Праздник первого снега - Снегов Арсений - Страница 3

• Предыдущая
• 3/21
• Следующая

Его приятель нехотя согласился:

– Да, красивый гол…

– Ладно, Леха, не расстраивайся! – Матвей примирительно похлопал друга по плечу. – Следующую серию обязательно ты выиграешь! Если потренируешься немного…

Но расстраивался Леха ровно до тех пор, пока Матвей не извлек из холодильника половину бисквитного торта.

– Будешь?

– А то! Мог бы и не спрашивать… – Леха удивленно уставился на друга. – Надо же калории потерянные возместить…

– А чего это тебя Андреич после урока сегодня оставлял? – поинтересовался вдруг Леха, управившись с третьим куском торта.

– Во, хорошо, что напомнил, – обрадовался Матвей. – Мне ж завтра надо ответ ему дать.

– Какой еще ответ? – не понял Леха.

– Да тут такое дело…

И Матвей рассказал приятелю о том неожиданном предложении, что сделал ему учитель литературы.

– А завтра, – закончил свой рассказ Матвей, – я должен точно Андреичу сказать, берусь я за газету или нет.

– Так чего тут думать! – убежденно произнес Леха. – Конечно, берись, Ермилыч! Прикольно же! Ну прикинь: вот начнет в школе выходить своя газета, и все будут знать, что ее главный редактор – Матвей Ермилов из девятого «А»! Разве не круто?

– Круто, конечно, но… – Матвей сам не мог понять, почему не разделяет оптимизма друга. – Но что-то страшновато мне… Дело-то для меня новое совсем! Не знаю, получится ли…

– Ха! Он не знает! – Леха скорчил смешную гримасу. – Чего тут знать-то? Ты, главное, начни… Сам прикинь: ну чего ты теряешь? Если не получится, скажешь: «Ну, не шмогла…» Чего тебя, съедят, что ли?

«И правда, – подумал Матвей. – Ну что я теряю? Если не пойдет дело, ведь всегда можно отказаться! И ничего ужасного в этом нет!»

И на следующий день Матвей решительно заявил Егору Андреевичу, что он согласен.

– Вот и отлично! – обрадовался учитель. – Теперь вот что. Я с директором договорился насчет помещения для редакции. Пойдем, глянешь!..

Помещение очень понравилось Матвею. В небольшой комнатенке, бывшей лаборантской, был поставлен старенький письменный стол. На столе – компьютер с принтером. Несколько стульев, также далеко не новых, довершали скромную обстановку.

– Техника, конечно, та еще… – Егор Андреевич провел ладонью по монитору. – Но для того чтобы начать, этого хватит…

– Да что вы, все отлично! – Матвей действительно был в восторге. – А это что? Ксерокс?

– Это сканер! – объяснил учитель. – Тоже, конечно, не новый. Я его из дому привез…

– Класс! – Матвей присел за стол, придав лицу серьезное, деловое выражение. – Ну как, похож я на настоящего главного редактора?

– Копия! – не раздумывая, воскликнул Егор Андреевич.

И Матвей, довольный, рассмеялся…

С чего начинается новая газета? Конечно же с названия! Матвей прекрасно это понимал. Целых два дня он ломал голову, так и этак перебирая разные сочетания слов. Но так и не придумал ничего стоящего.

– А ты с ребятами поговори! – сказал Матвею Егор Андреевич, когда тот пришел к учителю за советом. – Я тут тебе как раз списочек подготовил. – И он протянул Матвею листок. – Здесь все наши школьные таланты. Ну, по крайней мере, те, кого я знаю. Да и ты многих из них знаешь по литературному семинару.

Матвей взял список и начал читать вслух:

– Ермакова Наталья. Знаю, она в девятом «Б» учится. Мишка Фрид. Этот из одиннадцатого, по-моему… Так, Беспалов Петр… Это кто ж такой?

– Он из восьмого «А», – ответил Егор Андреевич. – Способный паренек! Правда, стеснительный очень. Так что ты, Матвей, сильно на него не дави. А то он в себя уйдет, и тогда ты слова из него не выжмешь…

– Ясно. – Матвей двинулся по списку дальше. – Ленка Стасова… Ну, эту я знаю. Копейко… Маша Копейко?!

– Ну да, а что тебя так удивляет? – Андрей Егорович с недоумением взглянул на Матвея. – У Маши хороший слог, и вообще она грамотная, неглупая девочка… Или ты против?

– Да нет, что вы, Егор Андреич, я – за! – с горячностью воскликнул Матвей.

Возможно, даже с излишней горячностью. Потому что учитель как-то странно взглянул на Матвея, еле заметно улыбнулся и сказал:

– Ну вот и хорошо. Так что собирай после уроков свою команду – и вперед! Как только придумаете название, тут же обсуди с ребятами, какие материалы будут в первом номере, с какой периодичностью и каким тиражом газета будет выходить. Ну и так далее. И не забудь про оформление! Внешний вид для нового издания – далеко не послед нее дело!..

Первое собрание редакции пока еще безымянной газеты получилось бурным. Когда все ребята собрались в кабинете русского языка и литературы, Мишка Фрид, рослый вальяжный брюнет с пухлыми губами, смешным девчоночьим «хвостиком» на затылке и серьгой в ухе, сказал, томно растягивая слова:

– Ну хорошо, вот мы тут собрались… Ермилов говорит, будем делать газету… И он, типа, будет у нас главным… Так вот я и спрашиваю… – И Мишка надолго замолчал, погрузившись, очевидно, в свои мысли.

Первой не выдержала Саша Авилкина, мелкая и вертлявая, словно обезьянка, девочка из восьмого «А» класса:

– Так чего ты спрашиваешь?

– Чего спрашиваю? – вышел из транса Фрид.

– Тебе виднее! Ведь это ты спрашиваешь! – обиженно поджав губы, произнесла Авилкина.

– Вилка, да не суетись ты! – Мишку было трудно сбить с толку. – Я спрашиваю: кто, собственно, дал полномочия этому… э-э-э… Ермилову, чтобы он нами тут командовал?

– Хочешь – сам командуй! – не выдержал Матвей. – Просто я обещал Малышеву (это была фамилия Егора Андреевича), что сегодня мы придумаем название. И обсудим, каким будет первый номер.

– А, так Егор Андреевич в курсе? – поморгав длинными ресницами, произнес Мишка.

– Ты вообще, Миша, где витаешь? – Это подала голос Маша Копейко. – Матвей же сразу сказал, что это Егор попросил его быть главным! Ты что, хочешь кого-нибудь другого предложить?

– Да ничего я не хочу… – пробурчал Фрид. – Просто спросил. А вообще мне до балды: Ермилов так Ермилов…

Матвей взглянул на Машу с благодарностью: как ловко она осадила этого заносчивого Мишку Фрида!

Тут снова вступила в разговор энергичная Авилкина:

– Ну так чего, Матвей? Мы тут что, просто потусоваться собрались? Тогда я пошла: у меня на тусовки времени нет! – И Саша, решительно поднявшись, схватила свой рюкзачок.

– Никто никуда не пойдет, пока мы все не решим! – твердо произнес Матвей.

Его первоначальная растерянность прошла без следа. «Надо эту компанию сразу прибрать к рукам! Иначе потом поздно будет!» – подумал он и уселся прямо за учительский стол – туда, где сидел обычно Егор Андреевич.

– Короче. Как нам назвать нашу школьную газету? Предлагайте все по очереди!

– «Школьные вести»! – предложила Авилкина.

– Фу, как банально! Полный отстой! – скривился Мишка Фрид.

– Тогда сам предлагай! – снова поджала губы Авилкина.

– Предлагаю. Пусть газета называется «Удоды и дятлы».

– Как?! – удивленно переспросил Матвей. – «Уроды и дятлы»?

– Не «Уроды и дятлы», а «Удоды и дятлы». – Мишка свысока взглянул на Матвея. – Я, конечно, понимаю, это не для средних умов… Но могу пояснить. Все ученики вообще-то делятся на две основные категории: на «удодов» и на «дятлов». «Удод» – это такой, типа, разгильдяй. А «дятел» – это зубрила и отличник, который только и делает, что долбит, долбит гранит науки, и ничего больше вокруг не видит.

– А что? Прикольно! – улыбнулась симпатичная Лена Стасова.

– А главное – оригинально! – заявил довольный собой Фрид.

– А ты, Миша, сам-то кто? – не выдержала Авилкина. – Удод или дятел?

– Разумеется, я – типичный удод! – не без гордости ответил Мишка. – А вот ты, Вилка, натуральная дятлиха!

– Ох, врезала бы я тебе рюкзаком этим по тыкве твоей… – мечтательно произнесла Авилкина. – Но врожденная воспитанность не позволяет…

– А ну, кончайте базар! – цыкнул на ребят Матвей.

Те сразу примолкли. А Маша Копейко взглянула на Матвея так, словно увидела его впервые: внимательно и серьезно. И даже вроде бы с уважением. И от этого взгляда у Матвея гулко-гулко забилось сердце и стало щекотно где-то в животе. Кое-как собравшись с мыслями, он произнес:

• Предыдущая
• 3/21
• Следующая