Кто вы? - Петрович Николай Тимофеевич - Страница 9

Во-первых, вероятность существования разумной жизни на ближайших к нам звездах (в радиусе порядка 10 световых лет) невелика ввиду малого числа звезд в этом объеме. Вместе с тем это отнюдь не исключает возможность такого события.

Во-вторых, с увеличением радиуса поиска до сотен и тысяч световых лет число звезд резко возрастает и шансы на успех существенно повышаются.

Как же производить этот поиск? Какие есть пути установления контакта с ближайшими очагами разума?

Имеются три принципиальные возможности:

прямой контакт,

роботконтакт,

радиоконтакт.

Контакт с помощью световых пучков, назовем его лазерконтактом, отнесен к третьей группе. Сопоставление радиоконтакта и лазерконтакта будет дано в четвертой главе.

Сравним кратко эти три дороги, на которые рано или поздно выйдет человек.

Раскроем первый попавшийся под руку фантастический роман на космическую тему. С очень большой вероятностью мы встретим там такую сцену.

Молодой землянин с умным мужественным лицом, украшенным часто бородкой (может, мода на бородатых юнцов отсюда и пошла?), помахав с борта космического корабля невесте и прочим жителям планеты, стремительно стартует.

Он летит к обитателям далекой звезды для установления прямого контакта. Все предельно просто: «Прилетел, увидел, установил». Однако на пути осуществления этой мечты встают гигантские баррикады различных «но».

Первая из них — невообразимо большие расстояния. Пытаться их победить можно, располагая звездолетом со скоростью, близкой к скорости света.

Попробуем полететь к ближайшей звезде — альфе Центавра на самом быстроходном корабле, уже созданном человеком. Это корабли типа «Союз» и «Аполлон», развивающие вторую космическую скорость, равную приблизительно 11 километрам в секунду. Свет преодолевает расстояние Земля — альфа Центавра за 4,3 года. Отношение скоростей С/V покажет приблизительно, во сколько раз время полета нашего корабля будет больше, чем светового луча. Получаем время полета… боюсь испугать читателя… более 100 тысяч лет!

Вот к какому «но» привела наша попытка слетать к ближайшей звезде-соседке.

Нельзя ли существенно форсировать скорость наших ракет? Скорость корабля тем выше, чем больше скорость газов, выбрасываемых из сопла двигателя. Современные ракетные двигатели создают тягу за счет сгорания химического топлива. Расчеты показывают, что предельные скорости истечения газов здесь достаточно малы. Используя их, можно обеспечить полеты только в пределах солнечной системы. Выход за ее пределы требует новых двигателей.

В этом состоит очередное «но».

Достижение скорости, близкой к световой, требует создания реактивной тяги с потоком частиц, движущихся также со скоростью, соизмеримой со световой.

Идея такого двигателя уже обошла страницы многих журналов: это фотонный двигатель. На корабле создается установка, излучающая мощный поток световых частиц — фотонов. Под действием реактивной силы корабль получает стремительное движение в обратную сторону. Дьявольски просто! Но нужен бортовой источник электромагнитного излучения неслыханной мощности. Принципиально он может базироваться на использовании ядерных реакций, аннигиляции вещества и др. Но это огромная, пока не решенная проблема.

Кроме того, при достижении высоких скоростей коварную роль начинает играть так называемое число Циолковского. Это отношение начальной массы корабля (на старте) к конечной (на финише). Чем ближе скорость корабля к скорости света, тем больше должно быть это число.

Пусть корабль со скоростью V, близкой к С, летит по замкнутому маршруту Земля — туманность Андромеды — Земля. Если стартовая масса корабля, скажем, 6 миллионов тонн, то на финише он должен иметь массу лишь в 1 грамм!

Фантастичность таких чисел на современном уровне техники очевидна. Если лететь на фотонной ракете к ближайшей звезде — альфе Центавра и обратно, то здесь более обнадеживающая ситуация. Соотношение масс старта и финиша будет порядка сотен.

Далее, если заставить корабль набирать скорость очень быстро, то его земные пассажиры могут стать жертвой… собственного веса. Уже при ускорении в 20 м/сек² (удвоенное земное ускорение) на бедного пассажира будет взвален рюкзак, приблизительно равный его весу. Заметно переступать эту черту при длительных полетах рискованно. Следовательно, набор скорости корабля и, конечно, ее сброс должны идти сравнительно медленно у любых кораблей, даже фотонных.

А можно ли, набрав в конце концов некоторую скорость, выключить двигатель для экономии горючего и лететь по инерции?

Конечно, можно. Но тогда вылезает другое «но»: плохое использование удивительной «машины времени Эйнштейна». В отличие от фантастического творения Уэллса, эта машина реальна. Хотя она пока подтверждена только измерениями в мире быстрых элементарных частиц, нет сомнения, что будущие полеты также докажут справедливость этой идеи. Принцип работы этого сжимателя времени прост: чем ближе скорость корабля к скорости света, тем медленнее течет время для его обитателей. Это и приводит к известному «парадоксу близнецов» или к ситуации, когда возвратившийся из дальних звездных странствий отец окажется значительно моложе своего сына.

Сжатие времени на корабле создает принципиальную возможность совершать в течение одной жизни полеты к очень далеким звездам. Но для этого потребуется длительная работа двигателя, разгоняющего корабль до скорости, близкой к скорости света. Значит, потребуется большой расход топлива, значит…

Еще целый ряд «но» связан с защитой галактического корабля от разрушения при столкновениях с частицами межзвездной среды. На субсветовых скоростях столкновения с мельчайшими частицами может вызвать грандиозную катастрофу.

Подведем итоги. Мы, читатель, являемся современниками первого этапа в освоении космоса. Человек создал технику, которая позволит ему в ближайший исторический отрезок освоить околосолнечное пространство. Для полета к другим звездам и поиска прямых контактов с обитателями иных миров необходима новая, неизмеримо более совершенная техника.

Но ты можешь возразить, сказав: «Ведь должны быть сверхцивилизации, которые достигли этой техники? Могут они прилететь к нам?»

Да, могут! Однако обилие «но», далеко не полностью нам сегодня известных, и наша затерянность в звездных россыпях делает вероятность этого события очень малой.

Таким образом, прямой контакт с обитателями иных цивилизаций, во всяком случае по нашей инициативе, отодвигается в далекое будущее. (У меня сохранилась переписка с Е. Д. Айсбергом по проблеме контакта. Его талантливые популярные книги «Радио? Это очень просто!», «Телевидение? Это очень просто!», «Цветное телевидение? Это почти просто!» переведены с французского на русский язык и пользуются успехом. Под давлением рассмотренных «но» он пришел к фатальной концепции: природа поставила баррикады на пути контактов, чтобы исключить войны между цивилизациями. Наивность такой трактовки не требует комментариев. По-видимому, ожидать выхода в свет следующей его книжки «Контакт? Это очень просто!» нет оснований.)

Этот вид контакта отличается от прямого тем, что в нем не участвуют живые существа.

Некая высокоразвитая цивилизация направляет в сторону подозреваемых в наличии разумной жизни участков неба звездолеты-роботы. Им задается точная программа. Например, прилететь в намеченную звездную систему, стать искусственным спутником звезды (или одной из планет) и начать передавать информацию из своего запоминающего устройства. Информация может постепенно нарастать по сложности, что поможет уловить ее логику. Робот сможет сообщить, чей он посол, передав, например, телевизионную картинку своего созвездия. Такой космический робот снимает ряд «но». Отпадет труднейшая проблема возвращения космонавтов на родную планету. Длительность полета может быть значительно больше срока жизни пославших существ. Допустимые ускорения могут быть значительно больше. Энергию робот может получать от звезды, в гости к которой он прилетел. Излучаемые им радиосигналы будут неизмеримо мощнее, чем излучаемые с планеты, его пославшей.