Лучшие классические детективы в одном томе (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 28
- Предыдущая
- 28/142
- Следующая
– Вы еще не догадываетесь, – спросил мистер Фрэнклин, – кто украл алмаз?
– Алмаза никто не крал, – ответил мистер Кафф. Такой необыкновенный взгляд на дело привел нас обоих в недоумение, и мы оба стали убедительно просить его объяснить, что он хотел этим сказать.
– Подождите немного, – ответил сыщик. – Собраны еще не все звенья цепи.
Глава XIII
Я нашел миледи в ее кабинете. Она вздрогнула, и на лице ее выразилось неудовольствие, когда я доложил, что мистер Кафф желает говорить с нею.
– Неужели я обязана его принять? Не можете ли вы заменить меня, Габриэль?
Мне это показалось непонятным, и, наверное, недоумение выразилось на моем лице. Миледи соблаговолила объясниться.
– Я боюсь, что мои нервы несколько расстроены, – сказала она. – В этом лондонском полицейском есть что-то, внушающее мне отвращение, – не знаю почему. Я предчувствую, что он внесет расстройство и несчастье в мой дом. Очень глупо и очень несвойственно мне, но это так.
Я не знал, что ей ответить на это. Чем больше я наблюдал сыщика Каффа, тем больше он мне нравился. Миледи, высказавшись передо мной, тотчас взяла себя в руки; как я уже говорил вам, она была по природе женщиной высокого мужества.
– Если необходимо увидеться с ним, делать нечего, – сказала она, – но я не могу решиться говорить с ним наедине. Приведите его сюда, Габриэль, и оставайтесь здесь все время, пока останется он.
В первый раз с того самого времени, когда моя госпожа еще была молодой девушкой, видел я, чтобы она поддавалась каким-то фантазиям. Я воротился в будуар. Мистер Фрэнклин вышел в сад к мистеру Годфри, время отъезда которого приближалось. Сыщик Кафф и я прошли прямо в комнату моей барыни.
Уверяю вас, миледи чуточку побледнела, когда увидела его. Однако ничем другим она не выдала своего настроения и спросила сыщика, не имеет ли он чего-либо против моего присутствия в комнате. По доброте своей она прибавила, что я не только ее старый слуга, но надежный советчик, и что во всем, относящемся к домашним делам, она привыкла со мной советоваться. Сыщик вежливо ответил, что смотрит на мое присутствие как на помощь, потому что он должен сказать кое-что о слугах вообще, и нашел уже мою опытность в этом отношении полезной для себя.
Миледи указала на два стула, и мы немедленно уселись для совещания.
– Я уже составил свое мнение об этом деле, – начал сыщик Кафф. – Прошу у вас, миледи, позволения оставить его пока при себе. А сейчас я должен упомянуть о том, что нашел наверху, в гостиной мисс Вериндер, и чем решил – с вашего позволения, миледи, – заняться прежде всего.
Он рассказал о пятне на двери и о сделанном им выводе, который только что, лишь в менее почтительных выражениях, сообщил инспектору Сигрэву.
– Одно несомненно, – добавил он в заключение, – алмаз пропал из ящика шкафчика. Несомненно также и другое: следы дверной краски должны находиться на одежде, принадлежащей кому-нибудь в этом доме. Мы должны отыскать эту одежду, прежде чем сделаем еще один шаг вперед.
– Это приведет, вероятно, к открытию вора? – спросила моя госпожа.
– Извините, миледи, – я не говорю, что алмаз украден. Я только говорю сейчас, что алмаз пропал. Если найдется запачканная одежда, то это может повести к отысканию алмаза.
Миледи посмотрела на меня.
– Понятно ли вам это? – спросила она.
– Сыщик Кафф понимает, миледи, – ответил я.
– Каким же образом вы собираетесь отыскать запачканное платье? – спросила моя госпожа, опять обращаясь к сыщику. – Стыдно сказать, но сундуки и комнаты моих добрых слуг, много лет живущих у меня, уже были обысканы первым следователем. Я не могу и не хочу позволить оскорблять их вторично!
(Вот это так госпожа! Вот это так женщина, единственная на десять тысяч!)
– Об этом-то я и хотел поговорить с вашей милостью, – отозвался сыщик. – Первый следователь причинил много вреда следствию, дав понять слугам, что он подозревает их. Если я дам им повод думать, что их подозревают во второй раз, неизвестно, какие еще препятствия будут они нам чинить, особенно женщины. А между тем сундуки их должны быть обысканы опять – по той простой причине, что тогда искали алмаз, а теперь будут искать запачканное платье. Я совершенно согласен с вами, миледи, что следует пощадить чувства слуг. Но я также совершенно убежден, что гардероб слуг должен быть обыскан.
Мы были, по-видимому, в тупике. Миледи высказала это в выражениях более изысканных, чем я.
– Мне пришел в голову план, разрешающий это затруднение, – сказал сыщик Кафф. – Если вы, миледи, согласитесь на него, я намерен объяснить слугам, в чем дело…
– Женщины сейчас же вообразят, что их опять подозревают, – прервал я его.
– Не вообразят, мистер Беттередж, – ответил сыщик, – не вообразят, если я скажу им, что буду обыскивать гардероб всех тех, – начиная с миледи, – кто ночевал в доме в среду. Это простая формальность, – прибавил он, взглянув искоса на мою госпожу, – но служанки поймут дело так, что их ставят наравне с господами, и, вместо того чтобы мешать следствию, сочтут за честь содействовать ему.
Я должен был признать, что он прав. Миледи, когда прошло ее изумление, также это признала.
– Вы уверены, что такой обыск нужен? – спросила она.
– Это кратчайший путь к цели из всех, какие я вижу, миледи.
Госпожа моя встала, чтобы позвонить горничной.
– Вы будете говорить со слугами, держа в руках ключи от моего гардероба.
Сыщик Кафф остановил ее неожиданным вопросом:
– Не лучше ли нам прежде убедиться в согласии на это других дам и джентльменов, находящихся в доме?
– Единственная другая дама в доме – мисс Вериндер, – ответила моя госпожа с удивлением. – Единственные джентльмены – мои племянники, мистер Блэк и мистер Эблуайт. С их стороны нечего опасаться отказа!
Я напомнил миледи, что мистер Годфри уезжает. Не успел я произнести эти слова, как мистер Годфри сам постучался в дверь, чтобы проститься; вслед за ним пришел и мистер Фрэнклин, собиравшийся проводить его до станции. Миледи объяснила им наше затруднение. Мистер Годфри тотчас его разрешил. Он крикнул Самюэлю в окно, чтобы тот опять внес наверх его чемодан, а потом сам отдал ключ сыщику Каффу.
– Мои вещи можно переслать ко мне в Лондон, – сказал он, – когда кончится следствие.
Сыщик принял ключи с приличествующим извинением:
– Мне жаль, что я ввожу вас в хлопоты, сэр, из-за пустой формальности, но пример господ примирит и прислугу с обыском.
Мистер Годфри с большим чувством простился с миледи, прося ее передать его почтение мисс Рэчел в выражениях, доказывавших, что он не принимает ее «нет» за окончательный отказ и намерен снова посвататься к ней при первом удобном случае. Мистер Фрэнклин, уходя вслед за своим кузеном, сообщил сыщику, что все его вещи готовы для осмотра и что все принадлежащее ему никогда не запирается. Сыщик Кафф изъявил ему свою признательность. Заметьте, что план его был принят с чрезвычайной готовностью как миледи, так и мистером Фрэнклином и мистером Годфри. Осталось только получить согласие мисс Рэчел, прежде чем созвать слуг и начать поиски запачканного платья.
Необъяснимое отвращение миледи к сыщику как будто еще усилилось после их ухода.
– Если я пришлю вам ключи мисс Вериндер, – сказала она, – полагаю, вам пока ничего более от меня не нужно?
– Прошу извинения у вас, миледи, – сказал мистер Кафф. – Прежде чем мы начнем, мне хотелось бы заглянуть в бельевую книгу, где записывается нательное белье. Запачканная одежда, может быть, относится к белью. Если эти поиски не приведут ни к чему, я попрошу сообщить мне обо всем белье, находящемся в доме, и обо всем белье, отданном в стирку; если какой-нибудь вещи недостанет, можно будет предположить, что именно на ней и осталась краска и что эта вещь с умыслом припрятана вчера или сегодня тем лицом, которому она принадлежит. Инспектор Сигрэв, – прибавил Кафф, обернувшись ко мне, – обратил внимание служанок на пятно, когда они столпились в комнате в четверг утром. Может быть, мистер Беттередж, и это окажется одной из многочисленных ошибок инспектора Сигрэва.
- Предыдущая
- 28/142
- Следующая