Ходок V. Final (СИ) - Тув Александр Львович - Страница 49

– Сейчас Ти-и-и-и-т А-а-а-а-рден-н-н и-и-и Л-л-л-орд А-а-а-р-р-р-амис выйдут на исходные позиции, после этого они зарядят свои арбалеты и положат их на землю. По сигналу гонга они могут стрелять. Продолжить сражение они смогут имеющимися у них мечами и кинжалами. – «Майкл Баффер» выдержал паузу и рявкнул: – Начинайте пир-р-р-р-р-ы-ы-ы-ы!

Вот подан знак – друг друга взглядом пепеля,

Коней мы гоним, задыхаясь и пыля.

Забрало поднято – изволь!

Ах, как волнуется король!..

Но мне, ей-богу, наплевать на короля!

Билось в голове у Дениса, пока они с Шэфом, несшим шпагу и кинжал, шагали на свою сторону поля.

– Ну, давай – ни пуха! – пожелал командор, складывая холодное оружие на землю.

– К черту! – механически отозвался Денис, приступая к привычной работе. При обращении с незнакомым оружием самым главным было не перекосить тетиву, иначе стрела полетит не туда, куда ты целишься, а к чертовой матери, как в анекдоте про царских сыновей: младший попал себе в руку, а старший среднему в жопу. Он опустил оружие вниз, встал ногой на стремя арбалета, а приклад упер в живот. После чего аккуратно – двумя руками взял тетиву и повел ее к замку. Затем, когда щелкнул замок, так же аккуратно вставил болт и осторожно положил заряженный арбалет на траву, «дулом» к Титу. Оставалось дождаться сигнала.

*****

Бам-м-м-м-м! Звук еще висел над «Полем чести», когда Денис одним плавным движением подхватил арбалет с земли, упер приклад в плечо, навел на мишень – в данном конкретном случае на Тита, который тоже успел приготовиться к стрельбе, и нажал на спусковой крючок. Так как мелиферы подмышками молчали, сигнализируя тем самым, что никакой опасности ответный выстрел Тита не несет, то и выполнять какие-либо «противоракетные маневры» Денис не стал – а то еще отпрыгнешь в сторону и словишь болт, который должен был пройти мимо. В том же, что он не промахнется, Денис не сомневался ни секунды. Он и не промахнулся… правда радости от этого не испытал никакой, потому что его точный выстрел никакого урона Титу не принес. То ли это произошло случайно – а значит Бог был на стороне Тита, то ли сам Тит так подгадал, но попал Денис точнехонько в приклад его арбалета, который спас своего владельца от смерти, или тяжелого ранения. Ну что ж… вечер переставал быть томным – пришла пора позабавить почтенную публику по-настоящему! Денис отшвырнул за линию поля бесполезный арбалет и поднял с земли шпагу и кинжал. Вооружившись, он неторопливо двинулся к центру арены.

С момента инцидента, случившегося возле «Арлекина», когда Лорд Арамис сумел напугать его и вышвырнуть с пирса, как обгадившегося кутенка… вернее с того момента, как он полностью осознал свой позор и вплоть до этого мига, когда они, наконец, сошлись с северным Лордом «…лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза…», душу Тита Ардена сжигала ненависть. Ненависть эта была в равной степени направлена на двух людей – на Лорда Арамиса и на самого себя. Причем Тит не смог бы сказать кого он больше ненавидит, но скорее всего – себя. Он не был дураком и прекрасно понимал, что сам во всем виноват, но… выхода у него не было – он должен был убить, или быть убитым – третьего не дано. Жить одновременно с Лордом Арамисом он физически не мог – им бы на двоих не хватило воздуха! Иногда у него мелькала мысль, что даже смерть ненавистного северянина ничего не решит – ведь от себя не убежишь, но он гнал ее.

Тит был уверен в победе и имел на то все основания – в Бакаре он был одним из лучших фехтовальщиков – первый свой меч, чуть длиннее столового ножа, он получил в подарок от Талиона в возрасте трех лет и с того же возраста у него появился свой учитель фехтования, а Лорд Арамис, похоже, был с фехтованием не в ладах, раз выбрал арбалет – это конечно очень странно для аристократа… но это его проблемы! С другой стороны, даже если бы Тит Арден смог узнать, что противостоит ему хоть и красная, но! – Пчела! и объективно бы представлял боевой потенциал, с которым ему предстоит сразиться, это ни на йоту не изменило бы его решения. Победа, или смерть!

Денис же, в свою очередь, тоже ни на миг не сомневался в своей победе. Гражданский (а всех не Пчел он как-то незаметно для себя стал считать гражданскими, причем не вкладывая в это определение никакого уничижительного смысла, а просто констатируя факт), против Пчелы! – я вас умоляю! Вот такие непростые ребята сошлись в центре «Поля чести» с мечами и кинжалами в руках.

«Судя по тому, как он жаждал моей крови, сейчас попрет, как Тузик на грелку!» – подумал Денис, приближаясь к Титу Ардену застывшему в середине поля античной статуей. 

Но, вопреки ожиданиям, Тит атаковал очень сдержано – не ринулся крушить ненавистного противника очертя голову, а повел бой по всем правилам воинского искусства. Денис тоже никуда не спешил. Некоторое время дуэлянты обменивались легкими ударами, прощупывая оборону друг друга, как внезапно Тит резко взвинтил темп и бросился в настоящую атаку. Публика восприняла это с большим энтузиазмом, приветствуя его подбадривающими криками, свистом, вскакиванием с мест и прочими болельщицкими телодвижениями. Тит был в своей стихии, но и для Дениса она была не чужой – примерно, как вода для белого медведя.

Единственную плохую службу для Дениса играло то обстоятельство, что сражаться он привык в шкире, а это никак не способствовало оттачиванию техники защиты, поставленной ему Мастером Войны ш’Тартаком и отточенной в боях… пардон-пардон – в спаррингах, с мальчиками наставника Хадуда. Однако, стоит еще раз вспомнить очень правильное высказывание одного из классиков марксизма-ленинизма, господина Энгельса: «Если у общества появляется техническая потребность, то это продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов». Как только до Дениса на уровне ощущений дошло, что принимать удары хладного и острого железа будет не шкира – бронированная и непробиваемая, а его собственная шкура – теплая, нежная, мягкая и очень даже пробиваемая, как все навыки, вбитые в него ш’Тартаком, моментально вернулись. А чему удивляться? – общество почувствовало потребность… 

В ответ на ускорение Тита, Денис адекватно увеличил темп, отбил его атаку и, перехватив инициативу, начал свою. Какое-то время он даже погонял его по арене, вызвав массу отрицательных эмоций у зрителей, которые после его попытки решить дело миром и таким образом лишить их оплаченного зрелища, поголовно болели за Тита Ардена. Однако Тит не собирался все время убегать и отсиживаться в обороне – выждав момент он перешел в решительную контратаку, заставив уже Дениса немного побегать.

Зрители, а особенно зрительницы, были в восторге! – звон оружия, молодые красивые атлеты – рыцари без страха и упрека, отважно пытающиеся нашинковать друг друга этим оружием, струйки пота, стекающие по их безупречным телам (Тит ни в чем не уступал Денису по части телесной красоты, а тот, между прочим, был генетически безупречен!), горящие глаза… – представьте финал чемпионата мира по футболу и умножьте эмоции болельщиков на сто, и вы получите некоторое представление о страстях, захлестывающих трибуны «Поля чести». Не хватало только крови. И она появилась! Отбив длинный выпад Тита, Денис, за счет того, что был все-таки быстрее и резче своего соперника, сумел чиркнуть его парфаном по предплечью. Не то чтобы сильно ранил, скорее так – царапнул, но кровь исправно полилась. Начало было положено.

«Отлично! – подумал Денис. – Он и так уставал больше меня, а сейчас, с кровью, процесс пойдет быстрее… еще пару раз его зацеплю и минут через десять он ляжет… заберу оружие и уйду… пусть живет, засранец…»

Следуя выбранной тактике, Денис взвинтил темп до максимального и принялся гонять Тита по арене, не давая тому не то что перейти в контратаку, а даже хоть как-то восстановить сбитое дыхание. Его хриплые и свистящие вдохи и выдохи стали слышны даже на трибунах. Происходило это в те короткие мгновения, когда на «Поле чести» вдруг наступала относительная тишина, вызванная тем, что предыдущий коллективный вопль уже сошел на нет, а новый еще не начался – на переполненных стадионах такое редко, но случается. Раньше в таких случаях говорили: милиционер родился, а что говорят сейчас, после переименования, неизвестно. Недовольные зрители принялись свистеть и улюлюкать – любовь толпы дама капризная и изменчивая – вот она есть, а вот ее и нету.