Охотники на вампиров - Пронин Игорь Евгеньевич - Страница 4
- Предыдущая
- 4/60
- Следующая
«Ветра ведь нет, почему же листья шелестят?!»
Но ответа на этот вопрос не было.
Перебирая руками по земле, Долинский двигался от ствола к стволу, пытаясь избежать встречи с кем-то страшным… Он чувствовал приближающийся кошмар, хотя сам в него не верил. Он ведь большой мальчик! И Толстый всё врёт, выдумывает! Нет никаких вампиров. Только если это «деревенские», то есть злые хулиганы, то почему их совсем не слышно? Не индейцы же они, в конце концов!
«Заблудился! – неожиданно понял Веня, прекратив путешествие на карачках. – Теперь точно хана».
Забор остался то ли где-то слева, то ли уже сзади, и теперь мальчик не только видел костёр, но и приблизился к нему настолько, что мог различить мужские и женские голоса, однако это обстоятельство его не радовало – Веня был уверен, что вокруг происходит нечто страшное. Ещё незаметное, но уже близкое. Не ветер его беспокоил, не зверушки лесные, не волки или собаки, которые могли тут оказаться – нет.
Надвигалось нечто…
– А вдруг – вампиры? – одними губами прошептал Веня. – Вдруг Толстый не всё выдумал?
Зубы застучали от страха, ноги стали вялыми, а мышцы живота, напротив, сжались в тугой узел. Долинский опустился на колени и закрыл лицо руками. Приготовился разрыдаться – и сделал бы это с превеликим удовольствием, – но пересилил себя, поскольку понял, что в лесу наступила тишина.
Мёртвая тишина.
В которой необычайно отчётливо звучали голоса сидящих у костра людей.
Мужчина, тихонько трогая гитарные струны, говорил что-то о политике нового руководства страны. Женщина поддакивала, как будто ей было интересно. Потом другой мужчина предложил перестать болтать о ерунде, потому что «вторая порция готова», и Веня услышал, как что-то забулькало, выливаясь из бутылки в стакан. Женщина, на этот раз другая, постарше, сказала, что засиживаться до рассвета сегодня не надо, и Долинский узнал голос маминой подруги – Галины Александровны, работающей в лагере заместителем директора. Мужчина, предлагавший шашлык, оказался усатым физруком, который вечно устраивал глупые эстафеты, на гитаре бренчал вожатый самого старшего отряда, а вторую женщину Долинский не опознал.
Но присутствие неподалёку знакомых людей успокоило мальчика, и странное, непонятно откуда взявшееся предчувствие приближающегося кошмара ненадолго его оставило.
– Такая тишина настала, безветрие! – отчётливо произнесла Галина Александровна и плотнее закуталась в шаль. – И при этом пробирает до костей у самого костра!
– Это потому, что вы предпочитаете белое вино, – объяснил физрук. – Может, чего покрепче?
– Оставьте.
– Горячее мясо тоже неплохо согревает. Вы кушайте.
– Я кушаю.
– Значит, согреетесь…
– Доброй ночи!
Веня не видел того, кто поздоровался с сидящими у костра людьми, но его парализовало при первых же звуках необычайно мягкого и глубокого голоса. Мальчик крепко зажмурился и, если бы умел, то же самое проделал бы с ушами.
Предчувствие не обмануло – в тёмном лесу притаился ужас…
– С дороги сбились, молодые люди? – недружелюбно встретил пришельцев физрук – к костру вышли четверо одетых в тёмное мужчин. – Так, парни, мы из пионерского лагеря! Давайте-ка по-хорошему разойдёмся, а то тут мигом милиция окажется! Вы знаете, как сейчас лагеря охраняют?
– Знаем, – не стал скрывать обладатель мягкого голоса. – Но стоило бы лучше охранять, а то мало ли кто по округе пройдёт…
– Кто пройдёт? – не понял физрук.
– Мне нравится твой страх, батя, – хохотнул мягкий. – Так ведь до сих пор обращаются к… Ну, к таким, как ты?
И Веня буквально физически почувствовал, что участников пикника охватывает ужас.
Они уже поняли, что к ним пришли не деревенские хулиганы, они начинают подозревать, что перед ними отнюдь не люди, но пока отказываются в это верить. Они скованы инфернальным ужасом, но рацио не позволяет признать, что перед ними стоят герои мальчишеских страшилок.
– Не надо со мной так разговаривать! – заявляет физрук, но его голос заметно подрагивает. – Я ещё раз спрашиваю: неприятности нужны? Так без проблем! Лагерь в двух шагах, нас там ждут и, наверное, уже знают о вашем появлении! Я бы на вашем месте постарался оказаться подальше, когда милиция приедет.
– Пропустите нас! – высоким голосом кричит Галина Александровна. – Слышите? Пропустите нас немедленно, вы не имеете права!
– Идите, идите… Разве мы вас задерживаем? – «Мягкий», возможно, улыбается, – Веня не видит, – и делает маленький шаг в сторону, открывая проход к забору. – Мы всего лишь поздороваться подошли. Думали: может быть, помочь чем? Ступайте с Богом. И… Прошу вас, не звоните в милицию! Мы ведь никому никакого зла не причинили. Ступайте, а мы у костра посидим. Погреемся.
– Давно бы так! – бурчит физрук, но уверенности в его голосе не прибавилось. – Галя, иди первой… Давайте-ка все дружно, а костёр пусть сами тушат. Только я потом проверю! Тут лагерь рядом, мы оттуда всё увидим и услышим. Скоро рассвет уже. Надя, иди, не задерживайся…
А через секунду щемящую тишину леса разрывает дикий визг.
Кто из женщин его издал, Веня не понял, но оцепенение с него слетело.
«Бежать! Бежать! Спасаться!»
Он даже подпрыгнул на месте, но потом вновь прижался к земле, сжал зубы, вцепился руками в траву, да так и остался лежать, поскольку понял, что в бегстве спасения нет.
Потому что пытался махать кулаками физрук, но забулькал, захрипел, замолчал… Замолчала и первая женщина, словно отрезало, зато страшным, тягучим, непрерывным и совсем не мужским визгом заголосил гитарист, с которым чужие, переговариваясь на каком-то странном языке, делали что-то отвратительное, но не убивали. А гитарист визжал, и маленький Долинский понял, что взрослый мужчина просит смерти, просит, чтобы его убили…
А ещё через мгновение кто-то упал в кусты, прямо рядом с Веней. Едва сдержав крик, мальчик откатился в сторону, успев при этом заметить шаль Галины Александровны. Лицо женщины было чем-то перемазано, ноги не слушались, и она на руках поползла в сторону забора, крича или шепча:
– Помогите! Убивают! Помогите нам!
Замерший совсем недалеко Веня почувствовал нечто вроде упругого, но неявного эха со стороны лагеря и понял, что там никто ничего не слышит, потому что каким-то неведомым образом весь участок леса, где продолжал гореть костёр, оказался вырезан, выключен из окружающего мира.
Галина Александровна всё же поднялась, попыталась бежать, и тогда кто-то стремительный пронёсся над ней, перепрыгивая с ветки на ветку. Он не был похож на забавную мартышку, нет…
Зажимая рот, чтобы не закричать, Веня увидел, как этот охотник изящно спрыгнул, оказавшись прямо перед добычей, и крик Галины Александровны оборвался.
Хотя преследователь даже не успел к ней прикоснуться.
– Кровь! – Охотник погладил женщину по щеке и добавил пару слов на странном наречии.
Веня сжался калачиком, он даже дышать не мог от ужаса, не то что пытаться рассмотреть что-то в страшной лесной полутьме. А Галина Александровна больше не издала ни звука. Снова послышались голоса, и Веня неожиданно понял: они говорят по-итальянски. Как же он раньше не догадался? Ведь изо всех магнитофонов поют итальянцы! И по телевизору частенько тоже. Но разве вампиры должны говорить по-итальянски?
Пахло страхом и ещё чем-то тёплым, липким…
Полежав, не двигаясь, с минуту, Веня решился открыть глаза. Скосив зрачки в сторону, он заметил нечто вроде чёрного тумана между стволами. А потом вдруг на него обрушились звуки. Самые обыкновенные ночные звуки: зашелестел листвой ветер, залаяла где-то собака, а где-то ещё дальше прошёл товарняк, и когда его перестук затих вдали, Веня решил, что пора вставать. Вот только куда идти? Что, если вампиры пошли в лагерь, и теперь утром там найдут только трупы? А потом трупы начнут оживать, один за другим, и убивать милиционеров и вожатых! Что делать? Бежать к станции сквозь всё ещё тёмный лес? Но этого он и вовсе боялся до оцепенения.
- Предыдущая
- 4/60
- Следующая
