Война крыш - Словин Леонид Семенович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/81
- Следующая
На короткий период попали в качестве секьюрити в германский город Оффенбах в немецко — американскую охранную фирму, не имевшую названия.
Тогда все было впервые.
В кампусе, куда нас привезли, жили одни россияне. Даже обслуга. Инструктора, официанты. В первый же вечер каждому из нас предложи самому выбрать себе оружие по руке. Я выбрал «вальтер — супер», Рэмбо — «глок». Нас вывели во двор, там стояли два «мерседеса».
Предложили пострелять по ним.
Это было, кстати, в канун нашего национального праздника — Дня работников уголовного розыска, 5 октября.
Все стреляли, я тоже разрядил обойму. Потом мы осмотрели «мерсы». А них не оказалось ни одной пробоины.
— Это будут ваши машины.
Фирма просуществовала не долго.
Рэмбо — дипломированный авиационный технолог по своему первому образованию — ушел на завод, чтобы вскоре снова оставить его уже будучи начальником сборочного цеха и заняться созданием ассоциации — знаменитого «Лайнса».
На короткое время я вернулся к первой своей профессии — к журналистике, но потом оставил ее. Был вице — президентом, отвечающим за службу безопасности большого банка…
Как и большинство граждан, мы не были виноваты ни перед Союзом, ни перед Россией, не затевали переворотов, денежных реформ, не приватизировали общественную собственность в качестве личной, не грабили сберегательные вклады, не крали сбережения пенсионеров.
Мы зарабатывали деньги, ставя на кон свои жизни.
Когда — нибудь будет установлено точно, что фанаты — менты — люди, с каким — нибудь двойным Y — хроматином в клетках, свидетельствующим об аномальном развитии…
Высокого роста, все выше своих родителей, агрессивные по характеру, идеалисты по своему сознанию, которым для утверждения себя постоянно требуется риск, опасности…
Уверовав в это окончательно, я пришел в «Лайнс» частным детективом, работающим по контракту, оставаясь при том руководителем собственной стремной фирмы по востребованию долгов, организованной на паях…
Устойчивая тенденция неисполнения решений судов по гражданским делам давно уже вызвала к жизни отработанную систему способов возвращения утраченного имущества фирмами, подобной нашей.
Финансовые вложения в такую фирму были минимальные.
Правда, клиентов было тоже негусто.
Фирма гонялась за заказами.
— Вам далеко? — Я притормозил.
— Теплый Стан…
Она поймало мое ненаигранное восхищение.
Как ей было не возгордиться: «Отлично причесана, свежа, дорогой деловой костюм, губы бабочкой. Ямочки на щеках…»
Мне казалось, я читал ее мысли: «Долго торчать на углу не пришлось. Первый же водила проезжавшей „девятки“, высокий, худой, из типа „усталых“ — со впалыми щеками, серебром в короткой стрижке, которую народ уже прозвал „типа киллер“, — тут же притормозил… Я кажусь ему девочкой».
Я взглянул на часы.
Мои личные дела начинались через час.
Рэмбо — президент «Лайнса», мой шеф, ждал меня после обеда.
— Что ж, садитесь.
— Сколько?
— Назовите Вы сумму.
— Как насчет пятидесяти баксов?
— Согласен. И уже давно.
Она взглянула внимательно. Улыбнулась.
По дороге разговорились.
Не прямо — обиняками обозначили границы собственных интересов в бизнесе: у меня — ТОО с длинным перечислением возможных услуг.
По дороге она рассмотрела меня.
Я не комплексовал: «Не самый богатый, но и не нищий мент, каким был когда — то…». Туфли и галстук были абсолютно новые, дорогие. Костюм модный, сто процентов шерсти. Не бросающийся в глаза. Галстук, сорочка, носки подобраны со вкусом.
Между сиденьями сзади стоял тоже дорогой, темноватого цвета кейс с шифровым набором, выглядевший как кожаный.
— Я не представился. Александр. Можно Саша…
— Марина.
За разговором с Кутузовского проспекта в Теплый Стан — не ближний свет! — домчали быстро. Показалось: даже слишком!
— Вот и приехали…
Марина показала на семнадцатиэтажный дом, место парковки находилось сразу у торца.
Я перегнулся со своего места, открыл ей дверцу.
— Даже жалко расставаться.
— Я пригласила бы Вас с собой, но я тут по делу. Не предупредила заранее…
Ей тоже хотелось закрепить удачное знакомство.
Мы могли быть полезны друг другу.
Такая жизнь, если решаешь не надеяться на дядю, а кормить себя и свою семью сам. И притом на достойном уровне.
«Связи — это деньги!»
— Я в этот дом всего на несколько минут. А может, Вы подождете? Это недолго…
Я достал сигареты…
— Трах — тах — тах… — Звонок на дверях был заграничный. Послышавшийся звук невозможно было назвать звонком, просто посыпались на пол легкие куски пластмассы.
— Маринка…
Люба распахнула бронированную дверь настежь. Ахнула, увидев костюм и макияж:
— Ну, ты даешь! Гранд — дама!
На самой Любе был прозрачный короткий пеньюар телесного цвета. Сквозь него на груди темнели крупные торчащие соски.
— Давай — ка почеломкаемся!
Квартира была двухкомнатная ( гостиная и спальня ) светлая. С широким коридором, огромной кухней. После «евроремонта».
— Кофе пить будешь?
— Нет, пожалуй. Там водила ждет.
— Бери орешки. Сколько у нас набежало? Расписки захватила, талмуды свои?
Марина открыла сумку. Расписок было три: две по двадцать тысяч долларов каждая, третья — на тридцать тысяч долларов.
Люба убедилась.
— Они. Все точно…
Пошли в спальню, там у нее хранилась наличность. Марина подошла к картине над туалетным столиком. Рассвет в Булонском лесу. Туман. Красные куртки всадников. Время от времени ей удавалось купить и продать хорошую работу. «Катя Уварова… Откуда она у Любки?»
Дверь спальни позади хлопнула.
— Люба, эта картина… — Она осеклась.
Незнакомый невысокого роста мужик с порога спальни следил за ней быстрыми маленькими глазками. Длинные собачьи уши, вытянутый острый лоб над выступавшими, как у африканца, губами на абсолютно европейском лице. Большим, с вывернутым суставом пальцем он щелкнул зажигалкой, в другой руке он держал расписки. Пламя взбежало по краю. Мужик подождал, пока бумаги догорели. Поднял взгляд. Один зрачок, черный, ушел под веко, второй косил в сторону Марины.
— Беги отсюда! И быстро! И если я тебя, сука, снова увижу тут — пеняй на себя! Ну!…
Я заметил ее состояние, вернувшись, она постарела на десять лет…
— Неприятности? Какие проблемы?
— Бывает…
Она постаралась взять себя в руки.
— Могу помочь?
— Все в порядке. Спасибо. Я не очень долго?
— Нет, нет… Как Вы отнесетесь к моему предложению? — Без нее я все обдумал. — Через пятнадцать минут я должен быть в офисе у метро «Профсоюзная». Это тут рядом.
— Да…
— Суть предложения. Мы заезжаем по пути на пять минут. Я должен передать деньги… А потом я с удовольствием доставляю Вас назад на Кутузовский. Или вообще куда заходите. Куда Вы сегодня собирались?
— На футбол…
— Серьезно?
— В самом деле. В девятнадцать, если погода не станет еще хуже, я с кем — нибудь из знакомых поехала бы на «Динамо». Я твердо решила.
— Что там сегодня?
— Отборочный матч Россия — Израиль…
— Вы болельщица?
Она пожала плечами:
— Можно встретить посольских или из «Сохнута» — такие связи всегда полезны…
Итак, я не ошибся: потенциальный мой партнер или клиент.
— Тогда в офис…
Под впечатлением визита она не расположена была говорить, и я помалкивал. Особенно спешить было некуда. Собирался дождь. Люди торопились укрыться от него. Столица в последние годы становилась все более многолюднее. Все больше привлекала она приезжих с юга. Скептики утверждали, что через несколько лет Москва превратится в мусульманский город. Я вел машину небыстро, в первом ряду. Наконец она решила, что молчать дольше неприлично.
— У Вас дела?
— Я сегодня покупаю дачу.
— О — о! Далеко?
- Предыдущая
- 3/81
- Следующая