Роза пустыни - Симмонс Сюзанна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/61
• Следующая

— О да! Вы могли бы кое-чему у нее поучиться, — заметила Колетт с лучшими намерениями.

— Как ты думаешь, мужчины находят ее красивой? — спросила Элизабет, не поднимая головы.

Она не видела, каким удивленным взглядом окинула ее Колетт.

— A, mon petit chou[3], я уверена, что лорд Джонатан находит прекрасной вас!

Элизабет подняла глаза и увидела в зеркале улыбающуюся ей подругу.

— Неужели я настолько понятна?

— Понятны? О нет. Вы всегда были таинственной: интересовались только пыльными, скучными старыми книгами. А огромные ваши глаза говорят так много — и ничего не выдают! — Колетт кончила застегивать корсаж зеленого платья и на секунду отступила, чтобы оценить свою работу. — Я говорила о лОрде Джонатане. Я заметила, как он на вас смотрит.

Элизабет широко раскрыла глаза.

— И как же Джек… лорд Джонатан… на меня смотрит?

Служанка сдержанно улыбнулась:

— Как будто вы — клубничное пирожное, которое он хотел бы съесть в один присест!

Элизабет густо покраснела. Французы так спокойно говорят о подобных вещах! Наверное, ей никогда к этому не привыкнуть. И тем не менее она спросила:

— Правда?

Весело рассмеявшись, Колетт Дюве уверила ее:

— Ma foi, c'est vrai[4]! Истинная правда.

Элизабет провела кончиком языка по нижней губе и высказала вслух те сомнения, которые не давали ей покоя:

— Я не вполне уверена в том, что лорд Джонатан — настоящий джентльмен.

Колетт успокаивающе похлопала ее по плечу:

— Самое главное, cherie[5], это то, что он — настоящий мужчина!

— О, невозможно в этом усомниться! — воскликнула Элизабет.

На секунду лицо француженки озарилось улыбкой, но Элизабет этого не заметила.

— Если вы изволите сесть, я начну укладывать вам волосы.

Колетт взяла с туалетного столика щетку с серебряной ручкой и принялась расчесывать густые каштановые пряди, которые ниспадали почти до самой талии ее госпожи.

— Они великолепны! — объявила Колетт, как она делала каждое утро: это было частью их ритуала.

— Волосы и есть волосы, — вздохнула Элизабет, хотя она понимала, что это не совсем так. Большинство модных дам вынуждены были помогать природе, не одарившей их густыми волосами. В собственные волосы они вплетали сложные шиньоны и косы. Ей повезло: ее волосы всегда были густыми и мягкими как шелк.

Колетт сказала ей примерно то же самое:

— Вы должны быть счастливы, что имеете такие великолепные волосы. Я встречала женщин, которые продали бы душу дьяволу, чтобы иметь такие волосы, как у вас.

Элизабет нахмурилась и напомнила своей подруге:

— Каролина говорит, что мне нельзя этим хвастаться. Ведь, в конце концов, моей заслуги в этом нет.

— Ваша сестра, несомненно, вам завидует, миледи, — открыто заявила Колетт.

Такая мысль самой Элизабет в голову не приходила.

— Ты правда так думаешь?

— Mais certainement![6]

— Не могу понять, с чего бы она стала мне завидовать. Каролина очень красивая. Муж и дети ее обожают. У них чудесный дом, более чем достаточно денег и множество друзей.

На секунду Колетт обхватила лицо своей подопечной ладонями, и они заглянули друг другу в глаза через зеркало над туалетным столиком.

— Но у вас, cherie, прекрасно не только лицо, но и душа. А такое поистине редкость.

Элизабет смутилась:

— Право, Колетт!

Девица пожала плечами так, как это умеют делать лишь парижанки, и в раздумье продолжила:

— А еще дело в вашем возрасте. Леди Каролина на десять лет старше вас. Этого никак не изменить. И у нее нет таких прекрасных волос.

Элизабет радостно вздохнула:

— И у нее нет тебя, чтобы расчесывать ей волосы.

Они обменялись теплыми улыбками.

А в следующую секунду Колетт уже снова занялась прической своей госпожи.

— Раз нам сегодня опять предстоит бродить по пыльному музею, смею предложить заплести вам волосы и свернуть их на затылке — вот так.

— Да, это вполне годится, — рассеянно ответила Элизабет, у которой в мыслях было совсем другое. Взяв со столика веер из слоновой кости, она развернула его и тотчас снова закрыла. — Как ты думаешь, сколько лет лорду Джонатану?

— Двадцать шесть, — немедленно ответила Колетт.

Элизабет чуть подняла брови:

— Почему ты в этом так уверена?

— Я разговаривала с его слугой — тем, которого зовут Каримом, — и он мне это сказал.

Несколько секунд Элизабет находилась в нерешительности, но потом все-таки спросила:

— А миссис Уинтерз? Сколько лет ей?

— Вот это сказать труднее. — Немного подумав, Колетт высказала предположение: — Возможно, тридцать. Возможно, даже чуть больше. Но сколько бы ей ни было, сохранилась она великолепно.

Покусав нижнюю губу, Элизабет робко сказала:

— Матушка утверждает, что джентльмены берут себе в жены женщин моложе себя, потому что им нужен наследник, но на самом деле они предпочитают общество женщин более зрелых.

Расческа на секунду замерла в воздухе.

— Графиня редко ошибается в этих вопросах.

— По словам матушки, зрелые дамы лучше умеют занять джентльменов беседой… — Элизабет с трудом сглотнула, — и другими вещами.

— Наверное, это так. — Колетт пожала плечами.

Она продолжала ловко заплетать длинные каштановые пряди в толстую косу.

— Как ты думаешь, лорд Джонатан тоже предпочитает более зрелых женщин? — спросила Элизабет с напускным равнодушием.

— Вы имеете в виду — таких зрелых женщин, как миссис Уинтерз?

У Элизабет все внутри оборвалось.

— Да.

В тоне француженки не было и тени иронии, когда она ответила своей юной госпоже:

— Хотя вы и недостаточно зрелая, моя дорогая, но для всех очевидно, что лорд Джонатан предпочитает вас. Он даже не замечает других женщин. И никакого внимания не обращает на миссис Уинтерз.

Элизабет только недоуменно нахмурилась, молча дожидаясь, когда Колетт продолжит.

— Миссис Уинтерз прекрасно одевается и прекрасно говорит, но в ней есть нечто такое, что…

— Да?

— …что меня тревожит.

Элизабет взяла с туалетного столика маленькую лиловую книжечку, вырвала листок напудренной папиросной бумаги и быстро припудрила лицо.

— Потому, что она — замужняя леди?

Колетт Дюве театрально взмахнула руками:

— Потому, что она вовсе не леди!

— Не леди?

— Не леди.

— Как ты можешь это определить?

— Интуиция.

Колетт явно не хотелось отвечать подробнее.

Элизабет последний раз мельком посмотрела на свое отражение в зеркале и встала.

— Но ты, конечно же, ошибаешься.

— Вполне возможно. — Колетт ловко поменяла тему разговора. — Зеленое платье — превосходный выбор. Оно вам очень идет.

— Спасибо, Колетт.

— Мы готовы завтракать, миледи?

Элизабет дружелюбно улыбнулась и воскликнула:

— Еще как готовы!

И хотя благовоспитанным девицам не положено признаваться в том, что они голодны, Элизабет, забыв об этом, объявила:

— Я просто умираю с голоду!

— Одни только груды мусора, — ворчал полковник Уинтерз, когда после завтрака все оказались наконец в Музее древностей Египта. — Напоминает мне чердак в особняке моей бабушки.

— Право, дорогой, давай не будем об этом, — попросила его миссис Уинтерз, быстро входя в грязное помещение и оглядываясь. Тут было множество изъеденной жучками мебели, груды глиняных черепков, связки древних копий, деревянные разваливающиеся ящики, безголовые статуи и распадающиеся мумии.

— Увы, я ожидала совсем не этого, — невольно произнесла миссис Уинтерз.

— И я тоже, — призналась Элизабет, испытывая ужасное разочарование.

Джонатан Уик вошел в открытую дверь, наклоняя голову, чтобы не стукнуться о притолоку, и объявил, ни к кому в отдельности не обращаясь:

• Предыдущая
• 22/61
• Следующая