Беда не приходит одна - Косухина Наталья Викторовна - Страница 57

• Предыдущая
• 57/76
• Следующая

Боль, которая пронзила мое сердце, навела меня на мысль о сердечном приступе. Я скривилась, но ничем больше своего волнения не выдала. Молча встав, вышла из комнаты и направилась на улицу. Мне нужен был свежий воздух. Очень, очень нужен.

На пороге дома меня перехватили Дима и Слава. Оба в панике от ощущений, которые сейчас были одни на троих. Но на свои вопросы ребята так и не получили ответов. Последнее, что отметила, – странный, непонимающий взгляд Али.

Но мне было все равно. Оттолкнув руки ребят, я пошла прочь, ничего не видя перед собой.

Не знала, что происходило, но сил уже не было ни на что: метания вымотали меня. Если ему есть что мне сказать, пусть скажет прямо!

Шагая по траве в сторону леса, я не задумывалась о том, куда направляюсь.

Мои мысли сосредоточились на другом. Меня переполняли воспоминания о том, что чувствовала, когда попала сюда: страх, шок, желание бороться. Сейчас ничего этого уже не было.

Тогда я думала: у меня проблемы. Но нет, тогда у меня были трудности. Проблемы наступили сейчас.

Теперь от меня ничего не зависело. Меня поставили на колени, когда случился приворот. Обманывая себя, мы боролись, старались все поправить, все изменить. Смешные…

А теперь стало больно. Может, это нелогично и, если следовать доводам рассудка, все правильно. Только мне не было дела до доводов рассудка. Я не знала, любит меня Велор или сбросил приворот. Почему он так бездушен и малоэмоционален? Почему не хочет, чтобы я появлялась в Миринге? Дело в моей безопасности или нет?

Факт один: от меня ничего не зависело. Мне было больно, но что-то изменить я оказалась не в силах. Хотела все исправить, но, казалось, ничего уже не вернуть.

О страшном исходе, о том, что Велор сбросил приворот, я думать не хотела.

Человек счастлив тогда, когда думает, что он что-то контролирует. Я же не властна ни над своими чувствами, ни над обстоятельствами.

И боже, как это больно! Ничего не могла, ничего не знала, ни в чем не была уверена.

Сорвавшись, я понеслась прочь. Бежала… бежала что есть силы. Кровь стучала в голове, сердце болело. Но убегала я не от преследователей, убегала я от себя. Хотя в моем возрасте пора бы понять, что это бесполезно.

Упав на колени среди деревьев и кустарников, я сжала голову руками, стараясь не закричать. За что? Как такое могло произойти? Это совершенно неприемлемо! Как теперь жить?

Зачем он вообще перенес меня сюда? Теперь моя жизнь изменилась бесповоротно, но я еще поборюсь – и с собой, и с судьбой.

Неожиданно справа раздался крик птицы. Посмотрев в том направлении, я поднялась и, бесцельно бредя, направилась куда глаза глядят. Нужно проветриться… Да, нужно проветриться…

Голова прояснится – и я смогу все обдумать спокойно, взвешенно. Должен же быть у меня выход, не может не быть. Безвыходных положений не бывает, а значит, выход просто нужно найти. Ну почему беда не приходит одна?

Неожиданно у меня перехватило дыхание! Я оступилась и начала соскальзывать с обрыва, который не заметила в темноте. И опять рывок, только теперь не вниз, а вверх. Кто-то схватил меня за шиворот и вздернул.

– Ты что, не в состоянии даже под ноги себе смотреть?! – прорычали мне в лицо. – Или решила столь малодушным способом уйти из жизни?

– Дурак! Убери от меня руки! – зашипела я.

В ответ меня не очень вежливо поставили на землю.

– Пойдем в сторону дома. Хватит бродить по ночам, или я понесу тебя! – поставил меня перед фактом Велор и направился прочь.

Сейчас он мне напоминал прежнего себя, и так хотелось подойти и пнуть его побольнее.

С того момента я замкнулась в себе. Только теперь поняла, что значит это выражение. Я не чувствовала ребят ни морально, ни физически. Впервые за долгое время я была одна и впервые не радовалась этому.

Не ожидая уже ничего хорошего от обстоятельств, я решилась сбежать. Точно. Куплю где-нибудь дом, да хотя бы здесь, и буду выезжать только на задания инквизиторов.

Да, отличный план!

Отпуск пролетел как один миг. Я постоянно думала о своем, мало общалась, много читала и спала. Я видела, что ребята беспокоятся, они говорили со мной, но не получали ответов.

В последний день перед началом учебы наша тройка прибыла в академию. Вечером я сидела, как когда-то, около окна. Хранитель, как и раньше, постоянно следовал за мной, но теперь меня это не беспокоило. Мне было все равно.

Остался год. Год учебы, а потом начнется практика, и можно будет постараться освободиться. Я смогу быть себе хозяйкой. Скоро, совсем скоро обучение закончится.

С такими мыслями я легла спать, желая, чтобы предстоящие дни поскорее начались и поскорее закончились.

Надежда Ронер

Начался учебный год вполне тихо и мирно. Лишь во мне зрел ураган. Внутреннее напряжение из-за того, что не вижу его, постоянные опасения покушения и осознание того, что, по сути, это последний мой год в учебном учреждении. Практика проходила уже вне стен академии. Куда мне ехать после того как в конце года пройдут соревнования?

Слава постоянно пребывал в розовой нирване от того, что его девушка теперь с ним, у них все хорошо, и часами на лекциях он пребывал в своем собственном мире.

Жить нам троим друг с другом стало тошно. Даже я, женщина, от эмоций оборотня сходила с ума, а Дима так просто готов был вешаться. По внешнему виду Славы и не скажешь, какие страсти бушевали в глубине его души. Какой дурак сказал, что мужчины любят менее страстно, чем женщины?

Но уже вскоре нам троим стало не до сантиментов. Преподаватели, решив в последний год выжать из студентов все, что можно, усилили интенсивность занятий.

На боевых навыках началась стрельба из лука. Когда преподаватель объявил нам эту новость, мы с ребятами тревожно переглянулись. Как это стрельба? Да я и из рогатки не стреляла никогда, какой тут лук?!

Тронсен тоже переживал это опасное событие не меньше меня. Нет бы освободить от занятий для своего и моего спокойствия, так нет, мы же правильные. Дурацкий мир!

И вот я стояла перед мишенями наравне с еще пятью счастливчиками и думала о Леголасе. Такой мужчина! А как стреляет! Вот бы его сюда…

Припомнив, как в кино управляются с луком, я взяла стрелу, оттянула тетиву насколько могла, Тронсен отвернулся, и… ничего. Как стрелять, когда стрела и тетива зажаты рукой? Повертев оружие и так, и эдак, я не смогла приспособиться к решительному шагу.

В итоге Дима подошел и, взяв меня за руки, показал, как надо, наглядно. Я выстрелила.

– Теперь сама, – приободрил дракон.

Так, стрела между пальцами, тетива натягивается, и… стрела взмыла вверх. Ура!

И только потом подумала: куда она полетела?

Раздался звон битого стекла, и я, зажмурившись, спряталась от Тронсена, злобно сопевшего и шагавшего прямо на меня. Но это еще полбеды. Вот когда со стрелой пришел злой Гарнер, тогда мне действительно пришлось непросто. Он с полчаса орал на меня и преподавателя, а группа, получившая неожиданную передышку, потешалась за его спиной.

В итоге мне выделили закрытое помещение, где я под присмотром своей тройки могла вдоволь экспериментировать – сколько угодно!

Непросто мне приходилось и по дисциплине «рур». Выучив все правила этикета наизусть, я никак не могла их воспроизвести с должным изяществом. Вот и мучилась постоянно, то, как цапля, на одной ноге приветствуя короля демонов, то, согнувшись в три погибели, выражала почтение правителю духов. В общем, непросто мне давался предмет, впрочем, как и целительство.

Программа по данной дисциплине шагнула далеко вперед, и я никак не могла соответствовать высоким требованиям. Слава в этом составил мне компанию. Дима подтягивал нас, как мог, но мы все равно с трудом наскребли средний бал. Тем более что после неприятностей, которые я принесла академии с правящим родом драконов, ректор относился ко мне вежливо, но очень прохладно.

• Предыдущая
• 57/76
• Следующая