Записки целителя Максимилиана Харта, сделанные им во время дежурств (СИ) - Дворцова Ирина - Страница 46

Все началось с того, что я поменял Блэку назначения и миссис Джигли еще своих микстур добавила, так что зелий стало заметно больше, Нимфадоре за один раз не утащить. Два раза бегать ей лень, а на свою якобы стихийную магию она не слишком полагается и левитировать лоток с флаконами не рискнула. В качестве носильщика она решила использовать Принца, и это была роковая ошибка.

Надо сказать, Принц уже уяснил, что спорить с малышкой Тонкс занятие бесперспективное и лучше сразу на все соглашаться, дешевле будет. Потому, он молча берет большой лоток с зельями и тащит следом за Дорой.

Приходу Нимфадоры Блэк радуется, громко восклицает, что племяшка лечить его пришла, машет рукой и всячески демонстрирует готовность пить мерзкие зелья. Дора фыркает на это блэковское шоу, все происходит у них как обычно, за одним небольшим исключением, кровати Блэка подходит Принц и начинает разгружать принесенный лоток. Блэк вдруг резко прекращает балагурить и резким голосом спрашивает: «А этот что тут делает?». Нимфадора подпрыгивает на месте и принимается оглядываться в поисках таинственного «этого», который вызвал неудовольствие любимого дядюшки и, судя по его тону, невероятно опасен и отвратителен. Блэк видит замешательство ребенка и указует пальцем на Принца: «Ну вот же он, Сопливиус, какого драккла он сюда приперся, недобиток пожирательский, отравить меня затеял?!».

Малышка Тонкс пребывает в изрядном замешательстве, она не понимает какие претензии могут быть у дяди Сириуса к ее собственному Северусу Принцу. Ведь с ним она так здорово дружит, варит зелья, и который постоянно защищает ее от гнева дяди Ираклия, то есть тайком ото всех заметает осколки от колб и прячет расплавленные котлы. И что он такого мог нужного сожрать, что дядя Сириус взбесился?

— Северус, ты у дяди Сириуса ничего не пожрал? — спрашивает Дора Принца — Ты же видишь, он и так болеет, кричит даже, может ты шоколадные лягушки перепутал, которые я вчера приносила, я для тебя зелененькую оставляла, а синенькую для дяди Сириуса. Точно не брал?

Принц кривится и говорит, что все в порядке и ему лучше идти в аптеку. Блэк в ответ принимается орать, совершенно не стесняясь ребенка, что мало они гоняли мерзкого Сопливиуса в школе, надо было его оборотню скормить, как он и задумывал, и в озере утопить, зря того Эванс защищала. А теперь мерзкий Сопливиус пудрит мозги малышке Нимфадоре, которую он, Блэк, няньчил и лично в собачьем виде на себе катал.

Нифмадора, быстро подскакивает к кровати Блэка и принимается махать над ним руками и что-то шипеть. Это она так диагностику проводит, палочки-то у нее нет пока, зато есть беспалочковая магия, парселтанг и много времени для общения с разными сильными волшебниками, вот и научилась. В результате, у девочки есть фирменные диагностические чары, показывающие сбрендил пациент или он по жизни такой дурак. Диагностика показывает, что Блэк действительно дурак, думает что говорит и испытывает ненависть к Принцу.

— Дядя Сириус, сейчас же извинись перед Северусом! — требует ребенок, — А то я миссис Джигли позову и она тебе клизму пропишет, ведерную. Раз у тебя мозги в заднице, то и лечить будем соответственно!

Блэк в ответ разражается новым потоком брани.

Нимфадора на это хватает Принца за рукав и утаскивает прочь из палаты. Утаскивает только для того, чтобы вернуться через три минут в компании все того же Принца, Шанти и миссис Джигли. Меня не приглашают, но я видел эту процессию и иду следом.

В плате ребенок расставляет нас вокруг кровати пациента и, судя по всему, собирается что-то объявлять, только слышно шипение, это она на Шанти засмотрелась и начала на парселтанге. Дора смущенно замолкает, извиняется и продолжает по-английски.

— Дядя Сириус очень ругался на Северуса, когда мы с зельями пришли, и не объяснил ничего и не извинился, когда я попросила его вести себя поприличнее, хотя, мы с Северусом персонал больницы. Я диагностику провела, это не психоз, он и в самом деле дурак и извиняться не хочет.

Ребенок останавливается, чтобы вдохнуть воздуха и продолжить, но происходит нечто неожиданное. Нимфадора вдруг как-то становится значительнее, выше и старше, ее глаза меняют цвет на глубокий фиолетовый, а волосы приобретают длину до пояса и темно-синий цвет, голос звучит холодно и страшно. Так может звучать голос мировой бездны.

— Недостойный сын древнейшего и благороднейшего Дома! Магией, силой и твоей кровью, что несет в себе магию и силу, я приказываю тебе признать ошибки. Я приказываю тебе признать вину перед главой союзного дома Принц и возместить его потери. Свидетелями моей воли да будут собравшиеся тут колдуны и ведьмы, представляющие союзные древнейшие и благороднейшие Дома.

Вот это номер! Ребенок-то обращается к магии рода Блэк, зацепившись за наш отделенческий источник. Ничего себе! Кто научил Нимфадору этому, кто показал ей формулы обращения к магии рода и почему магия рода отвечает ей как главе?

Блэк, бледный и напуганный, сползает со своей функциональной кровати, только для того, чтобы пройдя полтора шага встать на колени перед Нимфадорой. Он отвечает такими же архаическими фразами, видно информация у Доры и у Сириуса об этом ритуале из одного источника.

— Высокая госпожа, я недостойный сын Дома Блэк, принимаю твою волю и при свидетельстве собравшихся тут колдунов и ведьм, представляющих союзные древнейшие и благороднейшие Дома, признаю свои ошибки, признаю вину перед главой союзного дома Принц и клянусь возместить ему потери. Кровью своей и магией подтверждаю.

Тут он позволяет поднять глаза на Нимфадору и задает вопрос, который, похоже, давно занимал его.

— Высокая госпожа, позволено ли мне будет узнать, отлучен ли я от родовой магии благороднейшего и древнейшего дома Блэк?

— От магии ты не отлучен, но наследником тебе не бывать, главой дома по смерти твоей матери леди Вальбурги Блэк станет мой младший брат Расальгети Тонкс. Предстоятельницей же перед Магией и Силами являюсь я, леди Нимфадора Тонкс.

Встань, сын дома Блэк, тебе предстоит много работы, у тебя два неисполненных долга.

В воздухе пахнет озоном, а в дверь палаты уже рвется леди Вальбурга, она почувствовала, что тут происходит какой-то ритуал рода Блэк и аппарировала прямо в коридор отделения.

Все свидетели происходившего, постепенно отмирают, не обалдевшее лицо только у Шанти. Или она не поняла, что ей довелось увидеть, или наоборот, поняла очень хорошо и даже знает, почему оно произошло. Я склоняюсь к последнему.

Малышка Тонкс постепенно приобретает свой обычный вид. Один глаз у нее желтый, другой серый, волосы голубые и это очень забавно смотрится с ее джинсовым костюмчиком и бело-оранжевыми кроссовками.

Леди Вальбурга все-таки прорывается в палату, едва не сшибая меня. Она подлетает к Доре и сгребает ее в охапку. Затем кивает сыну и со словами: «Во что ты опять вляпался, Сириус?», садится на едиственный в палате стул. Вальбурга ждет объяснений.

У Нимфадоры, они конечно есть, и она их даже озвучивает, но объяснить каким образом Родовой Гобелен Блэков изменил в одночасье статус Сириуса Блэка она не может. Вальбурга же видела, как прожженная дыра на гобелене на месте имени Сириуса заполнилась неповрежденной тканью. Имя Сириуса теперь выткано серебром, а не золотом и обведено двумя рамками, обозначающими магический долг. И еще над ним красуется пурпурная корона. Что значит эта корона Вальбурга не поняла, а смотреть в библиотеке, у нее не было времени.

Спустя несколько дней, я успокаиваюсь настолько, что могу снова испытывать мое извечное любопытство. А раз так, настала пора отловить Шанти и допросить с пристрастием. Если она что-то знает про ритуалы Блэков, то и я должен знать, в конце концов, раз уж эти ритуалы проводятся в моем отделении, я просто обязан быть в курсе. Шанти с радостью идет ко мне в кабинет, она знает что ругать я ее точно не буду и еще, я очень вовремя к себе вызвал. Шанти как раз общалась с одним дико занудным лордом. Лорд надоел ей ужасно, но невежливо выпроводить больного не позволяет воспитание, намеков же лорд не понимает или старательно делает вид, что не понимает. А тут заведующий вызвал, все, никак невозможно дальше беседовать.