Дневник советского школьника. Мемуары пророка из 9А - Федотов Лев Федорович - Страница 1

• 1/91
• Следующая

Автор дневника, с которым предстоит познакомиться читателю – Лев Федотов прожил всего двадцать лет, в которые уместились девять классов школы, пребывание в эвакуации, призыв в действующую армию в апреле 1943 г., короткое военное обучение под Тулой и гибель под вражеской бомбежкой 25 июня 1943 г. в той же местности. Ни реализованных жизненных планов, ни подвигов на войне. На это просто не хватило времени…

И все же вопреки всем объективным обстоятельствам, его имя получило широкую известность. Прежде всего, за счет той памяти, которую сохранил круг его друзей по школе, дому, внешкольным занятиям.

Вначале о незаурядном подростке, прозванном когда-то в школе «Гумбольдтом», «Леонардо из 7 „Б“», поведал его друг детства Юрий Трифонов: в романе «Дом на набережной» он вывел его в образе Антона Овчинникова. А в интервью «Литературной газете» от 5 октября 1977 г. писатель рассказал: «…В детстве меня поразил один мальчик… Он был так не похож на всех! С мальчишеских лет он бурно и страстно развивал свою личность во все стороны, он поспешно поглощал все науки, все искусства, все книги, всю музыку, весь мир, точно боялся опоздать куда-то. В двенадцатилетнем возрасте он жил с ощущением, будто времени у него очень мало, а успеть надо невероятно много». Далее писатель перечислял все те разнообразные увлечения и занятия Левы, в которых он добился немалых успехов. Это минералогия, палеонтология, океанография, рисование, музыка, физические тренировки по собственной системе, наконец, сочинительство романов – занятие, к которому он приохотил некоторых из своих друзей, в частности, Юрия Трифонова и Михаила Коршунова, ставших впоследствии известными писателями. По мнению Трифонова, Лева Федотов был всесторонне развитой личностью, при этом сформировавшей себя совершенно самостоятельно.[1]

Однако и эти представления о давно ушедшем юноше оказались неполными. Некоторое время спустя, готовясь к премьере спектакля по своему роману «Дом на набережной» в Театре на Таганке, Ю. Трифонов попросил у матери Левы несколько сохранившихся тетрадей его дневника. Рассчитывая всего лишь отыскать кое-какие яркие детали из жизни обитателей дома, писатель нежданно-негаданно натолкнулся на поразительное по своей точности прогностическое описание Великой Отечественной войны, сделанное как минимум за две с половиной недели до ее реального начала. Эта находка поразила его и даже изменила сценарий спектакля: дневник Левы и некоторые из его героев, в частности мать и тетка автора, стали его полноправными действующими лицами. А дальше… имя Левы Федотова, известное в узких кругах жителей Дома на набережной, облетело всю страну. Этот мальчик еще раз возник в творчестве Трифонова – на этот раз как Леня Крастынь (Карась) – персонаж последнего, неоконченного романа «Исчезновение». Ему посвятили пространные очерки известные журналисты О. Кучкина, А. Аджубей; полные восхищения и пиетета – мемуарные зарисовки бывшие школьные товарищи.[2]

В 1986 г. был снят талантливый документальный фильм А. Иванкина и Л. Рошаля – «Соло трубы» о супружеской паре революционеров Федотовых и их разносторонне одаренном сыне, вызвавший огромный всплеск интереса к его дневнику и личности. Но и в этой ленте сюжетный узел составило предсказание хода войны. А в 1990 г. Ю. Росциус – автор, специализирующийся на исследовании аномальных явлений, выпустил брошюру под характерным названием «Дневник пророка», где были воспроизведены те самые знаменитые страницы дневника. Эта публикация заложила трактовку личности автора как проводника неких трансцендентных сил, писавшего свои провидческие заметки о будущем в режиме автоматического письма. Причисленный к ведомству Нострадамуса, Лева стал фигурантом многочисленных интернет-ресурсов футурологической направленности и занял почетное место в номинации «великие прорицатели будущего», его имя обросло вымыслами и легендами. На волне этой «славы» резвые тележурналисты отсняли фильм «Прорыв в бездну», в котором фигурировала отысканная безымянными диггерами в подземельях Берсеневки тетрадь Федотова «История будущего». По словам авторов фильма, в ней содержались предсказания, относящиеся к началу XXI в.: запуск андронного коллайдера, избрание и последующее убийство первого чернокожего президента в США. Правда, само вещественное доказательство столь сенсационных признаний так и не было предъявлено, ну а жареные факты остаются на совести создателей киноленты.

Мы утверждаем: феномен Льва Федотова не укладывается в формат оракула, который ему постарались придать авторы ряда публикаций.

Он появился на свет в семье, которая не только приняла и поддержала русскую революцию, но и вообще состоялась благодаря ей.

Глава семьи – Федор Каллистратович родился в 1897 г. в деревне Глубокий Ров Сувалкской губернии в большой крестьянской семье. Правда, как утверждал он сам в автобиографической справке, в 1900 г. из-за малоземелья его отец порвал с крестьянским трудом и переехал в город, где пробавлялся разными черными работами. Этому человеку выпал удел пожизненной бесприютности и нужды. Именно такой образ вырисовывается из тех же показаний Федора от 1931 г., где он упоминал о том, что его отец трудился вплоть до 76-летнего возраста, в последнее время сторожем на Турксибе, и лишь совсем недавно переселился на постоянное проживание в коммуну «Ленин». Мы не знаем, почему ни один из семерых детей не взял на себя заботу о престарелом отце. Возможно, они не могли себе этого позволить по материальным и жилищным условиям, а, что еще более вероятно, старик из гордости не захотел становиться иждивенцем. Глухое указание на последний излом этой тяжелой судьбы содержится в дневниковой записи внука под датой 19 октября 1940 г., кратко сообщающей о вынужденном расставании стариков – родителей Федора Каллистратовича: бабушка уехала из Москвы доживать свой век к дочери в Западную Белоруссию, а дедушка перебрался в дом престарелых. «Вот и кончилась навсегда их дружная совместная жизнь», – так почти бесстрастно зафиксировал Лева эту человеческую трагедию.

Как бы то ни было, но и сыну Каллистрата выпала кочевая, полная испытаний жизнь. Он рано встал на путь политической борьбы, а после провала некоей неназванной в автобиографии организации, в которой состоял (эсеры, анархисты?), бежал за границу. Уже в США в 1914 г. он вступил в РСДРП (большевиков). В 1915–1916 гг. в качестве руководителя Союза портовых рабочих он организовывал забастовки грузчиков на Великих Озерах, участвовал в создании Американской коммунистической партии. За революционную деятельность Федор Каллистратович несколько раз подвергался аресту, причем по последнему приговору он был осужден на 10 лет заключения в каторжной Трэнтонской тюрьме. Совершив оттуда дерзкий, в стиле голливудских вестернов, побег, он направился в советскую Россию. Здесь его ждали признание, карьера и литературные занятия. По его собственным словам, с 1920 г. он был занят на ответственной партийной работе поочередно в Московской губернии, Семиречье, на Кузбассе и в Средней Азии. Помимо того, он писал очерки и заметки для «Правды», являлся ответственным редактором печатного издания «Красный луч», а также членом редколлегии журнала «Новый мир»[3].

Судя по всему, его сильно влекла литература: ведь исполняя весьма хлопотные обязанности партийного работника, он исхитрялся выкраивать время для творчества. Им были написаны и изданы два романа-очерка: «Желтая чума», посвященный Монголии, и «Пахта». За недолгие 36 лет своей жизни Федор Федотов успел увидеть свет, закалить волю, приобрести организационные навыки, развить способности к сочинительству и потрудиться на благо советской модернизации. Погиб он на боевом посту: в августе 1933 г. объезжая сельскохозяйственные угодья на Алтае, где служил начальником политотдела зерносовхоза, то ли был убит, то ли утонул сам в неглубокой речке во время эпилептического припадка. Свидетелей не нашлось, и подлинные обстоятельства смерти так и остались невыясненными.

• 1/91
• Следующая