Красавицы и чудовища (СИ) - Шульгина Татьяна Павловна - Страница 50

Он подошел к одному из домов напротив и заглянул в окно. Хозяева еще не спали. Пожилой господин сидел в кресле, читая книгу, а его жена или экономка, что-то вышивала. Свечи горели на камине и на столике. Кристиан побродил под окнами, раздумывая, куда пойти дальше. Вдруг кто-то вышел с фонарем в руках. Должно быть, его приняли за вора.

— Кто тут? - крикнул мужчина, похожий на дворецкого. Он был вооружен небольшой палкой. Кристиан прекрасно его видел.

— Я не хотел напугать вас, - последовал ответ.

Дворецкий затрясся, уронил фонарь и бросился в дом. Кристиан не стал больше бродить тут и вернулся к своему дому. По дороге ехала карета, запряженная дряхлой лошадью. Кучер погонял ее, кутаясь в плащ. Граф стоял у обочины, ожидая, когда они проедут. Лошадь потянула носом и фыркнула. Мужчина скинул капюшон и уставился на графа, натянув поводья.

— Чего тебе? - спросил Кристиан, приблизившись.

— Не трогай меня! - закричал кучер.

Лошадь дернулась в сторону и встала на дыбы.

— Помогите! - кучер продолжал орать как сумасшедший. Он соскочил с козел и бросился бежать. Лошадь фыркала, переминаясь с ноги на ногу. Кристиан обошел карету сзади, опасаясь приближаться к взволнованному животному. В экипаже никого не оказалось.

Улицу освещал слабый свет фонарей. Кристиан увидел в стекле свое отражение. Вернее, он не сразу понял, что это его отражение. Теперь поведение людей стало понятным. Он опять был в своем демоническом обличье, хотя абсолютно не чувствовал этого. Прежде он всегда знал, что превратился в чудовище. Он, наверное, уснул на закате, а, проснувшись, не заметил перемены.

Лошадь давно унесла ноги, а он стоял посреди дороги, разглядывая свои руки и тело. Порванная рубашка свисала лохмотьями на поясе. Осторожно потянувшись рукой за спину, он наткнулся на крепкое крыло. Они были сложены за спиной, и как ими управлять ему и в голову не приходило. Кристиан услышал отдаленный стук копыт и поспешил скрыться. Крылья развернулись за спиной и, взмахнув пару раз, он оторвался от земли и опустился около своего дома.

До утра он просидел в своей комнате на полу у стены. Вся мебель пошла на прокладывание выхода. Утром изумленный Велиамор долго гадал, что произошло ночью. Кристиан ничего не говорил. Он не хотел ничего объяснять и понимать. Теперь все было ему безразлично.

Дворец.

6е. Первый весенний месяц. 697 год.

Весеннее солнечное утро словно было заранее заказано, как и блюда к столу, в день коронации младшей дочери Теодора Великого. На небе не было ни одного облачка, в морозном воздухе пахло снегом. Иней серебрил ветви деревьев. Мокрые мостовые за ночь покрылись тонкой корочкой льда. Во дворце все было готово к предстоящему торжеству. Король был счастлив и не жалел золота. Николь была тихой и послушной. Все время проводила рядом с матерью. Выбирала наряды и разучивала песни. О Кристиане никто не заводил речи. Велиамор наблюдал за принцессой, но ничего не говорил. Все были увлечены своими заботами. В день коронации усилили охрану дворца и патрули в городе. Король не желал больше сюрпризов.

Фрейлины помогали принцессе подготовиться к церемонии. Они заранее прибыли во дворец и теперь сидели в покоях Николь. Камеристка укладывала Николь волосы, горничные раскладывали на туалетном столике выбранные к наряду украшения. Для коронации принцессе подобрали светло-розовое атласное платье. Тяжелая ткань волнами спадала от пояса до пола, корсет украшали неброские розочки, в тон платья. На каждой была пришита большая розовая жемчужина, блестевшая и переливавшаяся в солнечных лучах. Рукава представляли собой легкие крылышки из прозрачной нежно-розовой ткани, не скрывавшие руки, затянутые в перчатки выше локтя. Украшения были подобраны так, что составляли с платьем один законченный ансамбль. На шею Николь надели нитку речного розового жемчуга, нанизанного чередуясь с подвесками из крупных идеальной формы бриллиантов. Такой контраст дешевого жемчуга и дорогого камня был не просто фантазией ювелира, а символом единения короля и его народа. Набор украшений переходил в королевской семье от поколения к поколению. В нем на торжественные приемы выходили дамы от начала правления фамилии Теодора. Ожерелье дополняли бриллиантовые серьги и жемчужные браслеты.

Фрейлины по традиции были в платьях одного цвета, на этот раз в серебристо-серых. И Бьянка и Ева предпочли атлас, и менее изысканные, но все же бриллиантовые украшения. В назначенное время дворецкий постучал в дверь и доложил, что церемония началась и принцессе следует спускаться. Девушки, все время подготовки хранившие молчание, переглянулись.

— Пора, - произнесла Николь и встала. Служанки с нескрываемым восторгом смотрели на хозяйку. В лучах утреннего солнца, золотившего ее светлые волосы, в роскошном платье и дорогих украшениях Николь затмевала всех. Они ахнули украдкой и, поклонившись, удалились.

— Вы просто ослепительны, - произнесла Ева.

— Ты уверена, что хочешь этого? - спросила Бьянка.

— Это, наверное, единственный выход, - ответила Николь и вышла. Фрейлины поспешили за ней.

В главном церемониальном зале собрались все сливки общества. Случайных людей тут не было, только знатные, старинные фамилии и королевские особы. Прибыли также принцесса Виктория, ее супруг, и несколько дворян из Холоу. Послы из соседнего Итилиана и принц из Эвервуда, а также темнокожий посол в белых одеждах из Иджу. Они преподнесли дары королю, в честь такого радостного события, как коронация дочери. Теперь у Теодора была еще одна законная наследница, что укрепляло позиции его фамилии в наследовании трона Вандершира.

Ее появление в зале было встречено почтительным молчанием. Все расступились, дав ей возможность пройти. Она проследовала к трону короля в сопровождении фрейлин. На лицах гостей, за исключением завистливых или недовольных коронацией крестьянки, появилось выражение почтительного благоговения, как ранее у горничных. Николь старалась не смотреть на них, чтоб не кивнуть кому-нибудь из знакомых. Сегодня этого нельзя было делать, только после церемонии.

Теодор дождался, пока дочь займет приготовленный трон около брата. Виктория более не могла занимать его, поскольку стала женой принца из соседнего государства. Теперь на ее место села Николь. Король кивнул, и глашатай зачитал указ о занесении имени новой принцессы в хроники Вандершира. О полагавшихся ей привилегиях и накладывающихся обязанностях. После чего первый советник подошел к трону. Ему поднесли небольшую золотую корону на бархатной подушечке. Он торжественно в полной тишине должен был надеть ее Николь на голову. Принцесса сидела, боясь пошевелиться. Все затаили дыхание. Все взгляды были устремлены на нее.

Николь, наконец, отвела взгляд от пуговиц камзола пажа, державшего подушечку с короной, и посмотрела в зал. Толпа пестрела всеми цветами радуги. Она почти никого не знала. Только Праудов и Майкла, стоявших недалеко друг от друга. Но неожиданно ее внимание привлек мужчина почти у самого выхода. Он стоял рядом с лакеями, в черном плаще и накинутом на лицо капюшоне. Теперь он сбросил его и смотрел на нее поверх голов присутствующих. Николь вздрогнула и побледнела. Род замер, еще не надев на нее корону. Принцесса отшатнулась и вжалась в спинку трона.

— Продолжайте, - шепнул Виктор советнику. Тот кивнул и надел на Николь корону. Зал взорвался аплодисментами и выкриками "слава королю". Принцесса сидела, не двигаясь, бледная, как полотно и смотрела в одну точку. Но его уже там не было.

— Что с тобой? - Виктор взял ее за руку. Королевская чета в золотых коронах и красных мантиях, принимала поздравления гостей.