За миг до полуночи - Андреева Наталья Вячеславовна - Страница 48

• Предыдущая
• 48/58
• Следующая

И, весело насвистывая, юрисконсульт полез в свою «Тойоту». Сегодня он был трезв, как стекло.

– За это заплатишь! – вслед ему крикнула Ада.

Лопухин только рассмеялся…Разумеется, она кинулась к Люсе. А куда же еще?

– Ты должна с ним судиться, – решительно сказала та. – Мало ли, на кого записано имущество и кто где прописан! Ты была его женой, и по закону, вам со Стасом принадлежит большая часть. Въезжай в его квартиру и живи.

Ада представила себе картину. Она и Лопухин, будучи в разводе, живут на одной жилплощади. Кто кого первым доведет до сумасшествия? За свой рассудок она не ручалась. Назло ей бывший муж будет пьянствовать и устраивать оргии. Квартира двухкомнатная, она постоянно будет сталкиваться с его подружками и пьяными гостями. О! Ее бывший муж умеет устраивать ад! Кому как не ей это знать! Меж тем у отца ее никто не тронет. Сын, узнав о случившемся, только плечами пожал:

– В трехкомнатной мне будет лучше. Маленькую комнату я беру под мастерскую.

Его все равно целыми днями не было дома. И Ада сказала:

– Нет. Кто кого пересидит: это не по мне. Квартиру пусть забирает. А вот дачу жалко. Но с другой стороны, дача у меня есть. Помнишь тот дом? В деревне?

Люся невольно вздрогнула.

– Мы его продали, – равнодушно сказала Ада. – Добавили денег, купил дачу поближе к Москве. Это, конечно, не бог весть что, но жить там можно. Лопухинский особняк мне ни к чему. Разве что продать? Но ведь надо судиться. Мой бывший муж все-таки юрист. У них с мачехой было четыре слушания.

– Сколько? – удивленно округлила рот Люся.

– Их четыре раза вызывали в суд, – равнодушно сказала Ада. – И это не предел. Я знаю своего бывшего мужа. Боюсь, мне такого не выдержать. Я привыкла жить тихо, спокойно. Нет, каков мерзавец! А ведь это я устроила его на работу! Ну, конечно! Работа! – и она просительно посмотрела на подругу: – Поможешь?

Люся кивнула. Но, к ее удивлению, на этот раз любимый Петя ответил резко:

– Я тебя не понимаю. Сначала ты за него просишь, потом говоришь, что он плохой человек и его надо уволить.

– Он плохо поступил с Адой! – горячо сказала Люся.

– По-твоему, я должен уволить его с работы за то, что он плохо поступил с твоей подругой? – на лице у Петра Рябова мелькнула усмешка. – Дорогая, это все ваши бабские игры, я в них не участвую.

– Петя, – всплеснула руками Люся, – как ты можешь?

– Плохой человек, хороший человек – это не те категории, которыми мыслят в бизнесе. Для кого-то я тоже плохой человек. Некоторые, например, думают, что меня неплохо было бы убить.

– Петя!

– Что захлопала крыльями? Это тебя не волнует?

Люся растерялась. За последние пять лет муж изменился. Очень. Нет, он не стал меньше любить ее или Асю. Но его взгляд на людей и окружающую действительность изменился. Порог родного дома стал теперь границей между двумя государствами: Фирма и Семья. Законы в них были разные. Оба государства были независимы, но влиять друг на друга не могли. Для Рябова теперь все люди делились на равных и тех, кто ниже. Значительно ниже. Дружеских отношений у него не было ни с кем, все, что происходило между ним и равными, можно было отнести к разряду сделок. Даже крестины Рябовым сына партнера по бизнесу. Люся, стоя в церкви, тихо плакала. От умиления. Рябов мысленно подсчитывал прибыль. От сделки. Причем, это не было бесчеловечно. Это было нормально. Стоящий рядом с купелью счастливый отец, умиляясь, машинально занимался тем же. Мысленно подсчитывал прибыль. Оба любили своих жен, обожали детей, и были ничуть не хуже тех, кто крестил детей в этой же церкви до того и будет крестить после. Просто Рябов и иже с ним мыслили другими категориями. Люся же никак не могла этого принять, и ее отношения с мужем не теплели. Напротив. Рябов закрыл для себя тему «личная жизнь». Любовниц у него не было, Люся это знала. Любому, кто посмел бы обидеть Асю, Рябов голову бы оторвал. И это она знала. Но отчего-то мучилась. Непониманием. Она хотела, чтобы всем было хорошо, но жизнь все время доказывала ей, что это невозможно. Хорошо ты делаешь кому-то лишь одним способом: отбирая это хорошо у другого. А как определить, кто достоин, а кто нет?

Взять, к примеру, Аду. Почему бы ей не пойти работать? Не выпрашивать деньги у бывшего мужа, у сына, у подруг, измышляя какую-то ложь, болезни, страдания, а попытаться применить свои способности, а вдруг да получится? Преодолеть свой страх. Да, она больше двадцати лет сидит дома, но попробовать-то можно! Для Люси, к примеру, самые счастливые времена были, когда она работала. Она была при деле. Но с переездом на Рублевку все кончилось. Она стала барыней. Люся пыталась было установить контакт с прислугой. К первой домработнице была добра, пристроила и ее сына, и к внучке относилась, как к родной, заваливала подарками. Кончилось тем, что домработница перестала выполнять свои непосредственные обязанности. К примеру, делать уборку в доме. Сидела целыми днями в гостиной, попивала хозяйский кофе, да с коньячком, и рассуждала о жизни. В конце концов стало не понятно, кто в доме прислуга.

Однажды Петр Рябов вернулся домой раньше обычного и застал такую картину: в гостиной, с чашкой кофе в руке, сидела женщина, которой он исправно платил деньги за помощь по хозяйству, а его жена хлопотала на кухне, готовила ужин. Идиллия кончилась. Теперь прислуга менялась в доме раз в год. Рябов сам за этим следил.

Люся же изнывала. Она дошла даже до того, что лично составила каталог их обширной библиотеки. Написала своим каллиграфическим почерком карточки, аккуратно расставила их в ящички. Работа ее увлекла. Не хватало только читателей. Не водить же в библиотеку обитателей соседних особняков, заведя на них читательские формуляры! В большинстве своем жены миллионеров были молоды, хороши собой, имели маленьких детей и все их время было расписано по минутам: походы по магазинам, массажные салоны, парикмахерские, приемы…

Люся была среди них белой вороной. Она так и не научилась пользоваться свалившимся на нее богатством. В пальцах, унизанные бриллиантовыми перстнями, по-прежнему проворно мелькали спицы, только на вязанье теперь нет-нет, да и капали непрошеная слеза. Библиотека была приведена в порядок, книги расставлены по алфавиту, так, чтобы легко было найти нужную. Ная, которой подруга похвасталась проделанной работой, рассмеялась:

– И как тебя угораздило! Выходила замуж за простого бухгалтера, а стала женой миллионера! Бедная Люся!

– Я и сама не знаю, как это вышло, – понуро ответила Люся. Бедняжке даже не с кем было теперь поговорить! Вдруг хозяйка особняка спохватилась: – А ты как?

– Нормально. Работаю главным редактором журнала. Но все это… не то. Я хочу свой журнал. Хочу быть хозяйкой. Уверена: у меня получится. Деньги нужны.

– Возьми кредит, – посоветовала Люся.

– Дима предлагал мне деньги, – нехотя сказала подруга.

– Кстати, как он?

– Не поверишь! Димка-то угадал! Рынок компьютеров один из самых перспективных! Разбогател, такими делами ворочает!

– Не женился? – тихо спросила Люся.

Ная улыбнулась, вспомнив последний разговор с Димой. После того, как Сажин уволился из КБ, они не виделись несколько лет. Ная уже и думать об этом забыла. Разошлись, как в море корабли, и точка. И вдруг Сажин объявился! Подкатил к редакции, где она работала, на пятисотом «Мерседесе», с охапкой роз. Ная охнула:

– Как ты меня нашел?

К тому времени она сменила несколько съемных квартир. Но Сажин только улыбнулся:

– Думаешь, это так сложно для человека, который миллионами ворочает? Найти в Москве Наину Львовну Нечаеву, самую красивую и умную женщину, талантливую журналистку?

– Откуда такие деньги? – только и спросила она.

Поехали в ресторан. Его рассказ был долгим. Открыл свою фирму, стал торговать компьютерными программами, потом и компьютерами, комплектующими к ним, факсами, принтерами, мобильными телефонами… Ная мельком бросила взгляд на его правую руку. Обручального кольца на пальце не было. Сажин рассмеялся:

• Предыдущая
• 48/58
• Следующая