Всем бедам назло - Норрис Чак - Страница 6

Когда мне исполнилось пятнадцать, мы переехали в Торранс, пригород Лос-Анджелеса, сняв там дом немного получше предыдущего. К сожалению, из-за постоянного пьянства папа становился все более агрессивным дома и все чаще обижал маму.

Однажды ночью я услышал, как родители ссорились у себя в спальне. Я услышал глухой удар, мамин крик и затем плач. Я схватил молоток и побежал к ним.

— Если ты еще хоть раз тронешь ее, тебе придется иметь дело со мной! — заорал я на отца, угрожающе размахивая молотком у него над головой.

К счастью, он был слишком пьян, чтобы воспринять мою угрозу серьезно.

На следующий день мы с мамой стали советоваться, что нам делать дальше. Мы пришли к выводу, что бессмысленно продолжать так жить с папой, никогда не зная, когда и в каком состоянии он придет домой и насколько агрессивно поведет себя в следующий раз. Однажды вечером, пока папы не было дома, мама, Уиланд, Аарон и я собрали все, что могли, и переехали к моим тете и дяде. Родители развелись в 1956 году. Мне было шестнадцать лет, Уиланду — двенадцать, а Аарону — четыре года.

Спустя год мама познакомилась с Джорджем Найтом, мастером на заводе «Нортроп», где работала и мама. Джордж был настоящим джентльменом, кротким человеком, который искренне переживал за маму. Как-то она сказала:

— Карлос, мне нужно с тобой поговорить.

— Да, мама. В чем дело?

— Джордж предложил мне выйти за него замуж, но, прежде чем дать ему ответ, я хочу знать, как ты к этому относишься.

Я крепко обнял маму и сказал:

— Мама, я думаю, Джордж будет прекрасным мужем и отчимом.

Я действительно так считал. Вскоре мама и Джордж поженились, и после некоторого времени притирок и неловкостей Джордж стал для меня и вправду прекрасным отчимом. Я очень рад, что он появился в моей жизни.

С приходом Джорджа в нашу семью у меня впервые в жизни появился заботливый и ответственный отец, который дал мне возможность быть настоящим подростком. Однажды вечером мы с мамой беседовали, и я сказал:

— Знаешь, мама, я помню, как первый раз помолился Богу и попросил Его избавить нас от этой проблемы с папой. Мне было двенадцать лет, и я всегда думал: «Интересно, слышит ли Бог?»

Мама ответила:

— Бог всегда слышит, Карлос. Молитва дает Богу возможность действовать, и Бог действительно слышит нас. Его ответ пришел в самое лучшее для нас время.

Как-то, придя после школы домой, я обнаружил в гостиной отца и услышал, как в спальне плачет мама. Отец сообщил, что пришел «разобраться с Джорджем».

— Нет, ты ничего ему не сделаешь, — возразил я.

— Интересно, как ты мне помешаешь? — спросил он, глядя мне прямо в глаза.

Всю свою жизнь я боялся отца, но я не мог позволить ему обидеть Джорджа, который был кротким, тихим человеком и совершенно не годился отцу в соперники.

Я указал на дверь, и мы с отцом вышли из дому во двор и встали друг против друга, готовые к драке. Я не знаю, что мой отец увидел в моих глазах — страх или решимость, но после долгой паузы я заметил, как выражение его лица изменилось.

— Я не собираюсь с тобой драться, — сказал он все еще грубо, но в его голосе слышалось признание собственного поражения.

Затем сел в машину и уехал прочь.

После этого инцидента я видел его всего лишь раз — вскоре после того, как вернулся домой из армии в 1962 году. Мы с Уиландом приехали в Уилсон, чтобы повидать бабушку, и подъехали к бару, завсегдатаем которого был папа. Мы посигналили, и папа медленно вышел из бара. Он вышел на улицу, помахал нам рукой и поздоровался. Я сказал ему, что женился и что моя жена Диана беременна первенцем.

— Отлично, — равнодушно произнес он, затем развернулся на каблуках и вернулся в бар — и все. Не было ни объятий, ни слов одобрения, ни вопросов о том, чем мы с Уиландом занимаемся, — ничего. Он просто махнул нам рукой и вернулся к своему пиву. Я и подумать не мог, что это последний раз, когда вижу своего отца живым.

Однако в тот злополучный день, столкнувшись в гостиной с отцом, я получил еще один важный урок относительно страха. Истинное мужество — это не отсутствие страха, но контроль над ним.

С подачи Джорджа я заинтересовался спортом. Я играл в футбол и занимался гимнастикой. Я не был выдающимся спортсменом, и в моем арсенале не было больших достижений, но мне нравилось соревноваться. То же самое можно сказать и о занятиях в школе. Учеба мне давалась нелегко, но я прилежно занимался и в результате получал неплохие оценки.

Благодаря единству в нашей семье и сильному мужскому влиянию я стал гордиться собой и расцветать. Теперь, имея такую поддержку в лице мужа, мама могла немного расслабиться. Она чувствовала, что они с Джорджем движутся в одном направлении, а не тянут жизненный воз в разные стороны. Что же касается меня, то в моей жизни наконец появился человек, занявший место отца, который заботился обо мне и был хорошим примером для подражания.

В семнадцать лет я захотел пойти во флот вместе с моим двоюродным братом Джерри и моим лучшим другом Биллом. Но поскольку я был еще несовершеннолетним, мне нужно было получить письменное согласие родителей. Мама и слушать об этом даже не стала.

— Нет, сначала ты должен закончить школу, — настаивала она. — К тому времени тебе исполнится восемнадцать лет, и тогда сможешь решать, что хочешь делать после школы.

Из квартиры в Гардене мы перебрались в дом в Торрансе, и я в середине учебного года перешел из одной школы в другую. Я до сих пор оставался очень стеснительным и избегал выступать перед классом. Я был уверен, что скажу что-то не то и покраснею, как всегда случалось, когда мне было стыдно.

В предпоследний год учебы в школе я познакомился с девушкой по имени Диана Холечек — жизнерадостной кареглазой красавицей, одной из самых симпатичных и популярных девушек в школе. Я часто встречал Диану в школе, но стеснялся заговорить с ней. А однажды вечером, когда я расставлял товары на полках в продуктовом магазине «Бойз маркет», где я подрабатывал, Диана вошла в магазин. Я притворился, что не заметил ее, однако девушка пришла не просто так. Она направилась прямиком ко мне и спросила, где найти определенный товар. Мы разговорились, и девушка мгновенно покорила мое сердце. Спустя несколько недель я набрался смелости и пригласил ее на свидание. С тех пор мы стал и встречаться и не расставались на протяжении всего последнего года учебы в школе.

Я продолжал подрабатывать в магазине после школы и надеялся накопить столько денег, чтобы хватило купить машину. Наконец я собрал достаточно дая приобретения старого «Доджа», похожего на жука-переростка. Я оставлял машину за квартал от школы — такой страшной она была. Мой отчим заметил, как мне стыдно ездить в школу на этой старой развалюхе. Пожалев меня, он разрешил мне взять его новый «Форд», а сам стал ездить на работу на моем «Додже». Он был потрясающим человеком!

После окончания школы главной целью моей жизни стало поступление на работу в полицию. Мне нравилась мысль о борьбе «хороших» парней с «плохими», и связанная с приключениями работа в полиции привлекала меня. Я занялся этим вопросом и узнал, что если я запишусь в ВВС, то смогу попасть в военную полицию, а это поможет мне приобрести определенный опыт работы.

Я часто задумывался над тем, как сложилась бы моя жизнь, если бы я поступил на службу во флот, не закончив школу. Мой друг Билл посвятил флоту тридцать лет своей жизни, а мой двоюродный брат Джерри, отслужив, стал полицейским. Я, наверное, поступил бы подобным образом. Должен признать, тогда я был крайне расстроен тем, что мама отказалась подписывать разрешение на поступление во флот, но сегодня я глубоко благодарен ей за это. Если бы я пошел тем путем, то упустил бы так много прекрасных возможностей, а главное — пропустил бы один из самых важных духовных моментов в моей жизни. В Лос-Анджелес с евангелизацией приезжал знаменитый евангелист Билли Грэм, и мама хотела, чтобы вся наша семья побывала на этом собрании.