Не называй меня майором... - Словин Леонид Семенович - Страница 32
- Предыдущая
- 32/55
- Следующая
— Давай, — подтолкнул один из сержантов.
— Телись… Руки!
Вслед уже толкали кого-то третьего. Этот был местный, молодой, в импортном пальто, дорогих туфлях. Принадлежал ли он тоже к участникам раборки? Его притащили из-за палаток.
— В горотдел, — скомандовали сзади.
***
В машине Никола осмотрелся.
Оба его спутника были молодые, модно и дорого одетые, явно борзые.
Неужели ментам, прихватившим его, не приходило в голову, что он никак не мог входить в одну с ними компанию?!.
Впрочем, он не заблуждался: менты прихватили его для счета.
«Не было выбора…»
Теперь начальство могло доложить: «принятыми по горячим следам мерами задержано трое подозреваемых. Ведется проверка…»
По дороге оба борзых громко несли ментов, всю их контору, кончая министром…
Ехать было недалеко. Никола помалкивал. Заталкивая в машину, менты обыскали его довольно поверхностно. В поле пальто находилась заправленная во внутренний шов заточка, с которой он практически не расставался. Теперь настало время от неё освободиться. Осторожно, почти не двигаясь, одной рукой он по-тихому выпростал острое стальное жало. Никто в его сторону не смотрел. Теперь заточка была уже у него в рукаве.
Оставалось решить, как от неё освободиться.
Можно было оставить под сиденьем.
«В этом случае её сразу обнаружат. Свидетелей у ментов не будет. Но от них можно ожидать,что угодно..»
Заточку могли в наглую засунуть назад в карман, а потом обнаружить снова, но уже с понятыми.
«А это, считай, новый срок..».
Когда дело касалось особо-опасного рецидивиста, менты всегда действовали по понятиям, а не по закону…
Наконец, можно было попытаться сбросить улику в снег, когда их поведут в здание…
«И все-таки…»
Никола осторожно опустил руку с заточкой. Теперь он ожидал очередного толчка. Дорога была с выбоинами…
Водитель заложил короткий вираж. Никола разжал пальцы. Заточка негромко стукнула о днище кузова. Никто не обратил внимания. Теперь по ходу движения тюремный ступер должен был постепенно сместиться к заднему борту…
Они уже подъезжали. Водитель притормозил.
У здания городской милиции их уже встречали.
— Выходи по одному. Руки за голову…
Никола мог себя поздравить: тут ему не удалось бы избавиться от заточки. Их встретили тычками.
— Быстрее..
Никола выходил вторым. На его долю пришлось несколько ударов по голове и сзади по почкам. Последнему досталось ещё сильнее… Потом всех троих усадили в дежурке. Тут уже обыскивали дотошно, как в тюрьме — раздели до нага, поверили каждый шов…
Когда обыск заканчивался, в дежурке появился коренастый усатый мужик — начальник домодевского уголовного розыска. Задержанные уже одевались.
— Ну — ка сейчас мне, как на духу… — Он держал руку за спиной. — Кто выбросил? Быстро!
Он внимательно всматривался в каждого.
Никола его интересовал меньше, чем остальные: он и по возрасту, и по одежде выпадал из числа предполагамых участников разборки.
Вор смотрел перед собой бесцветными, как у недельного кобелька, глазками, он-то точно знал, что могло быть там, у него за спиной. Кроме того он видел: начальник розыска откровенно гонит туфту.
— Ты ведь знаешь! Я тебе говорю!
Он обращался к недавнему знакомцу Николы по электропоезду, и тот — Никола видел — смешался. Вопрос застал врасплох.
— Там отпечатки пальцев. Куда ты денешься?! — Усатый коротко взглянул на стоявшего рядом оперативника. Тот понял — передал ему сигарету, которую перед тем прикурил.
— Как фамилия? — Мент усилил нажим. — Быстро!
Задержанный назвался. Фамилия была редкая — Никола её не запомнил. В памяти задержалось только имя:
«Руслан»
С самим Николой разбирались в последнюю очередь:
— Фамилия, имя…
— Анчиполовский Ефим…
— Отчество? Год рождения, адрес?
Никола ответил на все вопросы. Точно назвал он и день и месяц рождения, на чем обычно ловится половина всех, кто идет под чужим именем.
Проверка по компьютеру все подтвердила.
— Есть. Прописан…
Теперь он мог качать права. Хотя и не особо круто:
— За что задержали, начальник?! Завтра с утра на работу…
— Хочешь сказать, что трудишься?!
— Как же начальник…
— Кого ты паришь, дед! Давай его на оправку! Утром разберемся!
«Значит в камеру…»
Самым важным теперь — было передать Игумнову, где он находится.
«Что-нибудь придумаю…»
Сзади уже кричали:
— Пошли, дед. Руки! Небось наученный уже?
— Гнилой насквозь.
— Да уж видно! Бывал у нас…
— Неужели нет…
Домодедовское КПЗ, а по-нынешнему ИВС или и в а с и, могло считаться родным. Первый раз он сидел в нем много лет назад во время переследствия, тогда ещё честным пацаном.
— Заходи…
В камеру он попал к уже знакомому Руслану, который дернул его из электрички. Когда Никола поздоровался, охранник не ответил — молча мерял шагами камеру. Мысли его были далеко.
Одного взгляда на него Николе было достаточно, чтобы понять его состояние. Нынешние крутые куражились на воле, но не имели опыта выживания ни в тюрьме, ни на зоне.
Не обращая больше внимания на напарника, Никола нашел себе место дальше от двери, чтобы не дуло. Снял пальто, свернул. Неспешно разделся. В камере, если бывало тепло, он спал обычно в кальсонах, на аккуратно сложенных шкерах. Пальто клал под голову. Свет ему не мешал…
Свободное его поведение объяснило соседу, кто есть кто.
Охранник д о г н а л.
Он перестал ходить. Нагнулся к Николе.
— Слышь? — прямоугольное с белесыми ресницами лицо возникло совсем близко. — Я вспомнил. Ты ведь был в электричке. Мы тебя… — Он поискал слово. Не нашел.
— Ну, — Никола зевнул.
— Ты прости…
Никола не ответил. Было уже поздно.
Сокамерник продолжал ходить от стены к стене. Он нуждался в разговоре. Никола понял:
«Первая его первая ходка…»
Внезапно Белесый остановился:
— Может ты знаешь: статья 126… Что там?
Статья была новая. Но Никола слыхал о ней.
— Похищение человека.
— А срок?
— Там три части… Организованная группа?
— Да. С применением оружия…
Тот перестал ходить, оглянулся на очко в двери.
— Если тяжкие последствия или смерть от пяти до пятнадцати.
Белесый сразу скис.
— Тут ещё важно вот что… Где это? Чечня?
— Здесь. На станции…
Никола проследил известные ему передвижения сокамерника.
«Зачищал электричку… Следил за африканцами и братвой на мосту. Когда началась разборка, бросился на мост вместе с бригадой, приехавшей в „джипе“ . А тут домодедовские менты… Уехать вместе со своми не успел…»
Само задержание происходило у Николы на глазах. Белесый вел себя с опаской, нервно…
«Забежал за палатку, сел на снег… И в дежурке тоже. Когда мент принес заточку, держал за спиной заточку, весь задергался… Он ведь не знал о ней?!»
Поговорить не удалось. Снаружи с силой громыхнул засов.
— Анчиполовский, с вещами!..
Сокамерник вперился Николу откровенно завистливым взглядом. Ничего не сказал.
— Выходи, пока не передумал… — Мент остановился на пороге. — То сажают, то отпускают… Сам оденешься, дед? А то, может, помочь?
— Сам.
Этому могло быть только одно объяснение…
«Игумнов…»
Никола ошибся. В Домодедовский горотдел приехал Цуканов.
***
Появлению заместителя Игумнова в домодедовской дежурке предшествовала цепь телефонных переговоров. Начало им положила Ксения своим звонком дежурному на вокзал…
— Срочно разыщи Игумнова или Цуканова…
Они разговаривали не более десятка секунд.
На большее у Ксении не хватило времени. В каждое следующее мгновение нигерийцы могли застать её с телефонной трубкой в руке. Кому она звонит около четырех утра ей было бы трудно объяснить.
- Предыдущая
- 32/55
- Следующая
