Гай Мэннеринг, или Астролог - Скотт Вальтер - Страница 105

• Предыдущая
• 105/125
• Следующая

- Так значит, несколько дней тому назад я высадился на земле моих предков, - сказал Бертрам, - да еще при таких обстоятельствах, что меня можно было принять за бродягу? Но в тот самый день полуразрушенные башни и мрачные своды замка пробудили очень глубокие отзвуки в моей душе и разные воспоминания, в которых мне было трудно разобраться. Теперь я вернусь туда снова, уже с иными чувствами и, должно быть, с иными, лучшими надеждами на будущее.

- И не думай ездить туда, - сказала ему сестра. - Дом наших предков стал сейчас жилищем негодяя столь же коварного, сколь и опасного; хитрость и подлость его разорили нашего отца и свели раньше времени в могилу.

- Тем больше мне хочется встретить этого негодяя, - сказал ей брат, - будь это даже в том самом притоне... И, по-моему, я его уже видел.

- Но вы должны помнить, - сказала Джулия, - что вы теперь у Люси и у меня под охраной и отвечаете перед нами за все ваши поступки. Знайте же, что я не попусту двенадцать часов кряду любезничала с господином адвокатом. Так вот, говорю вам, что отправляться теперь в Элленгауэн было бы безумием. Самое большее, на что я готова согласиться, это пойти всем вместе погулять до границы Вудберна, а потом мы, может быть, проводим вас до холма, и вы взглянете оттуда на мрачные башни, которые вас так необычайно поразили.

Вся компания быстро собралась в путь; дамы надели мантильи и последовали за капитаном Бертрамом. Стояло ясное зимнее утро, мороза большого не было, и легкий ветерок придавал приятную бодрость. Какая-то глубокая, хоть и не до конца осознанная ими самими близость связывала теперь обеих девушек; Бертрам то слушал интересные для него семейные воспоминания, то сам рассказывал о своих приключениях в Европе и в Индии, вознаграждая этими рассказами сполна за все, что он узнавал. Люси гордилась своим братом; ей были дороги его смелость и решимость, опасности, которые он встречал на своем жизненном пути, и мужество, с которым он их преодолевал. А Джулия, раздумывая над всем, что говорил отец, не могла не надеяться, что независимый дух, казавшийся какой-то дерзкой самонадеянностью в плебее Брауне, станет теперь в глазах полковника отвагой и благородством, достойными потомка старинного рода Элленгауэнов.

Наконец они вышли на небольшой пригорок, или холм, на самой возвышенной части поля, называемого Гиббиз-Ноу; место это не раз упоминалось в исторических хрониках, как граничившее с владениями Элленгауэнов. Отсюда открывался далекий вид на горы и долины, окаймленные лесом. Голые ветви роняли на весь этот зимний пейзаж свои темно-лиловые тени, в то время как в других местах, там, где отчетливо видны были правильные ряды парковых деревьев, выделялась темная зелень сосен. Дальше, в расстоянии двух или трех миль, лежала Элленгауэнская бухта; западный ветер покрывал ее воды рябью. Зимнее солнце роняло разноцветные блики на высокие башни старого замка.

- Вот где жили наши предки, - сказала Люси, указывая на развалины. - Видит бог, милый брат, я не желаю тебе того могущества, которое, как говорят, было у них и которое они так часто употребляли во зло другим. Ах, если бы я только могла видеть тебя владельцем того, что осталось от их состояния; это обеспечило бы тебе необходимую независимость и помогло бы протянуть руку помощи всем людям, зависевшим от отца и ныне обездоленным, всем тем, кто с его смертью...

- Ты совершенно права, милая Люси, - ответил молодой наследник Элленгауэна, - и я верю, что с божьей помощью, которая нас до сих пор не оставляла, и с помощью добрых друзей, которые уже доказали свое великодушие, на этом закончатся все мои мытарства. Но я человек военный, и меня не может не волновать судьба шершавых, изъеденных червями камней этой цитадели. Если только овладевший всем этим негодяй посмеет тронуть хоть один камушек...

Тут его прервал Динмонт; он все время бежал за ними, но за поворотом его до последней минуты не было видно.

- Капитан, капитан! Вас ищут! Вас ищут! Та самая, ну да вы знаете кто!

И в то же мгновение Мег Меррилиз, как будто выросшая из-под земли, поднялась наверх по ложбине и преградила им путь.

- Я думала тебя дома найти, - сказала она, - а застала только его одного (она указала на Динмонта). Но прав был ты, а я не права. Здесь нам надо было встретиться, как раз на том месте, где я в последний раз видела твоего отца. Помни свое обещание и следуй за мной.

Прекрасная невеста сэра Гавэйна [c249], заколдованная злою мачехой, выглядела, вероятно, еще более дряхлой и безобразной, чем Мег Меррилиз. Но вряд ли в ней была та дикая величественность, которую разгоравшееся воображение цыганки сообщало всем чертам ее лица, наделяя их какой-то особой выразительностью, и всей ее высокой, можно даже сказать громадной, фигуре. И рыцари Круглого стола не так были напуганы появлением отвратительной старухи между "дубом и зеленым остролистом", как Люси Бертрам и Джулия Мэннеринг - появлением этой гэллоуэйской сивиллы на полях Элленгауэна.

- Ради бога, дайте что-нибудь этой ужасной женщине, и пусть она уходит, сказала Джулия, вынимая кошелек.

- Не могу, - ответил Бертрам, - мне нельзя ее обижать.

- Чего же ты ждешь? - спросила Мег своим глухим голосом, который, казалось, стал еще более грубым и хриплым. - Почему ты не идешь за мной? Или ты думаешь, что час твой пробьет для тебя дважды? Или ты забыл клятву, которую ты мне дал: "где бы ты ни был, в церкви, на рынке, на свадьбе или на похоронах..." - И она грозно подняла кверху свой костлявый палец.

Бертрам повернулся к своим перепуганным спутницам.

- Извините меня, я покину вас ненадолго. Я дал обещание пойти за этой женщиной.

- Боже мой! Дал обещание сумасшедшей! - воскликнула Джулия.

- Цыганке, которая отведет тебя в лес, к своей шайке, и там тебя убьют? сказала Люси.

- Не пристало дочери Элленгауэна такие слова говорить, - сказала Мег Меррилиз, сурово поглядев на мисс Бертрам, - только злые люди зла боятся.

- Так или иначе, я должен идти, - сказал Бертрам, - это совершенно необходимо, подождите меня минут пять здесь.

- Минут пять? - повторила цыганка. - Может, и за пять часов не управишься.

- Слышите, что она сказала? - воскликнула Джулия. - Ради всего святого, не ходите с ней!

- Я должен пойти. Динмонт проводит вас домой.

- Нет, - возразила Мег, - он пойдет с тобой. На то он и здесь. Тут и сильный и смелый нужен. И нельзя ему тебя бросать: ты ведь тоже чуть голову не сложил, когда его от лиходеев защищал.

- Что правда, то правда, - сказал непоколебимый фермер. - И прежде чем я расстанусь с капитаном, я докажу ему, что я этого не забыл.

- Да, конечно, - воскликнули вместе обе девушки, - если уж надо во что бы то ни стало следовать за этой страшной женщиной, то пусть Динмонт идет тоже!

- Да, идти надо, - ответил Бертрам, - но теперь вы видите, что я под надежной охраной. А пока прощайте и возвращайтесь скорее домой.

Он пожал руку сестре и нежным взглядом простился с Джулией. Не успев еще прийти в себя от изумления и страха, обе девушки тревожно глядели вслед Бертраму, его спутнику и их необычайной проводнице. Эта женщина так быстро, так уверенно шагала по бурому от зимней стужи вереску, что казалось, она даже не идет, а скользит. В длинном плаще и в шапке она выглядела еще более высокой, так что по сравнению с ней Бертрам и Динмонт, оба мужчины рослые, казались ниже. Она пошла прямо пустырем, минуя извилистую тропинку, по которой можно было обойти все бесчисленные холмы и ручейки, встречавшиеся на пути. Поэтому фигуры трех удалявшихся людей, спускаясь в ложбинки, то исчезали из виду, то снова появлялись. В той решимости, с которой старуха вела их напрямик, не смущаясь препятствиями и не сворачивая никуда в сторону, было что-то страшное и сверхъестественное. Она шла гордо и быстро: так летит птица. Наконец они добрались до густого леса; поле здесь кончалось, и тропинка вела к ложбине и ручью Дернклю. Войдя в лес, они скрылись из виду.

• Предыдущая
• 105/125
• Следующая