Феномен Андропова. 30 лет из жизни Генерального секретаря ЦК КПСС - Хлобустов Олег Максимович - Страница 32

Но «подлинные мотивы предательства раскрываются постепенно. Их никогда нельзя услышать от самого изменника. Ведь даже самому подлому существу хочется выглядеть в чужих, да и в своих глазах благородным и страдающим человеком», писал о них Л.В. Шебаршин[98].

Принципиально новым направлением в деятельности деятельности КГБ стало налаживание сотрудничества с органами госбезопасности социалистических государств, которое, естественно, шло в общем русле внешней политики СССР.

Так, например, в апреле 1956 г. на территории Восточного Берлина совместно с органами Министерства государственной безопасности ГДР была пресечена масштабная совместная разведывательная операция СИС и ЦРУ «Золото», правда, с первых дней своего осуществления находившаяся под контролем КГБ СССР.

В то же время, деятельность органов КГБ СССР в 50-е — 60-е годы не была свободна от влияния субъективизма и волюнтаризма их руководства, других серьезных недостатков и ошибок, хотя именно в этот период в наиболее полной мере утверждается прокурорский и партийно-государственный контроль за их работой.

Необходимо также сразу и особо подчеркнуть, что серьезная критика деятельности органов госбезопасности в 30-е — 50-е годы, начатая в июне 1953 г., и продолженная в специальном докладе Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева делегатам ХХ съезда КПСС в феврале 1956 г., оказала самое непосредственное воздействие на комплектование и деятельность органов КГБ, однако имевшее как позитивные, так и существенные негативные последствия.

Известно, что Н.С. Хрущев неоднократно официально заявлял, что якобы в тот период «органы госбезопасности вышли из-под контроля партии и поставили себя над партией», что далеко не соответствует исторической правде, означало начало очередной кампании мифологизации истории органов госбезопасности СССР, да и всей советской истории.

Следует подчеркнуть, что недавние публикации документов «Особой папки» И.В. Сталина 1922–1953 годов, касающихся деятельности органов госбезопасности, со всей убедительностью развеивают этот пропагандистско-идеологический миф о «выходе органов НКВД — МГБ из-под «партийного контроля»[99].

Публикация трехтомника под общим названием «Реабилитация: Как это было…», содержащего документы, отражающие период с марта 1953 по февраль 1994 года, также не только дает ответы на многочисленные вопросы, но и демистифицирует многочисленные спекуляции на тему массовых «политических» репрессий в СССР. (Учитывая значительную общественную значимость и актуальность этой проблемы и сегодня, краткий очерк истории реабилитации 1953 — 60-х годов представлен в приложении № 1).

Для исключения возможности рецидивов нарушения законности в органах КГБ при СМ СССР, в соответствии с Постановлением ЦК КПСС от 19 января 1955 г. «О мерах по дальнейшему укреплению социалистической законности и усилению прокурорского надзора» было разработано Положение о прокурорском надзоре в СССР, утвержденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 мая 1955 г. Этим Положением в Прокуратуре СССР для осуществления надзора за следствием в органах КГБ был создан специальный отдел (впоследствии, трансформированное в управление Генеральной прокуратуры СССР, это подразделение просуществовала до октября 1991 г.).

Следует однако подчеркнуть, что под лозунгом «исключить возможность возврата к 1937 году», в нарушение конституционного принципа равенства всех граждан перед законом, органам госбезопасности было запрещено собирать компрометирующие материалы на представителей партийно-советской номенклатуры. Правда, подобное решение принималось еще и ранее, в декабре 1938 г., но тогда партийно-советская номенклатура не могла чувствовать себя в безопасности перед грозными очами генсека ЦК ВКП(б).

По мнению многих исследователей, это ошибочное и противоправное политическое решение 1956 г. положило начало росту коррупции и зарождению организованной преступности в нашей стране, ибо вывело значительные контингенты лиц, наделенных административными властно-распорядительными, контрольными и хозяйственными полномочиями, из-под контроля правоохранительных органов, в том числе КГБ СССР.

С одной стороны, создавая некое подобие касты «неприкасаемых», оно в то же время, способствовало зарождению «телефонного права», получившего особое распространение в середине 80-х — 90-х годов прошлого века.

В то же время, это обстоятельство облегчало зарубежным спецслужбам попытки вербовочных подходов и оперативной разработки партийно-государственных функционеров различного ранга, в результате чего руководящая элита страны оказалась без должного контрразведывательного прикрытия от разведывательно-подрывного воздействия спецслужб иностранных государств.

А в совокупности это решение имело самые негативные последствия для судьбы страны и советского государства.

В записке в ЦК КПСС от 22 июня 1957 г. по итогам работы КГБ с момента его образования И.А. Серов отмечал, что в ЦК КПСС только лично Н.С. Хрущеву было направлено 2 508 информационных сообщений, полученных от резидентур ПГУ за рубежом, 2 316 сообщений было направлено в Совет министров, также разведывательная информация направлялась в отделы ЦК КПСС по международным связям и по связям со странами народной демократии (то есть, непосредственно в отдел Ю.В. Андропова), в министерства обороны, иностранных дел, внешней торговли, среднего машиностроения и здравоохранения.

Также уточнялось, что за тот же период времени по отдельным вопросам оперативной деятельности КГБ, по вопросам политического, экономического и военного положения капиталистических стран, по отдельным вопросам положения в странах народной демократии в ЦК КПСС было направлено 4 504 документа, а в Совет министров — 1 750.

В то же время следует подчеркнуть, что из общего числа указанных документов, 907 адресованных в ЦК КПСС и 330 адресованных в Совет министров СССР документов требовали решений инстанций по конкретным поднятым в них вопросам.

В то же время в письме И.А. Серова в ЦК КПСС подчеркивалось, что «за последний год аппарат Совета Министров часто уклонялся от поставленных КГБ вопросов, рекомендуя адресовать их для разрешения в ЦК КПСС»[100].

Несколько позже, отчитываясь о проделанной работе, председатель КГБ при СМ СССР Серов докладывал в ЦК КПСС в июне 1957 г.:

«… Выполняя постановления ЦК КПСС о перестройке и устранении недостатков в работе органов госбезопасности, Комитет с помощью ЦК КПСС и партийных органов на местах укрепил чекистский аппарат проверенными и подготовленными кадрами, организовал систематический контроль за работой КГБ республик и УКГБ краев и областей, издал необходимые приказы и указания по вопросам оперативной и следственной работы. Провел 2 Всесоюзных совещания начальников органов госбезопасности, на которых были вскрыты еще имеющиеся недостатки в работе, намечены пути к их устранению….

Значительно улучшился качественный состав органов госбезопасности. В настоящее время около 80 процентов сотрудников имеют высшее и среднее образование….

Внимание всего руководящего состава и партийных организаций органов госбезопасности в настоящее время направлено… на привитие оперативным работникам высокой дисциплины, самоотверженности при выполнении специальных заданий, на постоянное совершенствование их чекистского мастерства, необходимого для борьбы с врагами нашей Родины».

Непосредственно о деятельности «главного противника» в этом документе сообщалось:

«В своих разведывательных целях американская разведка использует многочисленные эмигрантские организации, в том числе т. н. «Национальный трудовой союз» (НТС), организацию украинских националистов (ОУН) и другие антисоветские организации [101].

Направляя антисоветские эмигрантские организации на борьбу против СССР и стран народной демократии, американская разведка затрачивает огромные средства на их содержание. Как известно, США ежегодно ассигнуют более 100 млн. долларов для подрывной деятельности против социалистических стран.