Йернские волки - Симонова Мария - Страница 3

• Предыдущая
• 3/20
• Следующая

Рывком приподнявшись, он схватил уже готовую выскочить наружу девушку за руку. Она дернулась, но он держал крепко.

— Ты что же, даже не попрощаешься?

— От-пус-ти, — произнесла она раздельно и не оборачиваясь.

— Что там, снаружи? Говори!

Он хотел подняться, и тут она резко, по-звериному, обернулась и укусила его за руку. Иметь дело с женщинами — в плане драки — Хан не привык — если не причислять к женщинам такую разновидность одров, как хэги[1] — и к укушению готов не был. Он разжал руку, и девчонка тут же лаской шнырнула вон из пещеры.

Взяв «Суорд» и прихватив в охапку одежду, Хан быстро переместился за небольшой выступ стены, куда свет не достигал совсем, и принялся быстро одеваться. Укус на руке побаливал.

Хан вспомнил, как ночью, увидев, что Фэй тянет руку за камень, где лежало оружие, спокойно сказал:

— Не трогай.

И, когда она отдернула руку, во избежание дальнейших поползновений добавил:

— Ударит.

Чем бы не объяснялось ее тогдашнее поведение — любопытством, или желанием украсть оружие — для Хана она, как он думал, в любом случае не могла представлять опасности. Утреннему поведению Фэй тоже можно было легко подобрать объяснение — к примеру, на ночную стоянку явился ее старый партнер и безо всякого разрешения присвоил себе ханову машину заодно с девушкой. Ситуация обидная, но наиболее в данном случае беспроблемная. Однако чутье разведчика уже подсказывало Хану, что здесь пахнет чем-то посерьезней, и без проблем ему теперь не обойтись. Одевшись, он не стал пристраивать «Суорд» на обычное место под курткой и, направляясь на выход, держал его в руке.

Никаких неожиданностей при выходе наружу на Хана не обрушилось. Солнце явно где-то уже встало, но горизонты ущелья были слишком высоки, и в его глубине пока стоял свежий рассветный сумрак, медленно оседающий на камни матовым налетом утренней влаги. Здесь, по крайней мере, все было тихо-мирно. Хан напился из струящегося неподалеку по дну ущелья ручейка, потом стал пробираться меж скальными глыбами к тому месту, откуда просматривался пятачок в степи, накрытый колпаком защитного поля. Тут его и поджидала та самая «приятная» неожиданность, то есть, говоря словами коллеги Вика Димаджо — неприятная ожиданность. Железный табунок стоял пока на том же месте, возле силового колпака, который тоже, кажется, был на месте и тоже, судя по всему — пока. «Ожиданность» состояла в том, что, помимо мотоциклов и их девчонок, толпившихся независимой кучкой чуть поодаль, окрестности тайной стоянки разведкатера украшала теперь своим присутствием разномастная компания следующего состава: два эгза, четыре хэга, столько же сликеров[2], один миллипид и еще какие-то три облезлые особи, каких Хану до сих пор видеть не доводилось. Особи были квадратные, неуклюжие, на двух ногах и с четырьмя руками, причем голые руки и ноги, а так же абсолютно голые головы особей имели оригинальную темно-бардовую расцветку: издали создавалось впечатление, будто с них заживо содрали кожу. Хан понаслышке знал, что в Орде вроде бы появилась девятая составляющая раса, встречающаяся пока редко, но уже успевшая заработать неофициальное прозвище — рикеры или вонючки, но лицезрел он новый вид впервые, а проверить его на вонючесть пока не позволяло расстояние. Неподалеку от сборища косо торчало из земли летающее «веретено» одров, воткнувшееся в почву острым носом — а может хвостом — черт его разберет: у веретена «перед» от «зада» можно было отличить разве что во время полета, да и то, как подозревал Хан, не наверняка. Из этого-то «веретена» — кажется, попавшего в аварию — вся шарага, очевидно, и повылазила и слонялась теперь вокруг защитного поля «семерки», только что за руки не берясь и не водя вокруг него хоровода. В нескольких шагах от «веретена» сидело особняком, словно наблюдая, крупное животное, похожее на лесного волка, непонятно какими путями забредшего сюда, на степной простор.

Такой вот веселенький пикничок.

Не иначе как Хана угораздило приземлить катер в зоне какой-то магнитной аномалии, или появление этой аномалии спровоцировало защитное поле катера; иначе чем объяснить очевидный факт притяжения к этому пятачку всего местного транзитного железа?

Обдумывая сию вероятность, Хан одновременно прикидывал, как ему теперь отделаться от не в меру активных жертв авиакатастрофы. Природу и назначение поля эти уроды, конечно, уже просекли, и ждать, что они добровольно покинут окрестности стоянки, явно не имело смысла. К тому же времени на ожидание у Хана больше не имелось. «Пострадавшие» тоже времени даром не теряли: кучковались они вокруг поля не просто так, а пытаясь его всячески продырявить с помощью лазерников и даже посредством одной дальнобойной морозилки — сложного агрегата, напоминающего с виду навороченный гранатомет, обращающий выстрелом живые объекты в мороженные полуфабрикаты. Один из краснокожих многоруков делал упорные попытки проковырять незримый барьер поля острым камушком, периодически перекладывая его из одной руки в другую, потом поочередно в третью и в четвертую. Единственный в компании миллипид был занят рытьем подкопа; дело у него двигалось, правда, медленно — почва, очевидно, была твердая, слежавшаяся — но двигалось: голова, по крайней мере, в будущем подкопе уже скрылась.

Методы борьбы с незваным агрессором ограничивались единственно очевидным — огнестрельно-силовым; лазер сейчас был бы менее эффективен, поскольку эгзы имели свойство его отражать, а хэги и сликеры, хоть и не имели такого свойства, но были упакованы в комби-отражатели. Хан перевел рычажок на рамке «Суорда» в режим пулевой стрельбы одиночными. Пятнадцати зарядов магазина должно было хватить с лихвой на всю компанию, если удастся сразу попасть миллипиду в нужное место; а если не удастся — что вряд ли — на миллипида сгодится и лазер. Позиция для стрельбы у Хана была отменная, как в тире, разве что девчонки могли помешать — наверняка ведь кинутся с перепугу к своим мотоциклам, устроят суету, могут попасть под перекрестный обстрел, Хану просто помешают целиться, а одры — так те наверняка их щадить не будут. Хан мельком глянул на девичью стайку — после разглядывания чужих глаза на нормальных людях прямо-таки отдыхали — машинально определил расстояние до машин и лишний раз убедился, что оно наверняка пересечется с линией огня. Зацепился взглядом за белокурый одуванчик — голову Фэй. Ее странное поведение задевало, не давая покоя ощущением нелогичности. Вот оторва, могла бы, кажется, и предупредить. А впрочем, что бы это изменило? Только то, что она была бы сейчас не там, с подругами, на возможной линии огня, а здесь, в укрытии, рядом с ним. «Ладно, девочка, что там ни говори и ни думай, а теперь выбирать не приходится», — подумал Хан, поднимая «Суорд» и делая первый выстрел.

Он стрелял через равные промежутки, словно бы даже не целясь, механически отмечая про себя: «Хэг… Хэг… Сликер… Многорук… Сликер…»

О тех, кого он отметил, можно было уже не беспокоиться: пули входили точно в головы или в позвоночные столбы у основания шеи. У пятачка началась суета — противник не сразу сообразил, откуда стреляют, понял только, что со стороны гор; самыми сообразительными оказались эгзы: заслышав выстрелы, золотые яйца двумя реактивными ракетами тут же унеслись под защиту силового колпака. Остальные, которых что ни секунда становилось на одного меньше, тоже бросились за колпак, по пути беспорядочно отстреливаясь. Споткнувшиеся на бегу падали и больше уже не вставали. Миллипид, заслышав стрельбу, высунулся из своего подкопа и тут же плюхнулся наземь безвольным членистым канатом, полностью парализованный точным попаданием в нервный узел у основания головы.

Машинально фиксируя все движущиеся в поле зрения объекты, Хан краем сознания отметил, что сидящий у веретена волк при первых же выстрелах вскочил и запрыгнул в распахнутый люк аппарата. «Выходит, это одрова зверюга; умна, ничего не скажешь», — мелькнула за пределами сосредоточенности равнодушная мысль. Вслед за этой мыслью уже готова была появиться новая, менее равнодушная, но события в степи вдруг потекли по непредвиденному руслу, и мысль прошла мимо, успев лишь пощекотать сознание кончиком хвоста.

• Предыдущая
• 3/20
• Следующая