Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу - Смирнов Леонид Эллиевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/105
• Следующая

Я с надеждой глянул на потолок. Можно ли взобраться? Чего там только не было: люстры с разбитыми плафонами, крюки и цепи, свисающие жгуты проводов, какие-то веревки и канаты, вековая паутина. Все это было покрыто толстым слоем пыли.

Выбора нет. Я измерил глазами каждый вершок траектории моего предстоящего забега-запрыга, тщательно укладывая в памяти каждый изгиб стены, выступ и впадинку, каждый крюк потолка, хотя в любое мгновение я мог полететь в бездну.

Пора! Держась за верхний карнизик, я оттолкнулся что есть сил от уступчика и побежал по стене, быстро-быстро перебирая руками и ногами. Подо мной оторвался кусок штукатурки и ухнул к разгорающимся зеленым огням. Я бежал вверх по стене, а закон всемирного тяготения равнодушно взирал на мою акробатику. Скорость моя была достаточно велика, и, падая вниз под действием силы тяжести на локоть, я успевал за это время пробежать два, выиграв очередной отрезок стены.

Остановился я, ощутив, что обеими руками прочно за что-то держусь. Это были пыльные крепления бронзовой люстры с побитыми плафонами. Сердце мое стучало, как отбойный молоток, и, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Почему я тогда двинулся вперед – на верную смерть, а не назад – к своим? До сих пор не пойму. Идиотская гордость, желание отличиться, бешеная жажда мести? Все это вроде бы не про меня. Я не выбирал направление, оно определилось как бы само собой. Меня вела моя планида.

Двигаться по потолку, цепляясь за его многочисленные висюльки, было делом техники – акробатика входит в обязательные дисциплины и начальной, и средней школы и-чу. К тому же я имел первый разряд по скалолазанию и моток альпинистского троса в кармане.

Продвигаясь вперед над огнедышащим провалом пола, я не смотрел вниз, и мне не было страшно. Я знал, что не сорвусь, если только меня не попытаются сбросить. Я уже преодолел полсотни саженей – особняк как будто разрастался, люстр, крюков и цепей становилось все больше. Однако я двигался быстрее, чем удлинялся коридор, и скоро, очень скоро опять смогу почувствовать под ногами твердую почву. Правда, там горгоноид – но что мне мешает проскочить дальше? Внезапно я услышал: кто-то движется мне навстречу. Проклятие!..

Я оседлал мощную бронзовую люстру, на всякий случай привязался к ее крюку и стал ждать. Этот кто-то пыхтел паровозом, стонал, создавая впечатление полной беспомощности, но я был уверен, что все – игра, попытка задурить мне мозги. На самом деле он был опасен. Смертельно опасен.

Тщетно напрягал я зрение, пытаясь углядеть в сумраке, среди густых черных теней и зеленых отсветов огня, приближающуюся фигуру, хотя звуки становились все громче. Сопит, пыхтит, стонет. И вдруг утих. Мой противник остановился неподалеку, однако я его по-прежнему не видел. Вот так так… В чем дело? Морок застит глаза? Или на самом деле передо мною никого нет? Меня пытаются испугать и остановить в десяти шагах от цели?

Неизвестный снова двинулся вперед, и через мгновение я получил ощутимый толчок в лоб, так что пребольно стукнулся темечком о здоровенный крюк, на котором висела люстра. Ничего себе фикция!.. Враг оказался невидимкой – вот и попробуй с ним сразиться. Сразиться и победить.

Любое серьезное ранение будет смертельным: сорвешься вниз – сгоришь заживо. Огонь, рвущийся из подвалов особняка, хоть и не душил дымом, не поджигал здание, мог в один миг спалить не то что сопленосого и-чу, а целую роту Истребителей Чудовищ.

Крепче уцепившись за цепь, я наугад махнул кулаком. Попал! Невидимка охнул, фыркнул разбитым носом – и чем-то распорол мне ухо. Может, пикой, а может, кинжалом. Хотя какая разница?..

Я снова попытался его достать, но промахнулся. Кулак, вошедший мне в солнечное сплетение, остановил дыхание. Затем враг рубанул по цепи, звено из закаленной стали лопнуло, как стекляшка, люстра рухнула вниз, и я тоже полетел в пылающее чрево особняка. Ой!!! Страховочный трос удержал меня в метре от огня.

Я был жив! Только потерял духовое ружье. Болтался в воздухе, пятки начинало припекать. Ухватившись руками за трос, я стал раскачиваться, чтобы подлететь повыше и схватиться за что-нибудь торчащее из потолка. Лишь бы вражина не перерубил трос!

И тут я услышал скрип разрезаемого троса. Ч-черт!.. Я тотчас отвязал его от пояса и, оказавшись в крайней точке маятника, выпустил трос из рук. Я летел вперед и вверх. Обрезок троса за моей спиной падал в зеленый огонь. А я взлетал, не ведая, смогу ли ухватиться за что-нибудь или чуть позже последую за ним.

Время замедлилось. Наверное, раз в десять. Это значит, скорость реакции у меня выросла во столько же раз. Потом мышцы отыграются сполна: часами будут ныть и отказываться работать. Но это потом. Если уцелею…

Я летел над огненными волнами, и руки мои тянулись, они вытягивались, как телескопическая труба, пытаясь дотянуться до чего-нибудь материального впереди или над головой, но не доставали. Мимо, мимо, мимо! Поначалу взлетев вверх и едва не врезавшись в голый потолок, я начал снижаться. Языки пламени, переливающиеся всеми оттенками зеленого, казались страшней обычного огня.

– Шайтан! – прошипели сзади под потолком.

В то же мгновение я почуял: впереди что-то есть. Успел сгруппироваться и в неуклюжем подобии сальто схватился за конец свисающего с потолка стального каната. Пальцы резануло болью. Их словно рванули из кистей, одновременно сунув в огонь.

Едва удержался. Ладони располосовали острые как бритва заусеницы. Больно! Пальцы вот-вот разогнутся и отпустят канат. Но я научен справляться с болью! И в один миг я ее отключил.

Я подтянулся, а потом, уцепившись покрепче руками, перекувырнулся вниз головой, ногами обвил канат. Нужно опять раскачаться и подлететь к темнеющей в четырех саженях люстре с шестью бронзовыми чашечками цветов.

Враг вновь устремился ко мне. На сей раз он не притворялся рохлей, а легко и беззвучно перебирался с одной висящей под потолком штуковины на другую. Лишь изредка его пика звякала, коснувшись очередного препятствия. Я засек его по звуку и больше не выпускал «из виду».

Я раскачивался и напевал про себя: «Коси, коса, пока роса…» Привязалась строчка. И когда до невидимки оставалось сажени две, я разжал руки, удерживаясь намертво сплетенными ногами. Руки мои взметнулись, но не к бронзовой люстре, а навстречу готовому ударить меня врагу. И они не были пусты – мое деревянное оружие, надежно закрепленное на теле, уцелело во всех этих прыжках.

Учебный кинжал я нацелил на звук вражеского дыхания. И чуть не промахнулся. Острие пробороздило щеку невидимки. Он отшатнулся и выронил пику. Звякнув о стальной канат, пика ухнула в зеленое пламя. В следующую секунду я понял, что врага здесь уже нет. Он улепетывал по потолку, направляясь в глубь особняка – туда, откуда и появился.

Только с четвертой попытки я сумел ухватиться руками за люстру, перебросил на нее ноги, а дальше все было просто… Я догонял невидимку, делая два прыжка там, где он успевал лишь один. Еще пяток скачков – и я истреблю очередное чудовище, удлинив послужной список.

Позорно удирающий враг неожиданно развернулся и прыгнул навстречу, когда я меньше всего ожидал атаки. Окованный металлом носок сапога с размаху ударил мне в грудь. На конце его был длинный шип, и, кабы не защитивший амулет, лететь бы мне вверх тормашками, роняя красную пену из пробитого легкого.

Я сумел уцепиться за ржавый крюк и не упал. А когда враг хотел ударить во второй раз, я взмахнул рукой с деревянным кинжалом… Есть!!! Невидимка разжал руки и молча полетел вниз. Звякнув, грохнулся об пол и больше не издал ни звука. С моего противника стала «стекать» невидимость. Но мне некогда было ждать и смотреть. Плевать, какой он природы. Главное, что он – готов.

Я еще продвинулся на пять саженей и спрыгнул на пол. Ослепляющая людей земляная медуза осталась позади. И адский пламень тоже. Под ногами – наитвердейшая твердь, хладный камень, и радости моей не было предела. Радовался я ровно десять секунд, а затем меня атаковали.

• Предыдущая
• 27/105
• Следующая