Нареченные - Крейн Шелли - Страница 7

• Предыдущая
• 7/67
• Следующая

Столько раз Кайл внимательно наблюдал за мной, а мне было невдомек. Столько раз он хотел дотронуться до меня или позвать, но я не позволяла. Нехорошо получилось, но что я могла поделать?

– Теперь это не имеет значения, разве нет? Поздно об этом говорить. Какой смысл вести себя так, этим ты ничего не изменишь. Просто нам обоим будет плохо. – Он переменился в лице, отпрянул назад, и вид у него был совершенно потерянный. Я смягчила тон. – Кайл, прошу тебя. Я хочу быть тебе другом. Но ты так не можешь. Прости. Я очень хотела бы помочь, но не могу, и Калебу это не понравится. Отпусти.

– Если бы только я мог сделать так, чтобы ты поняла. Один поцелуй, настоящий, и ты увидишь, как сильно я тебя хочу. Нам было бы хорошо вместе, и ты знаешь меня. Ты же, Мэгги, знаешь меня целую вечность, – Кайл вздохнул и дотронулся до моей щеки.

– То, что мы давно знаем друг друга, еще не значит, что мы принадлежим друг другу, – я отстранилась от его прикосновения.

– Ты даже не представляешь… – печально произнес он. – Думаешь об одном только Калебе, а мне приходится каждый день видеть вашу парочку…

– Будь справедлив, я же уехала. Мы перебрались в Калифорнию. Это ты примчался сюда. Пожалуйста, перестань. Отпусти.

Кайл разжал руки, отпустил меня, почти оттолкнув от себя, шумно вздохнул, и – его голова откинулась назад.

Я слышала, как Калеб возится на кухне, встала и настроила свой мозг так, чтобы не думать о том, что пытается сделать Кайл. Калеб в конце концов все увидит, но у меня не было настроения разбираться с этим сейчас.

Мы съели ленч. Я рассказывала о пляже, избегая взгляда Кайла. Калеб оказался прав, его спагетти были очень вкусными… Потом парни занялись видеоиграми, а я долго читала книжку из библиотеки. А вечером мы собрались на вечеринку на пирсе.

Я приоделась в длинное открытое платье без рукавов, которое привезла с собой: сине-белое, с бретельками, спереди небольшие кружевца. Нацепила свои сережки и надела на голову шляпу с мягкими полями. Волосы уложила, как леди. Выглядело мило, и мне очень даже понравилось.

Когда я спустилась вниз, там уже стоял Калеб в зеленых шортах, мягкой шляпе и зеленой рубашке «Каролина Лайар». Выглядел он отлично.

Он повернулся ко мне, прочитав мои мысли, и махнул рукой:

– Пошли.

До пирса мы вчетвером прогулялись по пляжу. Пирс был недалеко, и я заметила, что праздник уже в разгаре: до нас доносились громкие звуки музыки.

– Ты выглядишь восхитительно.

Я посмотрела на Калеба – его лицо можно было увидеть только в лунном свете.

– Спасибо. Ты тоже. Рубашки с принтами музыкальных групп начинают мне реально нравиться.

– Знаешь, нужно как-нибудь пойти на концерт. Я уже недели две не был. Для меня рекорд.

– Да, надо бы.

– Знаешь, «Мьютмат» играют здесь в конце этой недели. Жаль, мамы нет. Она обожает их.

– Твоя мама? Твоя мама обожает «Мьютмат»?

– Ну да.

– Так странно. Я тоже их обожаю.

– Мы должны сходить.

– Звучит заманчиво.

Мы, а за нами Кайл с Бишем подошли к бурно веселящейся компании. Праздник только начался, а пляж уже был усыпан тоннами пивных бутылок. Не успели мы прийти на место, как Кайл взял себе бутылку.

– Давай возьмем что-нибудь попить, – предложила я, стараясь перекричать громкую музыку.

– Ты очень ошибаешься, Мэгги, если считаешь, что я позволю тебе снова выпить алкоголь, – встрял Биш.

– А я и не пила, – возразила я.

– Ладно. Но мы так и так не можем пить спиртное, – заметил Калеб не без сожаления.

Черт!

– Это почему? – недоверчиво поинтересовался Биш.

– Потому что не доросли еще, – ответил Калеб.

– Асы не могут пить алкоголь. Что-то в нашей крови срабатывает не так.

– Правда? Так вот почему ты тогда на вечеринке отобрал у меня стакан. – Калеб слегка наклонил голову. – В этом не было нужды… Я ведь все равно не пью.

– Вот и хорошо, потому что теперь ты не можешь, даже если захочешь. Мы делаемся сверхпьяными, на грани алкогольного отравления. Хочешь содовой или еще чего-нибудь? Уверен, у них должно что-то быть.

– Да. Я тогда, наверное, останусь с Бишем.

– О’кей.

– Почему ты… – начала я выговаривать брату, но меня прервали.

– Привет, красавчик, – проговорила девица с длинными светлыми волосами и голубыми глазами, обращаясь к Бишу. И подошла к нему. – Не танцуешь?

– Нет, – он неловко переступил с ноги на ногу.

– Это почему же? – рассмеялась она. – Не хочешь потанцевать со мной?

– Мне и здесь хорошо, спасибо.

Е-мое… Теперь еще разбираться с этой подростковой белибердой, а мне надо присматривать за Мэгги.

– А-а, – разочарованно протянула блондинка. – А! Вы вместе?

– Нет. Мне просто не хочется танцевать, но благодарю.

– О’кей, – она пожала плечами и повернулась уходить.

Ни фига себе, давненько я так носом об асфальт не получала.

– Ты что, Биш! – возмутилась я. – Разве можно быть таким грубым? Она же подошла по-простому. Ей действительно хотелось потанцевать.

– А я не хочу.

– Но ты не должен был разговаривать так резко.

– Да, ты, наверное, права, – подумав, согласился мой брат.

Вернулся Калеб, принес три стакана с напитками.

– Биш, я взял тебе пепси. Думал взять пиво или…

– Я не пью пиво.

От него люди делаются неприятными и злыми.

И тут меня снова осенило. Нахлынули его память и мысли и оттеснили мои собственные чувства.

Тогда все вставало на свои места.

Биш был нежеланным ребенком, всегда. От него исходили одни неприятности, стресс. Он вызывал желание напиться, подраться, нагадить, оскорбить. Куча разных опекунов и воспитателей брали его к себе в дом. Куча людей унижали, били его и не считали за человека. Что он им сделал, кроме того, что родился на свет?

Биш стал считать себя ненормальным, приносящим беду и разлад. Его отец сейчас сидел в тюрьме за изнасилование и убийство, а мать в течение семи лет каждый день его била. Память об этом преследовала Биша повсюду. Над ним словно висело проклятие.

Он не пил, старался быть добрым и справедливым. Пытался оберегать тех, кого любил, – тех людей, которые первыми проявили о нем заботу и стали обращаться по-человечески.

А потом ушла мама.

Моя мама.

Он разрушил мою семью, как разрушал все, к чему прикасался. Вот почему у него не было девушки.

Биш решил, что у него порченая кровь. В его венах текла нездоровая, грязная кровь насильника и убийцы, и он боялся, что принесет несчастье своим близким. Поэтому Биш всерьез не знакомился с девушками, за исключением Джен, но и это считал ошибкой. Он старался выбросить ее из головы и не собирался менять решение. Он никогда никого не полюбит, не женится, не заведет детей. Таким образом проклятие и дурная кровь останутся только в нем.

Я отпрянула назад и поняла, что это Калеб вернул меня к реальности, положив руку на шею. Он повернул меня, и я поняла, что плачу. Калеб не хотел, чтобы Биш это заметил.

– Ты как?

– Нормально. – Я вытерла лицо. – Со мной все в порядке. Просто не знаю, как быть с Бишем.

– Знаю. Извини.

Я хотела тут же поговорить с Бишем. Убедить, что он ни в чем не виноват, что я доверяю и люблю его. Но не смогла.

Я слышала, как Биш уходит, повернулась и удержала его за руки.

– Ну, со мной-то ты потанцуешь?

Биш глянул на меня:

– Думаю, Калеб сам захочет потанцевать с тобой, и мне нечего путаться под ногами.

– А я хочу, – я схватила его за руку и потянула, – хочу потанцевать с тобой.

Биш посмотрел на Калеба, тот пожал плечами и улыбнулся:

– Давайте. А я пока допью свою содовую.

Я довела брата до конца пирса, туда, где все танцевали. Он танцевал очень неплохо. Я же была неуклюжей, то и дело сбивалась, но все равно танцевала. Мне очень нравилось. Биш веселился, шутил, в общем, получал настоящее удовольствие. Он вертел меня, перегибал, дурачился, и я постоянно смеялась.

• Предыдущая
• 7/67
• Следующая