Возмездие Мары Дайер (ЛП) - Ходкин Мишель - Страница 44

• Предыдущая
• 44/63
• Следующая

Такого я не ожидала.

— Ты тоже? — мой голос задрожал.

Он перевел взгляд с меня на Стеллу и, после целой вечности, ответил:

— Я больше других хочу разобраться в этом дерьме, но, может… Мара…

— Мара больна, — сказал Даниэль, и я не исправила его, хоть была не согласна. — Ей нужна твоя помощь. Нам нужна.

Он не ответил, просто продолжал стоять. Стелла ждала у двери.

Я не могла в это поверить. Не хотела.

— Будьте осторожны, — едва слышно сказала девушка. Ее злость испарилась и сменилась усталостью. — Было приятно познакомиться, — сказала она Даниэлю.

— И мне. Куда ты пойдешь?

Она пожала плечами и слабо улыбнулась.

— Домой.

Я не желала смотреть, как они с Джейми уходят. Протолкнулась мимо брата, даже не попытавшегося меня остановить, и зашла в каморку, закрывая за собой дверь. Ну, почти.

— Она не в себе, — сказал Даниэль.

— Это мягко сказано, — ответил Джейми.

Значит, он остался.

— Она всерьез меня пугает, чувак.

— Знаю.

— Сомневаюсь. То, что она сделала, было поистине ужасно.

— Слушай, нам просто надо найти того, кто в ответе за происходящее. У любой проблемы есть решение, но нам нужен ты, чтобы его добиться.

Другим могло бы показаться, что брат раздражен. Даже снисходителен. Но я-то слышала страх в его голосе.

— Думаю, нам нужно хотя бы учитывать возможность, что… — Джейми остановился и глубоко вдохнул. — Какой план «Б»?

Казалось, прошла вечность, прежде чем Даниэль ответил:

— Его нет.

В конце концов, Джейми решил остаться. Всю дорогу в университет наша троица молчала. Отъезд Стеллы взбудоражил нас, но никто не хотел этого признавать. Особенно не по себе было Джейми. Мы ни разу не разделялись с побега из «Горизонта». Это была часть его стратегии — если нас разлучить, мы станем уязвимы. Но я не переставала гадать, жалел ли он, что разделился с ней.

Помимо этого я ничего не чувствовала. Вслепую копалась в себе, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь реакцию на произошедшее в метро, но тщетно. Или не совсем. Прежде чем я порезала себя и Стелла вытащила имплантаты, я могла хотеть, желать, думать, но ничего не происходило. Доктор Кэллс об этом позаботилась.

А теперь?

Я снова стала собой. Думая о чем-то, я могла воплотить это в жизнь. Сделать свои желания реальностью. И не жалела об этом. Я столько времени потратила, мечтая быть другой, иметь возможность что-то поменять. При возможности, я бы избавилась от старой себя и стала иной девушкой. Сменила бы имя на какую-нибудь Клару или Мэри — послушную, нежную и улыбчивую. Раньше я думала, что куда легче стать кем-то новым, чем быть собой, но теперь это изменилось. Та девушка умерла вместе с Рэчел и погребена под разрушенной психбольницей. Впервые я осознала, что не сильно-то по ней скучаю.

Неважно, что я другая. Мне не нужно искать истоки этих изменений. Мне не нужно лекарство или даже ответы, хоть они и были на расстоянии вытянутой руки. Мне нужно только одно.

Я была уверена, что Ной не мертв. Иначе я бы не просто почувствовала — я бы знала это. Я переверну весь мир наизнанку, пока не найду его, и начну с Абеля Лукуми.

Даниэль переплел наши руки, и мы спустились по скользким от дождя ступенькам на станцию. Даже когда все другие от тебя отворачиваются, с тобой всегда будет семья.

Нас встретил ни с чем не сравнимый аромат метро — смесь кофе, тел, сигарет и рыбы — когда мы провели проездными по экрану турникета. На часах полпятого, а платформа уже забита людьми: застенчивый подросток, держащий чехол от виолончели так, будто он может придавить его. Девушка в лакированных кожаных штанах с платиново-светлыми волосами, сплетенными в косу-венец. У информационной доски скакал потерянный птенчик и подбирал крошки сэндвича. Стоило его заметить, как меня накрыла волна всепоглощающей, непреодолимой грусти. Я замерла на полушаге и дернула Даниэля за руку.

— Что такое?

Я не знала, как ответить — сама не понимала. Просто указала на маленький киоск, и брат кивнул, высвобождаясь из моей хватки. Я купила сэндвич и оставила его птичке.

Порыв спертого воздуха возвестил о прибытии поезда, и мы пропихнулись мимо девушки с косой и мужчины с дредами до пояса, держащего за руку маленькую девочку.

— Я человек-паук! — кричала она.

У столба сидел бизнесмен с темным пятном на лице и ел сладкие жареные орехи из жирного пакета.

Джейми молча пробирался сквозь толпу, пока не нашел местечко, куда бы влезли мы втроем. Девочка все продолжала громко возвещать о своей личности.

— Что, если у кого-то здесь вши?

Молодая пара с идентичным созвездием прыщей на лице, целующаяся еще пару секунд назад, посмотрела на него с отвращением.

— Э-э, что? — спросил Даниэль.

— Что, если бы в поезде был мальчуган со вшами? Вы бы сели с ним и тоже стали вшивыми.

— Какая мерзость, — сказала я.

Джейми провел рукой по голове.

— Могу поспорить, такое случается.

— Хватит! — я дернула его за руку. От одной мысли все тело зачесалось.

— Не волнуйся, Мара, — он взъерошил мне волосы. — Они такие блестящие!

Мы одновременно залились смехом. Я почувствовала огромное облегчение — и это мягко сказано! Джейми оставался моим другом. Может, я и изменилась, но я все равно в них нуждалась.

На душе стало легче, и я дала волю мыслям, глядя на размытое отражение в темном окне вагона. Оно было послушным и тихим, и я ощутила странное спокойствие. Только я собралась заснуть, как свет замигал, и поезд со скрипом остановился. Наша станция была следующей, но мы так до нее и не добрались.

— Привет, народ! — донесся механический голосок из динамика. — У нас произошла техническая остановка. — Он сказал что-то еще, но слова заглушил шум. — Мы поедем, как только устраним неполадки.

Жители Нью-Йорка невозмутимы, когда собираются группой, и наша разношерстная компания не была исключением. Пожилая женщина азиатской внешности держала за руку очаровательного мальчика в синем пальто. Несмотря на то, что обращался он к ней по-английски, женщина отвечала на другом языке, возможно, китайском. Рядом с ней измотанная мать двух детей пыталась угомонить своих резвых чад, чтобы те не разбежались в разные стороны, пока она собирала упавший кулек с продуктами. Ее яблоки рассыпались по вагону, как бильярдные шары. Но никто не плакал. Не паниковал. По крайней мере, пока не выключился свет.

Сперва все молчали, но вскоре толпа зашумела. Люди говорили, дети кричали. Нельзя сказать, что воцарилась кромешная тьма — в других вагонах горели аварийные огни, просто нашему не повезло.

— Такое случается сплошь и рядом, — сказал Джейми. Его лицо освещалось тусклым, устрашающим сиянием. — Они быстро разберутся.

Даниэль вздрогнул от внезапно раздавшихся помех — я ощутила плечом, как он подпрыгнул. Чей-то мобильный завибрировал от доставленного сообщения. А затем незнакомка произнесла мое имя:

— Мара Дайер?

Обладательницей голоса оказалась двадцатилетняя девушка с копной диких, вьющихся волос, наушниками в ушах и кольцом в носу. В одной руке она держала книгу с неразборчивым названием и пышным зеленым деревом на обложке, а в другой телефон.

— Кто здесь Мара Дайер?

Взгляды мальчиков буквально впились в меня. Спертый воздух сдавливал и мешал быстро думать.

— Э-э, я? — успела я отозваться, прежде чем Джейми шикнул на меня.

Все в вагоне наблюдали, как Кудряшка подходит и отдает свой телефон.

— Тут кто-то пишет тебе.

— Я тебя не знаю, — решила я начать с очевидного.

— Да и я тебя. Но тому, кто пишет сообщения, как-то все равно. Сама посмотри.

Я пыталась, но мои руки были скованы железной хваткой брата и Джейми.

• Предыдущая
• 44/63
• Следующая