Нареченные - Крейн Шелли - Страница 16

• Предыдущая
• 16/67
• Следующая

Я почувствовала себя опустошенной, опечаленной и обессиленной. Я предпочла бы отправиться в постель с Калебом, хотя он думал совсем о другом. Ему не терпелось узнать, что я делала во время отсутствия и зачем мне понадобился Питер. Калеб тоже настроился на мою волну и тут же заволновался, почувствовав, что я сильно устала. И я не стала с ним спорить, когда он поднял меня на руки и отнес в нашу постель.

Мы лежали на софе, нам было тепло и удобно, и я решила рассказать ему о том, что произошло в кафе-мороженом. Мне не хотелось, чтобы между нами оставались какие-то тайны. Я раскрыла свои мысли и направила ему образы, прислонившись лбом к его лбу. У меня стало покалывать кожу, и, хотя я почти проваливалась в сон, мое тело знало, что делать. Теперь все было просто.

Калеб вздрогнул, как только мы подключились друг к другу. Он увидел, как я купила мороженое и села на лавочку среди камней. Затем парня, которому я показала видение о его матери и сообщила, где ее искать. Потом возник образ самого Калеба на пороге, разговаривающего с отцом и обратившегося ко мне. Затем я вернулась домой.

– Я знал, что ты была со мной на крыльце. Почувствовал тебя.

– Я помню. Прости.

– Хватит извинений, – Калеб поцеловал меня в шею. – Но ты не должна так поступать со мной, Мэгги. Я сходил с ума, беспокоясь о тебе.

– Да, я знаю. Мне очень совестно. И так болело здесь… – я прижала руку к сердцу, вспомнив, как тогда теснило в груди.

– Знаю. Я чувствовал тебя – и себя. Это было… пожалуйста, не делай так никогда, – умоляюще проговорил Калеб. – Ладно? Можешь захлопнуть дверь в ванную перед моим носом, если станет легче, но не убегай. Это очень больно.

Я повернулась к нему. Я знала, что ему так же больно, как и мне, но почти забыла, что он ощущает и всю мою боль. И почувствовала себя идиоткой вдвойне.

– Прости, я…

Мой нареченный прервал извинения поцелуем. Он надвинулся на меня, не прижимая, а лишь давая почувствовать свою тяжесть. Лаская меня, он пробежал пальцами по моим щекам и шее. Прижал нос к моему носу. – Как ты это чувствуешь? Наша первая настоящая ссора позади?

– До чего это неприятно.

– Да уж, – он рассмеялся. – Но теперь тебе лучше? Чувствуешь, что можешь противостоять мне? Не ощущаешь себя в ловушке у нашего запечатления?

– Я не противостояла тебе. Просто удрала.

– Да, но ты так поступила, зная, что именно этого мне меньше всего хотелось.

– Прости…

– Я не ругаю тебя, Мэгги, – улыбнулся Калеб. – Просто говорю, что так бывает проще, верно? Повздорить? Мне хочется, чтобы ты чувствовала себя свободной, а не обязанной угождать мне на каждом шагу из-за того, что в противном случае твое тело взбунтуется.

– Но я никогда не любила ссориться. Я хочу говорить. Мы должны все решать вместе, за беседой. Если бы ты сел в джип и смотался, я бы не была так обеспокоена. Я бы разозлилась. Извини.

– Ничего. Хотя было неприятно, но я ведь и гордился тобой.

– Что? Почему?

– А вот почему, – он еще раз потерся носом о мой нос и отодвинулся, чтобы видеть меня. – Тебе было больно, но ты не сдавалась. И боролась за то, что считала правильным. Я хочу, чтобы ты, Мэгги, слушала меня, но… Пойми правильно: мне хочется чувствовать тебя всю и не отключаться, но я не желаю тебя контролировать. Иногда кажется, будто контролирую, но на самом деле это запечатление.

– Нет, ты меня не контролируешь. Я тоже хочу слушать тебя, – заверила я, комкая край его рубашки. – Тогда я чувствую себя в безопасности. Давай просто забудем про сегодняшний вечер, будто его и не было. Я в безопасности, ты в безопасности. Ложимся спать, хорошо?

– Хорошо.

– Я люблю тебя, Калеб. Ты так добр ко мне.

– И я люблю тебя, – он поцеловал меня. – Ты для меня самое важное на свете, Провидица ты или нет. – Он зарылся лицом в мои волосы и прошептал: – Я люблю тебя так сильно, что делается больно.

Я поцеловала его, а он поцеловал меня, и тогда мы наконец уснули.

Когда мы проснулись поздним утром, Калеб сказал, что ему нужно искупаться, а я пошла на кухню. Я боялась, что в доме воцарится атмосфера напряженности и неловкости, но, к моему удивлению, Биш приготовил завтрак, а Кайл поздоровался, потрепав по плечу и улыбнувшись.

– Доброе утро, солнышко. Как спалось? – спросил он.

– Отлично. Извините. Я вчера задержала вас допоздна. Биш, ты тоже извини. Я вела себя… как ребенок. Простите.

– Уже забыто, – Кайл взял кусок бекона, который Биш отложил на край тарелки.

Биш тут же заворчал:

– Если ты схватишь еще один кусок, клянусь… – Потом посмотрел на меня. – Все в порядке, Мэгги. Вчера я немного погорячился, но могу сказать в свою защиту: так хотелось спать, что валился с ног. Очень рад, что с тобой все в порядке.

– Я в порядке. Сама виновата, беру на себя всю ответственность. Простите.

– Принято, теперь бери тарелку и хватай, а то Кайл съест все, что положено тебе.

Я взяла тарелку бекона и коричневого рагу Биша. Он готовил это для нас, когда мы жили дома. Кайл стащил кусок бекона с моей тарелки и приложил палец к губам, чтобы я не возмущалась. Он улыбнулся, подмигнул, потом поцеловал меня в щеку и, судя по всему, убежал играть в свое «Хало».

Налив стакан молока, я осталась за столом. Калеб все еще плавал, и я считала, что это хорошо. Значит, он не чувствовал, что должен постоянно быть со мной, то есть верил, что мне тут ничего не угрожает.

– Итак, – Биш уселся с полной тарелкой рядом со мной. – Какой у нас сегодня план?

– Не представляю. Должен приехать отец Калеба, возможно, вечером.

– Почему?

– Потому что Калеб позвонил ему после нашей ссоры, и он сел в первый же самолет, – немного легкомысленно ответила я.

– Погоди, что? – Биш внимательно посмотрел на меня, со стуком положив вилку на стол. – С чего бы Питеру настолько беспокоиться из-за вашей ссоры и из-за того, что ты убежала? Настолько, что он даже решил приехать?!

– Просто он очень осмотрительный человек, – сказала я в стакан, из которого отхлебывала молоко.

Хватит. Теперь конец.

– Я этому не верю, Мэгги. – Брат встал и стукнул кулаком по столу, так что я даже подскочила от удивления и немного испугалась. Наклонившись, Биш пристально посмотрел мне в глаза: – Какого черта тут происходит? Сейчас же расскажи! Пусть ты беременна, пусть выходишь замуж, пусть попала в секту, пусть что угодно! Но лучше дай мне разумные ответы на все вопросы! – в сердцах крикнул он.

– Мэгги, – раздался голос Калеба. Я услышала, как он подбегает к дверям, и у меня заколотилось сердце. Когда он увидел меня, с облегчением вздохнул, но тут же заметил раскрасневшееся лицо разгневанного Биша, который стоял надо мной, упершись кулаком в стол. Калеб вошел, не сняв с шеи полотенца, и первым делом выдернул меня из кресла и поставил себе за спину.

– Ты что делаешь, парень? – Биш, прищурившись, перевел взгляд с меня на него. – Думаешь, я могу сделать ей больно?

– Ты напугал ее, парень.

Мою собственную сестру? Неужели они считают, что я монстр?

– Да со мной все в порядке, – негромко проговорила я, что не очень понравилось Калебу. – Биш, почему ты не можешь смириться с тем, что я люблю Калеба? Об этом все знают. Его семья – это моя семья. Я собираюсь выйти за него замуж, и у нас будут бегать вокруг маленькие Калебы. – От этих слов у моего нареченного подпрыгнуло сердце, я это почувствовала. – Ты единственный, кто до сих пор не понял, что меня не нужно спасать. Ни от него, ни от его семьи. – Калеб положил руки мне на талию и нежно сжал. – Мне здесь хорошо, Биш. Я хочу, чтобы ты больше не беспокоился обо мне, ведь из-за этого ты не можешь развлечься. Мы же в Калифорнии! Поживи немного в свое удовольствие.

Биш покачал головой.

Они так сильно ее запутали, что она уже ничего не соображает. Может, как-нибудь ночью забрать ее? Взять джип и уехать от них на какое-то время…

– Нет, – я и Калеб, прочитав мысли Биша, одновременно запротестовали, и Калеб притянул меня к себе.

• Предыдущая
• 16/67
• Следующая