Освобождение Вены: роман-хроника - Корольченко Анатолий Филиппович - Страница 14

И.В. Сталин. Ставка не может предоставить Вам пять дней. Поймите, по политическим соображениям нам надо возможно скорее взять Будапешт.

РЛ. Малиновский. Я отчетливо понимаю, что нам очень важно взять город по политическим соображениям. Однако следовало бы подождать прибытия Четвертого гвардейского механизированного корпуса. Лишь при этом условии можно рассчитывать на успех.

(В это время в Москве шло формирование демократического правительства, и освобождение столицы Венгрии от немецко-фашистских оккупантов ускорило бы этот процесс, оказало бы определенное влияние на некоторые колеблющиеся элементы из буржуазных партий и группировок. Верховный Главнокомандующий оставался непреклонным.)

И.В. Сталин. Мы не можем пойти на отсрочку наступления на пять дней. Надо немедленно переходить в наступление на Будапешт.

РЛ. Малиновский. Если вы дадите мне сейчас пять дней, то в последующие дни, максимум четыре-пять дней, Будапешт будет взят. Если же немедленно перейти в наступление, то Сорок шестая армия, ввиду недостатка сил, не сможет развить удар. Она неминуемо ввяжется в затяжные бои на самых подступах к венгерской столице. Короче говоря, она не сумеет овладеть Будапештом с ходу.

И.В. Сталин. Напрасно вы упорствуете. Вы не понимаете политической необходимости нанесения немедленного удара по Будапешту.

Р.Я. Малиновский. Я понимаю политическую важность взятия Будапешта и для этого прошу пять дней…

И.В. Сталин. Я вам категорически приказываю завтра же перейти в наступление на Будапешт!

Устное распоряжение Верховного Главнокомандующего подтвердила директива Ставки, которая в 22 часа 28 октября 1944 года была направлена в штаб Малиновского.

Такое неожиданное и поспешное решение о наступлении на Будапешт было в известной степени вызвано членом Военного Совета 4-го Украинского фронта генерал-полковником Мехлисом. В тот день, как позже писал начальник Главного оперативного управления Генерального штаба генерал армии Штеменко, Мехлис направил телеграмму Сталину. В ней он писал: «Противостоящие нашему фронту части 1-й венгерской армии находятся в процессе разложения и деморализации. Ежедневно войска берут по 1000-1500-2000 и более пленных. 25 октября 1944 года 18-я армия взяла 2500 пленных, причем сдавались в плен целыми подразделениями… В связи с обходными маневрами войск фронта многие венгерские части попросту рассыпались, и отдельные группы солдат бродят по лесам, часть с оружием, часть без оружия, некоторые переоделись в гражданское…»

«Своими докладами, — продолжал Штеменко, — Мехлис сумел подогреть воображение И.В. Сталина. Тот запросил Генштаб, как лучше атаковать Будапешт, чтобы быстрее взять его. Ничего не подозревая, мы ответили, что лучше всего использовать обширный плацдарм, захваченный на левом фланге 2-го Украинского фронта в междуречье Тиссы и Дуная… А.И. Антонов, без прикрас докладывавший обстановку, не смог доказать Верховному Главнокомандующему, что донесения Л.З. Мехлиса не соответствуют действительности, тем более в районе Будапешта…»

В посланной Малиновскому директиве предлагалось 46-й армии и 2-му гвардейскому механизированному корпусу генерала Свиридова 29 октября перейти в наступление между Тиссой и Дунаем с целью свернуть оборону врага на западном берегу Тиссы и вывести 7-ю гвардейскую армию за эту реку. В дальнейшем 46-я армия, усиленная 2-м и 4-м гвардейскими механизированными корпусами, должна была нанести удар по противнику, оборонявшему Будапешт.

Замысел операции заключался в нанесении фронтального удара в направлении Будапешта и овладении столицей Венгрии относительно небольшими силами. Остальные армии 2-го Украинского фронта должны были форсировать Тиссу и захватить плацдарм на ее западном берегу.

В полосе 46-й армии противник имел четыре дивизии и гусарский полк, однако наши войска превосходили их по численности как личного состава, так и артиллерии, танкам, самолетам.

46-я армия, возглавляемая генерал-лейтенантом Шлеминым» перешла в наступление 29 октября в 14.00. После короткой артиллерийской подготовки силами двух стрелковых корпусов оборона противника в направлении города Кечкемет была прорвана.

На рассвете 30 октября в прорыв был введен 2-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерал-лейтенанта Свиридова. Обойдя Кечкемет, части корпуса отрезали противнику пути отхода. Весь день и ночь в городе шел ожесточенный бой. К утру он был занят нашими войсками.

Преодолевая упорное сопротивление отступающего противника, советские войска медленно двигались к венгерской столице. Наступающей группировке требовалось усиление — назначенный 4-й гвардейский механизированный корпус. Он в это время находился в Югославии. Предстояла передислокация тяжелой техники, в основном танков, железнодорожными эшелонами, а личного состава автомобильным транспортом.

Получив приказ на переброску корпуса в Венгрию, генерал Жданов поспешил 28 октября со своими помощниками в штаб 2-го Украинского фронта, чтобы доложить о состоянии частей, уточнить обстановку, получить боевую задачу.

Маршал Малиновский встретил генерала прохладно.

— Когда прибудут танки? — спросил он.

— Должны быть к исходу 29 октября.

— Сколько бронетехники?

— 124 танка и самоходно-артиллерийских установок, 75 — орудий и минометов. Личного состава 13 тысяч 400 человек.

— На отдых не рассчитывайте. Всю боевую технику к 18 часам 1 ноября вывести на исходный для наступления рубеж. Поспешайте, времени в обрез. Ставка требует немедленного перехода в наступление и скорейшего овладения Будапештом. 2-й гвардейский мехкорпус уже в готовности.

Было видно, что маршал Малиновский с трудом сдерживал себя.

Корпус генерала Жданова вместе с корпусом генерала Свиридова был введен в прорыв в ночь на 1 ноября с целью овладения Будапештом с ходу. Но оказалось, что данные о противнике в районе Будапешта были неполные. Используя обстановку, он сумел перебросить в полосу 46-й армии три танковые дивизии, которые нанесли по обнаженному флангу армии мощные контрудары. В ходе атак противник пытался найти слабые места в боевых порядках наступающих, изолировать части одну от другой и уничтожить.

К исходу 2 ноября механизированные корпуса подошли к оборонительному обводу Будапешта, где встретили организованное и упорное сопротивление танковых частей. Используя дома и каменные заборы, а также применяя отдельные танки в качестве дотов, противник создал прочную оборону, для прорыва которой нужно было долго готовиться.

А до города оставалось всего 10–15 километров.

На поддержку 46-й армии переключили большую часть авиации. По боевым порядкам противника, его огневым точкам наши самолеты наносили массированные удары.

Однако продвижение советских войск затормозилось. Удары постоянно повторялись, однако успеха не приносили.

Решение на неподготовленное наступление на Будапешт было принято Верховным Главнокомандующим, самим Сталиным. Он отверг доказательства необходимой подготовки к наступлению маршала Малиновского. Кто повинен в неудаче? Нужно было спасать положение.

Ответ дал опытный генштабист генерал армии Штеменко в своих мемуарах.

«Если по решению И.В. Сталина наступление должно было развиваться в основном за счет 46-й армии на левом фланге фронта, то теперь, по соображениям Генштаба, усилить нажим на врага и прорывать его оборону должны были и войска центра фронта. Генштаб, таким образом, не оспаривая в сущности решения Верховного Главнокомандующего, полагал, что на широком фронте врагу будет значительно труднее организовать прочную оборону, чем на узком. Кроме того, широкий фронт наступления открывал перспективу охвата Будапешта не только с помощью войск одного левого фланга фронта (46-я армия), с юго-запада, как мыслилось ранее, но и силами центра — с востока и северо-востока. Двойной охват был бы в данной обстановке более эффективным…

Р.Я. Малиновский с предложениями Генштаба согласился — они совпадали с его взглядами — и сказал, что Военный Совет фронта поддержит нас перед Верховным…