Снайперы - Симонова Мария - Страница 3
- Предыдущая
- 3/63
- Следующая
— Не хочешь дать шест, отдашь все, что ест, — произнес усатый решающую фразу, не подозревая, что именно в ожидании ее лопоухий «клиент» медлит, внутренне держа палец на спусковом крючке: «Схватить руку с ножом, бросить „шестерку“, ломая ему сустав, на напарника, с разворота усатому носком ботинка в голень, потом в три прыжка — к машине, в кресло, зажигание, и поминай, как звали!»
Но нечто неожиданное, то, что Ян называл элементом случайности, или в данном случае это можно было определить как «внешний фактор», вклинилось в ситуацию и поломало заготовленный всеми ее условиями сценарий: щелчок выкидного ножа сопроводился резким звоном металла о металл, нож вылетел из державшей его руки и, сверкнув хищным лезвием, упал на тротуар. Ян, весь внутренне собранный, настроенный на небольшую потасовку, не успел мгновенно переключиться и сообразить, что, собственно, происходит — не так часто сбивалась намеченная его глубинным аналитиком программа действий. Тем временем события продолжали разворачиваться по непредвиденному сценарию.
— Ты… — начал усатый, опуская руку в тот карман, где у него лежала пушка. Но ни достать ее, ни что-либо добавить к сказанному он не успел, так как в следующую секунду ему срезало ус — буквально сбрило начисто, как лишнюю деталь ухоженного фасада: правый ус продолжал сидеть на своем месте, а левый оторвался и улетел с резким свистом, как грач по осени. Усатый машинально ощупал губу, где среди оставшихся редких волосков обозначилась сочащейся кровью длинная царапина. Остальные замерли, тревожно водя глазами — статисты, растерявшиеся во время отрепетированной сцены.
Ян тоже растерялся, хотя суть происходящего была ясна: они находятся под прицелом, и тот, кто держит их на мушке, обладает потрясающей меткостью. Либо — что казалось очень маловероятным — гениально мажет. «Это явно тебя не касается, тем не менее и ты сейчас представляешь собой мишень», — зашуршали мурашки, прогулявшись туда-обратно вдоль позвоночника. Собственная спина показалась Яну в этот миг отменным стендом для стрельбы, установленным прямо на линии огня самолично им, идиотом.
Молодой сделал осторожный шаг в сторону — Ян понял, что он собирается бежать под защиту припаркованных машин. Сам он только и мечтал о том, как бы поскорее и понезаметнее нырнуть в свою тачку, однако понимал, что в его положении лучше стоять на месте и не дергаться, чтобы не схватить нечаянную пулю. Дальнейшие события блистательно это подтвердили: парень не успел еще донести ногу до асфальта, как ему оторвало мочку уха — ни звука выстрела, ни даже отдаленного хлопка при этом слышно не было, просто на шею бандита брызнуло алым, пуля просвистела в каких-то сантиметрах от лица Яна, чуть оросив его щеку чужой кровью и уронив ему на плечо какую-то кровавую ошметку. Пострадавший, вскрикнув, зажал остаток уха ладонью, меж пальцев тут же заструился красный ручеек. Кажется, на сей раз стреляли с другой точки.
— Уходи, — процедил усатый, то есть теперь точнее было бы сказать — одноусый. Ян с начала стрельбы еще не сделал ни одного движения и теперь решил, что его хотят подставить, а заодно и проверить, сможет ли он дойти невредимым до своей машины. С другой стороны, стрелки вполне могли отпустить его с места событий как непричастное лицо, а впечатление складывалось такое, что здесь разыгрывается заключительный акт чьей-то вендетты и всем собравшимся уготована медленная мучительная смерть путем отстреливания различных органов, начиная с самых незначительных — вроде усов или ушей. Не исключено также, что наглых «мойщиков» просто решили припугнуть конкуренты. В любом случае Яну разумнее было бы не торчать здесь пугалом на линии огня, а уносить ноги, пока его не изрешетили те или другие.
Задержав дыхание, как перед погружением, он медленно шагнул в направлении своей тачки — хотелось съежиться, зажмуриться, стать самым маленьким и незаметным… Нога коснулась асфальта, чуть погодя к ней присоединилась вторая, завершая шаг. Вокруг ничего не происходило. Троица, замерев, сверлила его взглядами — одноусый по-прежнему прикрывал пальцами осиротевшую губу, молодой, заливаясь кровищей, зажимал то, что у него осталось от уха, третий — пока нетронутый — с самого начала притворялся статуей с глазами. Те двое, что стояли в сторонке, до сих пор вели себя смирно и, видимо, вследствие этого тоже были пока целы. При этом мимо по улице продолжали как ни в чем не бывало ходить прохожие, делая вид, что не замечают неподвижную компанию и на первом плане окровавленного парня. О причинах его увечья они не подозревали, иначе не фланировали бы тут с непричастным видом, а обошли бы опасное место как минимум за квартал. Однако Ян, похоже, мог считать себя среди их неприкосновенного числа!
— Я тебя скоро найду, — прочревовещал одноусый, почти не раскрывая рта. Он явно боялся двигать губами после того первого слова, стоившего ему половины мужского достоинства над верхней губой.
— Заходите, будем рады, — буркнул Ян. По нему не было произведено ни одного выстрела, и он спокойно направился к своей машине, пытаясь на ходу угадать, откуда же все-таки стреляли. Выходило, что из окон противоположного дома, — хоть все они и выглядели закрытыми, но больше вроде было неоткуда. Разве что с крыши?..
«Кажется, они сочли меня каким-то боком к этому причастным, — думал Ян, отъезжая и глядя искоса на застывшую посреди тротуара группу вымогателей, провожающих его глазами. — Наверное, посчитали меня подсадным, то есть засланцем со стороны врага. И, если их тут всех сейчас не порешат, то угроза „одноуса“ становится неприятно реальной: меня найдут по машине, а тогда уже ожидай чего угодно — от утюга до паяльной лампы, на предмет выяснения адресов, имен и явок, о которых я, естественно, ни сном ни духом…» Колея неудач, из которой он так надеялся вырулить, углублялась в ударных темпах.
Тут он заметил кровавый ошметок на своем плече, прилипший, словно зловещая метка — вот, мол, он, тот, на кого пала кровь. Первым вполне естественным желанием было немедленно стряхнуть эту дрянь на пол, вот только руку не хотелось пачкать. К тому же огрызку человечьей плоти было совершенно не место на полу в машине.
Сегодня утром, разворошив половину шкафа в поисках упаковки с платками, Ян цедил ругательства и сетовал, что ежегодно хватает по весне простуду. Теперь же он искренне порадовался собственному нездоровью. Доверив управление автопилоту, Ян достал из кармана платок и первым делом отер щеку: насколько он помнил — и зеркало это засвидетельствовало, — ее тоже оросило кровью. Затем он собрался снять красную плюху, как какого-нибудь гада, накрыв его сначала платком, как вдруг заметил тускловатый блеск в кровавой кашице.
Ян аккуратно взял кусочек уха и с помощью платка освободил «зерна от плевел». Это оказалась та самая серьга в виде рыбки. Убрав «мясные добавки», Ян обтер ее краем платка. Остальное завернул и сунул в бардачок, чтобы выбросить при первой же возможности. Потом внимательно рассмотрел рыбку — это была, вне всякого сомнения, акулка, действительно золотая и с блестящим глазом — если и не алмазным, то по крайней мере из камня, очень похожего на алмаз. Приметная штучка. И весьма неординарная.
Прежде чем вновь взяться за руль, Ян ненадолго задумался — волей случая к нему в руки приплыло нечто, от чего можно было отталкиваться, чтобы узнать по крайней мере, что это за жулье пасется в Проточном, насколько они опасны и, кстати, кто их конкуренты и случайно ли они такие меткие. А то, может, еще за помощью придется обращаться — хорошо бы точно знать к кому.
Благо как раз в этом районе у Яна имелся знакомый — специалист по подобным вопросам. Правда, работал он в таком месте, куда Ян предпочел бы не заглядывать, особенно по субботам, хоть заведение и находилось поблизости. Но если уж увяз по уши в этой чертовой колее самого что ни на есть паскудного невезения, тут уж не до жиру… Лишь бы вылезти, а на попутный антураж недосуг пенять.
Словом, волей или неволей, но Ян наконец выбрал цель на сегодняшний вечер и, убрав серьгу в карман, переключил управление машиной на себя. Путь его лежал на Сивцев Вражек, в бар «Голубая Каракатица». Устроители полагали, что тонко острят над своими слабостями, по мнению же Яна, название очень точно отражало их сокровенную суть.
- Предыдущая
- 3/63
- Следующая
