Логика выбора - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 54

– Почему?

– Да потому, что «талантливые ученые», извлеченные из привычной обстановки, вовсе не создадут элитарное общество в условиях освоения дикой планеты. Они просто вымрут! А те, кто жертвует собой ради других, ведь они неспособны бороться с дикими зверями или врагами! Вы взялись выполнять сложную задачу, не потрудившись даже составить хотя бы приблизительный план!

– Но почему?! – искренне возмутился я.

– Да потому, что люди не скалеры и не стаканы, в которые можно переливать воду! Вы сделали условно правильный отбор, но условность состоит в том, что вторая категория граждан должна будет выполнять грязную и тяжелую работу во имя туманного будущего…

– Я сам понял нашу ошибку. Мы отберем достаточное количество граждан четвертой категории.

– А это только усугубит вашу ошибку. – Тобольган безнадежно махнул рукой. – Потому что «черные», освободившись от строгой и жесткой государственной узды, уже не удовольствуются привычной ролью подсобных рабочих! Они сильнее, упорнее, с неразвитым сознанием, к тому же им нечего терять, поэтому они займут более теплые места, а рыть канавы и валить лес отправят тщательно отобранных вами ученых, врачей, изобретателей. Причем отобранных по лучшим душевным качествам: порядочных, с развитым чувством долга, способностью к самопожертвованию! Скорей всего, они даже не станут этому противиться. Хотя возможны некоторые эксцессы: массовые драки, убийства… Вы ведь не предусмотрели на этот случай армейские подразделения? Вот видите! А кто будет наводить порядок?

– Пожалуй, вы правы, спасибо. Я учту опасность четвертой категории…

– Они все опасны, – усмехнулся Тобольган. – На Навое жизнь идет по устоявшемуся порядку, за любые нарушения карает общая или тайная полиция. Но этот порядок невозможно перенести на Навою-2! А следовательно, некому пресекать кражи, грабежи, насилия и убийства! Вы уверены, что все, кого вы отобрали, будут добровольно соблюдать то, к чему никто не принуждает? Молчите? Вот то-то! Благостная картина, которую вы нарисовали, существует только в вашем воображении! А хотите, я расскажу, что в действительности сейчас происходит на этой вашей ферме?

– Ферма – не лучший термин для планеты, населяемой разумными существами.

– Готов за него извиниться! – Тобольган вежливо поклонился. – Извините великодушно!

– Ладно. Так что там, по-вашему, происходит?

Философ печально покивал.

– При отсутствии там «четвертой» категории, серьезных эксцессов, возможно, удастся избежать. Но! Между переселенцами возникают постоянные конфликты. Спорят из-за лучшего жилья, из-за более легкой работы, из-за общего раздражения и неудовлетворенности новыми условиями, – это раз! – Он загнул свой, лишенный ногтя, палец. – Многие передумали и хотят вернуться на Навою, некоторые обозлены и считают, что вы их умышленно обманули… Из-за этого возникают стрессы, депрессии, возможные последствия – драки и самоубийства… Это два! – Он загнул второй палец. – Так что никакого нового общества там нет – сплошной разброд и шатания, напряженная обстановка, неудовлетворенность… Это три! Ну, и очень много других подобных нюансов…

«А ведь, может, именно так и обстоит дело!» – подумал я.

– И конечно, я отклоняю ваше предложение! – подвел итог Тобольган. – Но если вам понадобится какая-либо помощь или совет – обращайтесь! Я всегда готов вам помочь!

– Большое спасибо, профессор. – Я провел ладонью перед морщинистым лицом Великого Логика. – Я обязательно воспользуюсь вашим любезным предложением!

– К сожалению, я не даю частных уроков, – покачал головой он. – Читайте мои труды, приходите на лекции в Философское общество…

– Обязательно! – заверил я.

И мы расстались, довольные друг другом.

Впрочем, я только делал вид, что доволен. Похоже, Тобольган был прав: тот новый мир, который мы так старательно строили, выстроен в детской песочнице!

Пошатываясь, я спустился с лестницы, за спиной хлопнула расшатанная дверь, и я с облегчением вдохнул свежий воздух. До Серпа было далеко, и, с учетом крайней усталости, я решил отправиться к Клайде. А может, так я обосновал свое глубоко запрятанное желание. Ночная улица была пустынной, и вряд ли кто-то мог увидеть, как вышедший из подъезда поздний прохожий вдруг исчез. Тем более никто не мог рассмотреть, как я взлетел и полетел к хорошо знакомому дому.

Марк Джордан

Для предстоящего совещания был выбран отдаленный участок побережья – маленький, богом забытый рыбацкий поселок «Труженик моря», на берегу океана, в который иногда приезжали любители ловить рыбу, собирать моллюсков, влюбленные парочки, студенты и небогатые жители городов, желающие подышать морским воздухом и отдохнуть, не претендуя на особый комфорт. Примерно в таком же местечке, только в другой географической точке и в другом составе, мы собирались прошлый раз.

Я первым прибыл на место встречи. Добирался автобусом, прихватив большой баул, к которому аккуратно были приторочены удочки и даже разборное весло, которым, по местным обычаям, любят грести, сев на плоское оструганное бревно и свесив в воду ноги. Ясно, что ни рыбной ловлей, ни греблей я заниматься не собирался, но хотел создать именно такое впечатление. И это удалось: весло привлекло всеобщее внимание, когда я выгружался из автобуса, остановившегося на маленькой уютной площади. Вокруг, в нескольких лавках жарили на углях свежую рыбу, небольших вуноров и другие морские деликатесы. Аппетитный дымок вплетался тонкой ноткой в свежий морской воздух, опрятно одетые жители продавали самодельные сувениры, словом, текла неторопливая деревенская жизнь.

Я принялся расспрашивать, где находится приличный отель, но таковых тут не оказалось – только пансионат среднего класса, зато мне наперебой стали предлагать частное жилье, и в конце концов удалось снять маленькую чистенькую комнатку с полным пансионом в доме вдовы с двумя детьми.

– Сейчас не самое хорошее время для отдыха, – сказала хозяйка, когда я уже заплатил за неделю вперед. – С океана начинают дуть ветры, вода холодная. И дожди пойдут через пару дней.

– Жаль, что вы не сказали об этом раньше, – улыбнулся я.

Женщина смутилась.

– Я могу вернуть деньги.

– Ну что вы, я пошутил. Будет плохая погода, стану пить браску. У вас с этим проблем нет?

– Нет, чего-чего, а уж это добро вам предложат в любом баре. Только мне кажется, что вы не из тех, кто напивается от нечего делать…

Разобрав вещи, я вышел прогуляться. Дождя еще не было, но ветер был порывистым и сырым, рваные клочья туч быстро неслись по небу. С тревожными криками летали взад-вперед четырехкрылые птицы. Я шел возле самой кромки воды, кутаясь в тонкую непромокаемую куртку. Из-под ног прыскали в стороны какие-то рачки. Натопавшись по мокрому песку, стал подниматься вверх по кривой улочке и сразу же набрел на маленькое кафе.

На выгоревшей вывеске красовалась надпись:

«У морского дьявола». Дьяволом, наверное, был хозяин заведения. Грузный, с обветренным морщинистым лицом, он восседал за стойкой бара и грозно смотрел из-под густых седых бровей. Напротив, на стене, висел плакат «Уничтожим коварного врага! Смерть Агрегании!» с рогатым чудовищем, которое пронзал трезубцем атлетический красавец. Посетителей было человек пять, и все местные. Они с любопытством повернули головы мне навстречу.

«Время и в самом деле не очень удачное, – решил я. – Отдыхающих практически нет, и мы будем очень выделяться среди местных. Но делать нечего…»

Я заказал жареную рыбу и очищенную виноградную браску, пропустил пару рюмок, и на этот раз она произвела на меня гораздо более благоприятное впечатление, чем обычно. Вскоре хозяин принес рыбу с аппетитной поджаренной корочкой и, не спрашивая разрешения, сел за мой столик.

– С какой печали и с каких усталостей горожанин приехал в наши края? – обратился он ко мне в том витиеватом, давно устаревшем стиле, которым уже почти никто не пользовался. Из моих знакомых так говорил только гражданин первой категории Нурк Дод, да и то не всегда. – Холодная вода, сильный ветер и дожди вряд ли скрасят твою жизнь… Только тепло рыбацких душ согреет твое одиночество.