Властелин колец (другой перевод) - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 20
- Предыдущая
- 20/247
- Следующая
– Чего в нем хорошего? - пробурчал Пиппин, приоткрыв глаз над краешком одеяла. - Эй, Сэм, а завтрак в половине десятого? А вода для умывания согрета?
Сэм вскочил, очумелый со сна. - Нет, сударь, нету воды. Виноват, сударь.
Фродо встал, потянулся. Сдернул одеяло с Пиппина и отправился прогуляться к опушке. Вдали, на востоке, над туманами, окутавшими мир на заре, поднималось красное солнце. Деревья в осенних праздничных нарядах из багряных и золотых кружев, казалось, плыли в туманных озерах. Дорога сбегала с холма и тоже исчезала невдалеке в белесых волокнах.
К его возвращению Пиппин с Сэмом развели хороший костер. Его встретил вопль Пиппина:
– Воды! Где вода?
– Знаешь, я ее в карманах не ношу, - ответил Фродо.
– А мы думали, ты за ней пошел, - бормотал Пиппин, роясь среди кастрюль и мисок. - Так, может, сходишь все-таки?
– Могу. А ты мне компанию составишь. И захвати-ка все фляги.
У подножия холма они нашли ручей с ледяной водой, так что, умываясь, фыркали и вздрагивали. Наполнили фляги и походный чайник, найдя возле старого замшелого валуна маленький водопадик.
С завтраком управились уже после десяти. Развиднелось. День обещал быть жарким. Уложив котомки, хоббиты спустились с холма, перепрыгнули через ручей и тут же полезли в гору. Так и пошло: вверх-вниз, и скоро каждый подумал, не многовато ли они набрали в дорогу. Дневной переход, судя по началу, предстоял нелегкий. Правда, скоро дорога устала подпрыгивать, она с трудом влезла на последний холм и с облегчением кинулась вниз. Впереди лежала долина с перелесками, сливавшимися на горизонте в зеленое марево. Перед ними открылось Залесье, а уж за ним недалеко и до Брендидуина. Дорога окончательно угомонилась и улеглась протянутой веревочкой.
– Дороге-то что, - сказал Пиппин, - она бежит себе да бежит, а я не могу без отдыха. Самое время перекусить. - Он уселся у обочины на косогоре и посмотрел на восток. Где-то там в туманной дымке, лежала река, а дальше проходила граница Шира. Сэм стоял рядом и просто пожирал глазами неведомые ему просторы.
– А эльфы живут в тех лесах? - спросил он.
– Никогда не слыхал, чтобы они там жили, - откликнулся Пиппин. Фродо молчал. Он тоже смотрел на восток так, словно видел дорогу впервые. Вдруг он медленно не то пропел, не то продекламировал:
Бежит дорога все вперед.
Куда она зовет?
Какой готовит поворот?
Какой узор совьет?
Сольются тысячи дорог
В один великий путь.
Начало знаю; а итог -
Узнаю как-нибудь.
– Похоже на раннего Бильбо, - тоном знатока определил Пиппин. - Или это - твое подражание? Не очень-то обнадеживает, верно?
– Как будто это я придумал, - неуверенно сказал Фродо, - а может, слышал когда-нибудь. Действительно, похоже на Бильбо перед уходом. Он часто повторял, что Дорога всего одна. Она как большая река, ее истоки - у каждого порога, и любая тропинка для нее - приток. «Опасное это дело, Фродо, перешагнуть порог, - говаривал он. - Только ступи на Дорогу, она подхватит и поведет тебя - куда? как знать… Допустим, перед тобой вполне безобидная на вид тропинка, глядь, она уже завела тебя через Сумеречье к Одинокой Горе, а то и куда-нибудь похуже». Так он говорил и поглядывал на дорожку от дверей усадьбы.
– Ну и пожалуйста, пусть ведет, - разрешил Пиппин, решительно снимая котомку, - только в ближайшие час-два никуда ей меня не увести. С места не тронусь.
Остальные последовали его примеру: котомки пристроили под спины, а ноги вытянули на дорогу. Передохнули. Потом, не торопясь, перекусили и снова передохнули.
Солнце начинало клониться к закату. За весь путь им не встретилось ни единой живой души. Дорогой редко пользовались: для повозок неудобна, пешком ходить в такую даль - была охота, а в Залесье можно попасть и другим путем. Хоббиты после привала уже с час как снова утаптывали ее ногами, и тут вдруг Сэм замер. К этому времени они шли лугами, и только редкие деревья предупреждали о лесах впереди.
– Похоже, там конь или пони, сзади, на дороге, - обеспокоенно проговорил Сэм. Все оглянулись, но поворот, пройденный минут пять назад, скрывал источник звуков.
– Должно быть, Гэндальф нас догоняет, - неуверенно предположил Фродо, и тут же почувствовал сильнейшее желание спрятаться от неизвестного попутчика.
– Может, это и не так важно, - заговорил он, нервно оглядываясь, - но я бы не хотел никому попадаться на глаза. Устал я от разговоров. Всякий сует нос в мои дела… Ну, а если это Гэндальф, устроим ему сюрприз. Пусть не опаздывает. Давайте-ка спрячемся!
Пиппин и Сэм метнулись влево от дороги и залегли в маленькой лощинке, а Фродо замешкался на мгновение. Какое-то нездоровое любопытство едва не пересилило в нем благоразумие. А звук копыт стремительно приближался. Еще миг - и было бы поздно! Фродо бросился ничком в густую траву за стволом придорожного дерева, быстро перекатился набок и осторожно выглянул из-под корней.
Из-за поворота вылетел отнюдь не хоббитский пони. Громадный черный конь, с человеком и седле, закутанным в черный плащ с глухим капюшоном, под которым не разглядеть было лица, скакал по дороге. Однако, поравнявшись с деревом, конь встал, громко всхрапнув. Всадник остался странно недвижим, и только склоненная голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, да можно было различить тихое посапывание, как бывает, когда принюхиваешься, пытаясь схватить ускользающий запах.
Волна ужаса накрыла Фродо. Он едва осмеливался дышать, и только одно желание пересиливало все: немедленно надеть Кольцо! Уже рука его поползла к карману, уже предостережения Гэндальфа казались нелепыми и попросту вредными… «Бильбо же пользовался Кольцом! Я же все-таки в Шире», - лихорадочно думал он, нащупывая цепочку. Но тут всадник тронул поводья, конь шагнул раз, остановился, шагнул другой и быстро перешел на крупную рысь. Извиваясь ужом, Фродо скользнул к дороге и следил за седоком, пока он не скрылся в отдалении. Однако, в последний миг Фродо показалось, что конь не просто исчез из виду, а свернул с дороги вправо.
«Странно, - размышлял Фродо, направляясь к укрытию друзей, - и даже, я бы сказал, страшно».
Пиппин с Сэмом как завалились в траву, так и пролежали там, ничего не увидев. Пришлось рассказать им о странном обличье и поведении чужака.
– Мне думалось, - мялся Фродо, - что это он меня высматривает… или скорее вынюхивает. А мне очень не хотелось ему показываться. Про такое в Шире отродясь не слыхивали!
– Да какое ему дело до нас, этому Верзиле? - воскликнул Пиппин. - Чего его сюда занесло?
– Вообще-то люди в Шире живут, - задумчиво произнес Фродо. - В Южной Чети, я слыхал, хватает с ними хлопот. Но про таких никто не рассказывал. Откуда бы ему взяться?
– Извиняюсь, сударь, - внезапно вмешался Сэм, - я знаю, откуда он взялся. Из Хоббитона пожаловал. И куда он направляется, я тоже знаю.
– Что ты мелешь? - резко спросил Фродо. - Почему раньше молчал?
– Да забыл я, сударь! Забыл, из головы вылетело, вроде как затмение нашло! Вчера вечером, когда я к нашей норе вернулся, старик мой мне и говорит: «Эка, Сэм, - говорит, - ты тут? А я-то думал, вы с господином Фродо с утра ушли, то-то, смотрю, ключи не несут… Тут, слышь-ка, один странный тип выспрашивал меня про господина Сумникса из Засумок. Вот только что я его в Заскочье спровадил. Чего мне в нем не понравилось, в толк не возьму! А-а! Вот! Я как сказал ему, что господин-то Фродо, мол, усадьбу свою оставил и уехал, так он зашипел аж! Жутко так мне стало!» Я, значит, спрашиваю старика моего: «А какой он из себя-то?», а старик и говорит: «Ну уж не хоббит, это точно! Высокий, черный такой, а лица не видать. Надо быть, из Верзил чужедальних, и говорит чудно!» Меня времечко-то поджимало, не мог я больше слушать, вы же меня и ждали, сударь. Вообще-то я и внимания не обратил. Старик мой сдает совсем, глаза не те стали, а ведь темно уже было, когда этот приятель на него набежал. Старик-то мой по вечерам любит на околицу выйти, воздухом подышать. Может, вреда особого и нет в том, что он этому Верзиле сказал?
- Предыдущая
- 20/247
- Следующая
