Каменная Звезда - Баккаларио П. Д. - Страница 35

• Предыдущая
• 35/46
• Следующая

— Откуда ты знаешь эти слова?

— Я выучил их, пока ждал тебя.

— Кто их сказал?

— Каменная Звезда, которая была до тебя.

— То есть профессор Альфред ван дер Бергер? — хором воскликнули ребята. — Это он был прежней Каменной Звездой?

— Да.

— И ты его знал?

— Недолго. До того, как он покинул город.

— И у него тоже… был дар Харви? — спросил Шенг.

— Да.

Харви обхватил голову руками.

— Я… я уже ничего не понимаю. Как это возможно?

Квиллеран запустил руку в карман и вытащил оттуда какую-то квадратную вещь.

— Прежде чем уехать, старая Каменная Звезда оставил мне одну вещь для тебя.

Это была старая открытка с изображением установки обелиска Клеопатры в Центральном парке. На обратной стороне — знакомые цифры. «25, 6, 85, 42, 24, 79, 96, 73, 41, 18, 83, 119, 41, 170, 67, 102, 79, 56, 113, 90, 113, 53, 24, 79, 96, 165, 146, 124, 1, 119, 35, 113, 53, 24, 79, 96, 41, 164, 16, 6, 119, 34, 67, 1, 98, 153, 119, 96, 161, 83, 143, 119, 105, 1, 98, 153, 96, 119, 1, 98, 153, 119, 96, 161, 83, 143, 119, 105, 53, 40, 149, 119. Каменная Звезда, 1 из 4».

Открытка была адресована Харви Миллеру.

В больничной палате находились три человека. Восточный мальчик с волосами, подстриженными «под горшок», девочка с длинными черными жесткими волосами и еще одна девочка, изящная, с овальным лицом балерины.

Узнав их, мужчина на больничной койке улыбнулся. Вышла не очень красивая улыбка: поверх его губ было наложено несколько швов. Его нога была подвешена на белых бинтах, и от его тела к разным приборам вела куча тонких трубочек.

— Эй, — прошептал он, когда трое приблизились. — Ну как?

— Как ты? — спросила Мистраль, нагнувшись, чтобы поцеловать его в щеку.

Электра и Шенг обняли его. Его подбородок кололся из-за щетины.

— Не в лучшей форме, — прошептал Гермес.

— Что сказали врачи?

— Я не понял… — закашлялся он. — Им нужен был номер моей страховки. Я им продиктовал… и больше их не видел. Я знаю, что у меня сломана нога. И наверное, одно или два ребра. Мне немного зашили губу и вставили два зуба. Но в целом все могло быть и хуже.

— Могло быть хуже для всех нас, — заключил Шенг.

— Точно.

Ребята нашли стулья, присели и рассказали инженеру о встрече с индейцами и о танце в Инвудском лесу в честь Харви.

— А он где сейчас?

— Дома. Он не очень хорошо это воспринял.

— Что он не очень хорошо воспринял?

— Мысль о своем даре. Она его пугает.

— Он не хочет признавать, что у него есть этот дар, — подтвердила Электра. — Он говорил со мной об этом. Он сказал, что ему слышится голос брата…

Мистраль вздрогнула:

— Это, наверное, неприятно.

— Черт! — воскликнул Шенг. — А мне бы так хотелось иметь дар!

Потом ребята рассказали об открытке, адресованной Харви.

— Он оставил ее Квиллерану восемь лет назад… когда Харви было шесть лет.

— Когда нам всем было шесть лет.

— Для почтальона он хорошо умеет предсказывать будущее, — пошутила Электра.

Мистраль посмотрела на жидкость в трубочках.

— Индеец сказал нам, что он ждал Харви. Он сказал, что Каменная Звезда — это имя. Его имя. И что раньше это было имя профессора Альфреда.

— Альфреда?

— У него был такой же дар, как и у Харви.

Гермес не ответил, только удивленно посмотрел на трех друзей.

— Надо сказать, что с этим чемоданом… он вас вовлек в самую настоящую кашу.

— Да уж, — признала Мистраль.

— Но он нас не бросил, — добавила Электра. — Он как бы… подготовил своих друзей, Цыганку в Риме. И индейцев сенека в Нью-Йорке.

Четверо быстро заговорили о Якобе Малере, об Эгоне Носе и о его танцовщицах. Они начали рассуждать о том, что оба этих человека, казалось, работали на других людей.

— На кого-то из моего города, — добавил Шенг.

Потом они попытались представить себе, что произошло в метрополитене после атаки воронов. И каким опасностям они могли еще подвергнуться.

Гермес разволновался и начал крутиться в постели, подвергая опасности свою загипсованную ногу.

— Если бы я только мог отсюда выйти…

— Но ты не можешь.

— Не волнуйся за нас. Мы справимся.

Ребята положили на тумбочку Гермеса сотовый телефон.

— На всякий случай, — сказали они и решительно встали. — У нас есть идея, как расшифровать криптограмму с открыток.

— Ну и?

— Мы начнем с исследователя Роберта Пири, — с удовлетворением объявила Мистраль. — И с метеорита, который он привез в Музей естественной истории.

Оставшись один, Гермес ждал. Ждал долго.

Он повернул голову чтобы посмотреть в окно. Черный ворон ритмично постукивал клювом по подоконнику.

Время от времени крупный индеец, одетый, как медбрат, проходил мимо него, чтобы проконтролировать, все ли в порядке. Каждый раз Гермес поднимал большой палец, и индеец уходил.

Около полудня Гермес взял сотовый телефон с тумбочки. Он набрал длинный международный номер.

Подождал.

Ему ответили на шестом гудке.

— Мама? — сказал Гермес. — Привет. Как я? Хорошо. Отлично! Да, Фантастический город. Я в музее. Да… в музее американских индейцев. Да. Тут все их… традиции. Да. Традиции. Что? А, странный голос… Простудился. Да нет, ерунда. А ты как?

Электра сидела на заднем сиденье такси, опершись подбородком на руку. Вокруг сверкали небоскребы. «Два дня, — думала она. — Потом надо уехать. И я его больше не увижу».

— Подождите меня здесь, пожалуйста, — сказала девушка таксисту когда они подъехали к домику Гермеса в Квинсе.

Она поднялась на второй этаж и оказалась в квартире. Перешагнула через кучи разбросанной одежды и перевернутой мебели, нашла туалет, вошла и открепила зеркало от стены, прикрыв его наволочкой от подушки, чтобы не отразиться в нем.

На сиденье такси зеркало казалось более твердым и тяжелым.

— Теперь в Виллидж, Грув-Корт, — сказала Электра таксисту через перегородку.

Держа руку на старинной вещи, которую они взяли в митрео под базиликой Святого Клемента, Электра попыталась представить себе, что думал Харви. Ей казалось, что она хорошо понимает его чувства: смесь гнева, удивления и страха. Те же самые ощущения испытывала она, когда поняла, что в ее руках заключена энергия, что она способна выключать электрические приборы и гасить свет. Совершенно новое ощущение, которое ее беспокоило. Желание побыть наедине с собой, чтобы осознать все это. И принять.

Электра знала, что это не придет быстро: Харви не отвечал на звонок, его нужно было оставить в покое. Но у нее было только два дня…

Через двадцать минут она вышла из машины перед калиткой сада в Грув-Корте.

«Индеец Квиллеран был прав, — подумала она, посмотрев на сад. — Высокая трава, цветы, листья на деревьях, первые почки, готовые раскрыться».

— У того, кто здесь живет, есть дар земли, — сказала она себе.

Она попыталась найти имя «Миллер» на табличках рядом с домофоном, но сразу поняла, что в этом нет необходимости.

Харви стоял на лужайке. Он был босой. У него были закатаны рукава, руки почернели от земли, джинсы испачканы травой.

Он смотрел на нее.

— Я чувствую ее, — сказал он через забор. — Я ее правда чувствую.

Музей естественной истории в Нью-Йорке — это огромное здание с великолепным мраморным фасадом, который выходит на восточную сторону Центрального парка. Перед ним, возле лестницы, стоит огромная бронзовая статуя президента Рузвельта на коне.

Войдя, Мистраль и Шенг бросили беглый взгляд на огромного динозавра, который стоял в холле, и, игнорируя все чудеса музея, устремились прямо вниз, в зал метеоритов. У них с собой были четыре открытки, тетрадь Мистраль, калькулятор и пенал с карандашами и ручками.

• Предыдущая
• 35/46
• Следующая