У-Цзин: Семь военных канонов Древнего Китая (ЛП) - Сойер Ральф - Страница 31

Придворный историограф говорит:

Комментарий Сыма Цяня возбудил подозрения в причастности Жан-цзюя к книге, хотя, как показывает биография, его концепции были просто присоединены к традиции предков рода Сыма. Однако, согласно, другому описанию, встречающемуся в исторических трудах, этот полководец был злым и беспутным, и едва ли мог иметь какие-либо заслуги. Если он и написал какую-то книгу, то она была утеряна. Несмотря на эти противоречия, книга, очевидно, сохранилась в том виде, в каком она существовала к середине IV в. до н. э. — времени юности Мэн-цзы и спустя более ста лет после смерти Конфуция (551–479 гг. до н. э.), и, возможно, составлена в одно время с «Искусством войны» или трудами Сунь Биня.

Состояние и даже аутентичность текста являлись предметом научных споров в течение нескольких столетий. К сожалению, все издания, доступные сегодня, включая приведенный ниже перевод из «Семи военных канонов», представляют собой лишь отрывки изначального огромного труда. Сохранились лишь пять глав из предположительно существовавших при Хань ста пятидесяти пяти, хотя, похоже, они добросовестно передавались со времен танской династии. Текстологи цинской династии (1644–1911) считали этот текст поддельным, ссылаясь на несходство количества глав и на отсутствие многих присутствующих в других трудах и различных комментариях фрагментов. Однако последние исследования подтвердили, что современный текст подлинен — несмотря на то, что многое утеряно — и что его узловые моменты, относящиеся еще к дочжоускому периоду, дополнены параграфами периода «Борющихся Царств». Если свидетельство «Ши цзи» соответствует действительности, то самостоятельный характер каждого параграфа весьма соответствовал бы такой книге. Многочисленные конкретные советы и идеи, касающиеся военного дела, составители текста брали из самых разных источников, и потому сочинение едва ли может быть строго систематичным, чего можно ожидать только от произведения, созданного одним автором.

В период Поздней Хань, Бань Гу, создатель «Истории ранней Хань», составляя библиографические материалы, поместил «Сыма фа» в раздел «ли» — «ритуалы». Возможно, он поступил так, потому, что трактат рассматривался как труд по искусству управления, организации и дисциплины, а не по стратегии и тактике. В контексте растущего влияния конфуцианства и доминирования ортодоксальной мысли при Поздней Хань, а также того значения, которое придавалось важнейшим трактатам по ритуалу, таким, как «Ли цзи»[40] и «Чжоу ли» («Ритуалы Чжоу» имеют некоторое сходство с «Сыма фа»), данная книга вполне естественно могла считаться описанием форм военной деятельности династий древности, включая Западную Чжоу.

Даже с включением всех сохранившихся фрагментов «Сыма фа» нельзя назвать полным трудом, поскольку в нем редко обсуждаются тактика или какие-либо другие конкретные вопросы командования в бою. Скорее, он содержит разные концепции, выражаемые сложным и сжатым языком, касающиеся начала военных действий, создания военной администрации и руководства военными кампаниями. Довольно краткие обсуждения стратегии и тактики, столь типичные для «Шести секретных учений», появляются только в последних трех главах, которые говорят о многом из того, что известно из «Шести секретных учений» и «Искусства войны» Сунь-цзы. Точно так же отсутствуют детали, касающиеся управления и роли морального авторитета, хотя значимость того и другого постулируется в первых двух разделах (это породило версию, что первые две части представляют собой древние, «мудрые» слои изначального текста, а три другие отражают лишь непродуманные идеи самого Сыма Жан-цзюя).

Будучи книгой по военному управлению, «Сыма фа» утверждают жизненную необходимость войны для государства и усмирения непокорных. Согласно представлениям о справедливости, существовавшим в то время, война— необходимое средство для наказания зла и освобождения угнетенных. Более того, несмотря на все превознесение справедливости и гуманного правления, «Сыма фа» признают, что сознательное использование силы является основой политической власти. Аргументы на фоне трагического заката добродетели таковы:

Отметим, что текст строго предупреждает против упоения войной: «Так, даже если государство обширно, те, кто любит войну, неминуемо погибнут. Даже если спокойствие царит в Поднебесной, те, кто забывает о войне, окажутся в опасности!»

Хотя «Сыма фа» — текст, находящийся в русле реалистической традиции, в проведении разграничения между военной и гражданской сферами он явил собой отражение изменившихся условий периода «Борющихся Царств». Осознание этого разделения, которое стало еще более явным в позднейшей китайской истории, возможно, получило импульс от постоянно растущего влияния конфуцианства, распространявшегося учениками Конфуция и их непосредственными последователями.

Если при Шан и Чжоу политические и военные функции власти были практически неразделимыми, то создатели «Сыма фа» подчеркивали, что гражданская и военная сферы должны быть тщательно разграничены, ибо исповедуют противоположные ценности. Различие двух реальностей стало четко восприниматься вследствие возросшего влияния идей о благопристойности и должных формах правления, которые широко распространились под эгидой чжоуской цивилизации. Как позднее понял Лю Бан, основатель династии Хань, Поднебесную можно завоевать, не сходя с лошади, но ею нельзя управлять без «ли» (правил благопристойности), не создав образ правителя и порядка. Ведь именно ритуал создавал и поддерживал то, что было необходимо ему, чтобы возвыситься над своими прежними грубыми сподвижниками.

Поскольку династия Чжоу в начальный период мира и процветания предоставляла возможности для пестования интеллектуальных стремлений, война отодвинулась на второй план. Мирное существование породило духовные достижения; и, хотя основные военные ценности никогда полностью не отрицались, пути гражданского и военного начала разошлись в Китае навсегда.