Танковые войска СССР. «Кавалерия» Второй Мировой - Дайнес Владимир Оттович - Страница 9

«В связи с отходом 214 сд 64-й армии южнее устья р. Чир за Дон и выходом здесь противника на западный берег Дона направление Нижнечирская, Сталинград в данный момент является для фронта наиболее опасным, а следовательно, и основным. Опасность эта состоит в том, что противник, переправившись через р. Дон, может обойти Сталинград с юга и выйти в тыл Сталинградскому фронту»[36].

С учетом этого войскам фронта было приказано, продолжая действия по полному уничтожению противника в районе Верхнебузиновки, не позднее 30 июля активными действиями частей 64-й армии с использованием подошедших в район Калача и южнее 204-й и 321-й стрелковых дивизий и 23-го танкового корпуса разгромить противника, вышедшего южнее Нижнечирской на западный берег р. Дон, и полностью восстановить здесь оборону по Сталинградскому рубежу, отбросив в дальнейшем врага на запад за р. Цимла.

К моменту получения этой директивы командующий Сталинградским фронтом уже принял ряд мер, в основном совпадавших с указанием Ставки ВГК. Главная роль в их осуществлении, однако, была отведена не 64-й армии, как предлагалось в вышеприведенной директиве, а 1-й танковой армии. Генерал Гордов приказал немедленно повернуть часть ее сил на юго-запад и разгромить группировку врага, которая оттуда угрожала выходом на кратчайшее направление к Сталинграду. Для усиления армии в ее состав из 4-й танковой армии передавались 23-й танковый корпус (99-я и 189-я танковые и 9-я мотострелковая бригады; всего 75 танков и 254 активных штыка), 204-я стрелковая дивизия, 397-й и 398-й легкие артиллерийские полки. Однако эти соединения и части находились либо на подходе к Калачу, либо еще дальше. Поэтому до их прибытия в район Суровикино командующий 1-й танковой армией направил туда 163-ю танковую бригаду полковника Н.И. Бернякова, которой предстояло совместно с 229-й стрелковой дивизией 64-й армии задержать противника. После того как 23-й танковый корпус и 204-я стрелковая дивизия прибыли, они также были направлены в намеченный район и введены в сражение на стыке 62-й и 64-й армий.

Таким образом, 1-я танковая армия действовала на двух противоположных направлениях – северном и юго-западном, причем последнее было основным. Оно поглощало все подкрепления, прибывавшие в армию, и, кроме того, отвлекало часть сил от главного направления. В результате не произошло наращивания ее усилий в северном направлении.

С 28 июля в 1-ю танковую армию начали прибывать гвардейские минометные полки (4, 5, 47, 51 и 83-й). Три полка были приданы 23-му и 28-му танковым корпусам, один – 131-й стрелковой дивизии и один оставлен в резерве армии. Кроме того, армия получила 88 танков, в том числе 61 боевую машину из числа отремонтированных на Сталинградском тракторном заводе. Своими силами танкисты возвратили в строй 55 танков, из них 25 Т-34. Для пополнения 56-й танковой бригады, понесшей наибольшие потери, было выделено 49 машин (из них 28 Т-34). 23-й танковый корпус получил 10 боевых машин, в его состав также вошла 20-я мотострелковая бригада.

В четыре часа утра 28 июля в сражение вступила 4-я танковая армия. Она нанесла удар из района Трехостровской и двинулась к Верхнебузиновке с востока. Одновременно в наступление перешел 13-й танковый корпус, который встретил упорное сопротивление врага. Он к этому времени успел закопать в землю 20 тяжелых танков и замаскировать несколько батарей противотанковой артиллерии на западных скатах высот, тянувшихся в 4 км северо-западнее Осиновского. Когда между частями 13-го и 22-го танковых корпусов осталось не более 10 км, встал вопрос о согласовании их дальнейших усилий. Начальник штаба 4-й танковой армии полковник И.И. Шитов-Изотов сообщил в штаб 1-й танковой армии, что 22-й танковый корпус уже получил задачу наступать на Верхнебузиновку по кратчайшему маршруту – через хутор Осиновский и совхоз «Заготскот».

Командир 13-го танкового корпуса полковник Танасчишин, полагая, что с тыла по противнику вскоре ударят части 22-го танкового корпуса генерала А.А. Шамшина, в течение десяти часов, маневрируя, стремился сковать здесь врага, непрерывно бросавшего в контратаки мотопехоту с танками при поддержке авиации. Убедившись, что 22-й танковый корпус не успевает, командующий 1-й танковой армией решил изменить направление удара 13-го танкового корпуса: наступать не на Осиновский, совхоз «Заготскот», а на Оськинский, находившийся несколько севернее, но тоже на пути к соединению с войсками 4-й танковой армии.

Полковник Т.И. Танасчишин, получив новую задачу, оставил небольшое прикрытие на прежнем направлении, а основными силами с шести часов утра 30 июля перешел в наступление на Оськинский. Одновременно он сообщил в штаб 1-й танковой армии: «Прошу предупредить о движении наших войск командование 22-го танкового корпуса. Мы крайне нуждаемся в боеприпасах и горючем. Доставка автоколонной горючего и боеприпасов не увенчалась успехом, ибо противник отрезал все переходы к району 13-го корпуса с тыла. Прошу обеспечить связь авиацией через 22-й танковый корпус и подбросить горючее и боеприпасы»[37].

Удар в направлении Оськинского развивался успешно. Частью разгромив, а частью отбросив заслоны врага, передовой отряд во главе с полковником Танасчишиным в скоротечном бою сломил сопротивление противника и в девять часов вечера 30 июля овладел Оськинским. А с северо-востока сюда вскоре вышли части 22-го танкового корпуса 4-й танковой армии. После этого сильно поредевшие части 13-го танкового корпуса свели в одну 169-ю танковую бригаду, вошедшую в состав 22-го корпуса. Управление 13-го танкового корпуса во главе с полковником Т.И. Танасчишиным было выведено на новое формирование, а генерал-майор Е.Г. Пушкин назначен заместителем командующего по БТ и MB 4-й танковой армии.

Части 23-го танкового корпуса и стрелковые соединения 1-й танковой армии, ломая сопротивление врага и нанося ему значительный урон, продолжали двигаться вперед. 189-я танковая бригада 23-го танкового корпуса овладела западной окраиной сильно укрепленного опорного пункта Липологовский. В результате создалась угроза полного окружения 14-го танкового корпуса генерала Виттерсгейма. С целью оказания ему помощи командующий 6-й армией генерал Паулюс ввел в сражение свежие силы. Из района Добринки было переброшено 50 танков и до 600 автомашин с пехотой и артиллерией. Кроме того, к Сухановскому двигался батальон пехоты с 30 танками, а в район Майоровского, Сухановского – 20 танков[38]. Им удалось прорвать внешний фронт 62-й армии и, выйдя в район Добринки, установить контакт с 14-м танковым корпусом. С этого момента бои приняли еще более ожесточенный характер. Авиация противника нанесла массированный бомбовый удар по 189-й танковой бригаде. Она, потеряв 20 танков, сумела все-таки удержать свои позиции.

Контрудар войск Сталинградского фронта поставил под угрозу основные стратегические планы германского командования. «На докладе у фюрера слово было дано генералу Йодлю, – отмечал 30 июля в своем дневнике начальник Генерального штаба Сухопутных войск генерал Ф. Гальдер, – который высокопарно объявил, что судьба Кавказа решится под Сталинградом. Поэтому необходима передача сил из группы армий «А» в группу армий «Б», и это должно произойти как можно дальше к югу от Дона»[39]. Следовательно, противник, учитывая, что 6-я армия не смогла прорваться через Дон к Волге, планировал осуществить свой замысел ударом 4-й танковой армии на Сталинград с юго-запада.

С 31 июля противник на отдельных направлениях неоднократно переходил в контратаки, но, встречая упорное сопротивление частей 1-й танковой армии, с большими потерями откатывался назад. В то же время не имели успеха и попытки частей 1-й танковой армии прорвать вражескую оборону. Существенную помощь армии оказал 22-й танковый корпус 4-й танковой армии. Он, имея 100 танков, сумел с тяжелыми боями продвинуться до рубежа Евлампиевский, Малонабатовский. «Советские танки отсекли выдвинувшиеся вперед (к Дону. – Прим. авт.) войска 14-го танкового корпуса от главных сил 6-й армии, – пишет В. Вертен, – воспретили подвоз пополнений, горючего, боеприпасов и пытались… замкнуть их в кольце окружения и уничтожить… В донских степях разыгралось классическое танковое сражение, судя по его перипетиям и количеству участвовавших с обеих сторон танков. Хотя русские понесли большие потери, в выигрыше фактически оказались они, так как выиграли время для создания обороны Сталинграда»[40].