Кодекс самурая. Запретная книга Силы - Мастер Араши Лао Лиань - Страница 5

– Это будет не совсем обычный огонь, – пояснил маг. – Мы используем огонь, чьей эссенцией внутренней является вода. Это лишь уничтожит книгу, но не сможет причинить вреда дереву этого зала.

Омиоодши достал маленький пакетик. Бесцветный порошок посыпался на ладонь мага.

– И этот порошок может сжечь книгу? – с сомнением спросил император.

– Так оно и есть, микадо. Ибо мы прикажем ему это. Естественно, он может превратиться в воду. Но и огонь является тем путем, по которому может идти он. Если для сего открыть этому порошку врата.

Омиоодши раскрыл книгу посередине. Страницы ее были столь густо испещрены большими черными иероглифами, что почти и не видно было бумаги.

Тут омиоодши высыпал все содержимое пакета в складки меж страницами книги. Закрыл книгу и средним пальцем правой руки нарисовал незримый знак.

В первые мгновения ничего не происходило.

– А кто написал книгу эту? – пожелал внезапно узнать император.

Но в тот же момент вспыхнуло над книгой пламя огнем, какого еще никогда не видал микадо. Это был голубой огонь, не рождающий света и тепла не дающий. Он горел над книгой, но она вся сгорела в нем. Бумага съежилась, скрутилась, испарилась, страница за страницей. И при этом не исходило от сгорающего предмета никакого дыма.

Потом погас огонь.

На шелковом платке, которому не было причинено никакого вреда, не осталось от книги и следа. Лишь несколько комочков, похожих видом на пепел.

– Пепел? – спросил император, чью безучастность как рукой сняло. Поразила его игра огня, любопытством сияли глаза микадо.

– Это иная консистенция пепла, микадо.

– Я не понимаю в подобных вещах.

– Зато вы понимаете в управлении империей, микадо, – польстил повелителю омиоодши.

Омиоодши вернулись в свои рабочие покои.

Маг в сером каригину покачивал головой недовольно:

– И почему не достаточно было того, дабы просто запретить книгу?

– Ибо учеников тот запрет лишь сделает еще более любопытными, а вместе с ними и толпы иного люда. То же, что не существует, никто не примется разыскивать. Император должен был видеть, как мы уничтожаем книгу. Какая жалость, что привел он столь мало чиновников своих, – ответил омиоодши в фиолетовом каригину.

Третий из магов достал металлическую чашу, в которой горели маленькие угольки, подобные драгоценным камням цвета мандарина.

– Тебе ведь нужен жар, не правда ли?

Его одеяние было коричневого цвета – каригину ученых мужей различались цветом.

Придворные маги бросили в горящие угли остатки пепла.

Сколь быстро «сгорела» книга, столь же мгновенным оказалось и ее обратное возвращение к первоначальной форме. Омиоодши в фиолетовом одеянии протянул книгу магу в сером:

– Эта книга есть величайшая опасность, какая угрожала когда-либо нашей империи. И вы все знаете, отчего это так…

Маги кивнули. Серый спросил:

– Что произойдет с твоим… с тем, кто написал ее?

– Этот человек должен умереть, – глухо ответствовал маг в фиолетовом одеянии.

– Нет. Нет, успокойтесь же духом! – вмешался маг в коричневом каригину. – Мы не запятнаем кровью руки наши. Нет в том нужды. Есть много иных действенных методов.

– Каких же?

Маг в коричневом одеянии улыбался.

– Все они записаны в этой книге.И учил мастер Араши своих учеников

И говорил великий мастер Араши Лао Лиань тем, кто искал его ради мудрости Силы и Пути Воина:

– Ты думаешь, что есть истинная сила человека? Бодрость тела? Значит, не в состоянии ты еще видеть. Ибо истинная сила человека включает как ума силу, так и силу тела.

Вот расскажу я тебе о древней немощной старухе, у которой загорелся дом. Думаешь, что сделала она, когда увидела, что пламя уже охватывает ее жилище? Когда увидела она это, то схватила огромный сундук, наполненный ценными ее пожитками, и вынесла его из горящего дома. Погасили огонь соседи, и решила старуха вернуть сундук обратно. Но как ни силилась она поднять его, так и не сдвинула сундук с места.

Ты подумай и о том, отчего столь малое количество людей упражняется в слиянии ума и тела? Не знаешь? Ибо не в состоянии ты еще знать. Да потому столь малое количество посвятило себя подобному делу, что находится подобное слияние за пределами наших привычных возможностей. Ум не имеет ни цвета, ни формы, ни границ. Тело же наше к конечной субстанции, зримой относится. Мы нагружаем тело свое заботами и проблемами, а они и закрывают от нас путь возможностей слияния ума и тела.

Сложности во всем мы видим оттого лишь, что люди упорно сохраняют об уме и теле представление как о чем-то противоположном. И ты тоже думаешь так. Однако и тело твое, и ум берут свое начало от жизненной силы Мироздания. А потому они едины. Так отчего же ты боишься объединить то, что в основе своей уже является единым целым?

Молчали приходящие к Лао Лианю, а Великий Мастер Араши продолжал:

– Когда Разум Мироздания присутствует в нас, он знает, как ему вести себя, что бы ни случилось внезапно. Когда видит человек огонь, ум его ведает, как использовать огонь. Когда находит человек воду, именно ум подскажет ему, для чего пригодится она. Пока едины мы с умом, как бы ни сложна была жизнь наша, мы будем вести себя как подобает.

Закон этот управляет Мирозданием и духовно, и физически. Закон этот раскрывает нам глаза на великое, успешное, на продвижение и на упорство в этом продвижении по пути Силы, по пути Воина.

Хочешь стать непобедимым и сильным, живи тогда по закону четырех добродетелей. Будь человеколюбив и справедлив, будь правилен и мудр. Все остальные законы придумали микадо.Так учил великий мастер Араши Лао Лиань тех, кто приходил к нему в поисках мудрости Силы.

Легенда о ловцах жемчуга и омиоодши

Жемчуг и икра гигантских рыб

Впервые в своей жизни испытывала она желание издать крик под водой, и это на глубине в пять кенов [3] . Вода давила на Изо. Вода, что даже на этой глубине все еще оставалась неприятно теплой.

Может, просто не привыкла она погружаться в сладковатую пресную воду? Ей не хватало солоноватого привкуса на языке, холодящего прикосновения к коже. Суп, в котором плавала она ныне, имел затхлый привкус, словно кто-то уже пил эту воду, а затем изрыгнул ее из себя вновь. И это несмотря на то, что озеро Бива считалось величайшим водоемом во всем Ниппоне и ясная свежесть его вод восхвалялась в восьми сотнях стихотворений.

Стихи! Да что знают об этой воде люди, у которых времени хватает на сочинение стихов?

Но, возможно, у чувств ее ныне были и другие причины. Во тьме под водой что-то слабо мерцало тем светом, что казался не от мира сего. Это был желтовато-красный свет, живой, словно дымка, которую видишь меж пальцами, когда держишь руку против солнца. Красный и желтый были не теми красками, что подходили к местам этим. Голубой и серый и, возможно, зеленый; да, все водянистые оттенки принадлежали этому озерному миру.

Изо боролась с желанием вернуться. Она действительно боролась, не только в душе, но и физически, ибо ноги ее привычно тянули тело ко дну, а широко раскинутые руки рвались в ином направлении, пытаясь остановить погружение. А потом увидела она, сколь близка ее цель. Золотисто-желтые шары лежали в одном-двух кенах от нее, тесно прижатые друг к другу, как если бы срослись меж собой. Мерцание шло изнутри шаров, и свет был далеко не единственным, что обитало там внутри. За молочной мембраной скрывалось нечто подрагивающее и отливающее розовым.

Это была икра гигантских рыб.

Конечно, Изо не впервые видела рыбью икру. Она ведь была ама, искательница жемчуга. Сейчас ей минуло шестнадцать весен, а погружалась она под воду уже на пятом году своей жизни. С девяти же лет считалась Изо одной из лучших ама в деревне своей. Возможно, она не могла так же хорошо задерживать дыхание, как более старшие и более опытные женщины, однако скорость ее была подобна скорости рыбы. С радостью утверждала Изо, что не существует в море чего-то, что еще не знала бы она.