник тем временем укрепился со своими воинами на местности Сырдин и решил дать мне бой. Я отдал свое знамя воинам, которых привел с собою из Шехри-Себза, и ввел их в дело, а сайид с ближайшими богадурами расположился позади боевой линии в качестве резерва.

Амир Хызр увидал при воинах мое знамя и стал думать, что я сам веду передовых воинов. Бой сначала был нерешительный: то мои воины оттесняли амира Хызра, то изменники, переходя в наступление, начинали теснить мои ряды; так повторялось несколько раз, обе стороны были страшно утомлены. Я выбрал удобный момент и сам с лучшими отборными богадурами бросился на изменников; один решительный натиск обратил их в беспорядочное бегство[134].

Вскоре после этого боя амир Баязид-Джалаир и амир Хаджи-Барлас послали друг другу письма; они думали, что пока я жив, для них не может быть покоя; они решили хитростью отделаться от меня. Через несколько дней по окончании войны с амиром Хызром амир Баязид-Джалаир выступил из Самарканда и остановился в степи около Шаша. Амир Хаджи-Барлас заодно с амиром Баязид-Джалаиром написал мне письмо такого содержания:

«Мы, друзья – друзьям великого амира и враги – его врагам, решили овладеть Ходжентом. Если ты веришь в нашу дружбу и верность, то присоединись к нам; это для всех нас будет выгодно».

У них была цель: хитростью заманить меня в свои руки и навсегда покончить со мной. Я, как правоверный, поверил им и со своими воинами пошел на соединение с ними.

Я приблизился с моими воинами к месту расположения их войск и заметил, что посредине стана разбит огромный шатер. Я подумал, что это место, приготовленное для меня. Меня встретили с большим почетом и просили войти в большой шатер. Милостью Аллаха я каким-то чутьем угадал намерения моих врагов. Когда я вошел в шатер и увидел справа амира Баязид-Джалаира, а слева – амира Хаджи-Барласа, то сразу почувствовал, что они сговорились покончить со мною тотчас же после приема и угощения.

У меня на сердце легла тревога перед неминуемой гибелью; я стал в душе молить Аллаха спасти меня от смерти. К великому счастью, у меня неожиданно пошла кровь носом; я немедленно воспользовался этим случаем и вышел из палатки. Я тут же дал знак своим воинам, что моя жизнь подвергается опасности, и быстро вскочил на коня. Никто меня не решился остановить. Так Аллах спас меня от верной смерти.

Призывая проклятия на головы своих врагов, я удалился со своими воинами в Термез. Когда я приблизился к Термезу, то шейх Али-Джар-Джари, который когда-то получил там власть с моей помощью, испугался, что я иду воевать с ним, и стал собирать своих воинов – отразить мое мнимое нападение. Я послал ему письмо; я напомнил обо всех услугах, какие раньше оказал ему, просил, хотя бы из простой благодарности, не воевать со мною.

Но шейх Али-Джар-Джари не обратил внимания на мое письмо; ему удалось собрать большое число воинов, больше, чем было у меня, и он стал надеяться на свои силы. Он, должно быть, не знал слов Корана: