Разлучи нас, смерть! (СИ) - "Ginger_Elle" - Страница 56
- Предыдущая
- 56/312
- Следующая
— Она вышла за тебя ради денег? — это был смелый вопрос.
Дэниел улыбнулся:
— Не буду отрицать, это имело для неё значение. Можно сказать, что отец выдал её замуж ради денег. Но он предлагал ей и другие партии, в определенном смысле более удачные. Когда состоялась наша помолвка, я не был так уж богат, я был всего лишь наследником. Разумеется, у меня было своё состояние, но если бы только деньги имели значение, она бы им вряд ли соблазнилась, — Дэниел сделал паузу и оглянулся назад то ли проверить, не слушает ли кто, то ли посмотреть, следуют ли за нами телохранители. — Всё затевалось ради денег и положения в обществе, и я не был ей противен изначально, но потом… она меня полюбила.
Я сделал вид, что чрезвычайно заинтересовался прыжками белки по спинке скамейки. Дэниел сказал:
— Я знаю, что ты хочешь спросить.
Я отвернулся от белки и пошёл дальше:
— Я и сам этого не знаю, Дэниел.
Он в три шага догнал меня и взял за руку. Я так резко выдернул свою ладонь, что моя перчатка едва не осталась в его руке.
— Что ты делаешь? — прошипел я сквозь зубы. — Кругом люди.
— Да, я любил её, — сказал он. — Когда-то давно. По крайней мере, я считал это любовью. Я уважал её, мне нравилось радовать её. Я мог дать ей так много…
Я шёл вперёд, не поднимая головы.
— Прости, — тихо произнёс он, — я просто хотел быть честным с тобой. И… Ты знаешь, сейчас для меня не существует никого, кроме тебя.
И тут… Я не знаю, что на меня нашло. Мы стояли посреди дорожки в Центральном парке, людей непосредственно возле нас не было, кроме двух конных полицейских неподалеку, но всё равно мы находились в середине дня в общественном месте, и тем не менее, я почти закричал:
— Не хочу твоей честности! Лучше бы ты до сих пор обманывал меня. Лучше бы я ничего не знал. Ничего…
Я так часто и отрывисто дышал, что со стороны, наверное, казалось, что я сейчас разрыдаюсь. Поэтому Дэниел и обнял меня. Я уткнулся в его плечо и замер. Мне было плевать — пусть бы на нас собралось посмотреть хоть пол-Нью-Йорка. Дэниел тоже молчал, просто крепко держал меня. А мне было больно… И грустно.
Я люблю его. Люблю человека, который недостоин этого.
И эти его слова… Как можно быть настолько жестоким? Он уважал её, готов был исполнить любое её желание… Уважает ли он хоть чуть-чуть меня, или я — всего лишь инструмент для удовлетворения его собственных желаний? Был ли я для него когда-нибудь чем-то ещё, кроме как телом, которое можно швырнуть в постель, и оно там послушно останется? Имели ли значение мои желания?
Глава 25
Из дневника Джейсона Коллинза
11 января 2007
Сегодня был первый день занятий, а вечером ещё и работа. Пришёл домой и упал без сил. Мне наконец-то нашли замену, осталось отстоять буквально одну смену.
Поездка в Нью-Йорк была хорошей несмотря на то, что я написал вчера. Больше у нас не возникало никаких проблем, и мы замечательно провели оставшееся время. Рядом с Дэниелом я забываю обо всём и не чувствую того опустошения и тоски внутри, которые набрасываются на меня потом, когда остаюсь один. Рядом с ним я просто счастлив. Это, наверное, какая-то детская, наивная влюблённость или привязанность к единственному близкому человеку. У меня не было никого, и поэтому я влюбился в первого же, кто протянул мне руку.
Нет, была Эмили… Но я не чувствовал к ней ничего подобного, хотя она в гораздо большей мере, чем Астон, заслуживала бы моей преданности.
В Нью-Йорке мы целые дни проводили вне дома, гуляли по улицам, ходили в музеи. Во время каждого ужина в ресторанах Дэниел встречал знакомых. Он сказал, что сам удивлён — всё-таки он не так много времени проводит в Нью-Йорке. Он всем представлял меня просто называя имя и фамилию. Не знаю, что подумали остальные (если вообще сочли нужным обратить на меня внимание), но один определенно посчитал, что я оказываю эскорт-услуги. Когда Дэниел отошёл поздороваться с какой-то дамой весьма преклонных лет, этот тип попытался договориться со мной о встрече. Должен отметить, что всё было очень вежливо, никаких грязных намёков или прямых вопросов. В не менее вежливой форме я отклонил его предложение. Думаю, это не последний случай. Если я намерен сопровождать Дэниела и дальше, придётся привыкать к подобному обращению. Тем более что тот мужчина не так уж сильно и ошибся.
Дэниела не будет в Лондоне ближайшие три дня. Даже не знаю, может быть, это и хорошо, что он часто уезжает. Нам порой нужно побыть отдельно друг от друга.
13 января 2007
Вчера был ужасный день.
Скорее бы вернулся Дэниел. Ему я ничего не скажу, но с ним будет спокойнее.
Утром позвонила Эмили и позвала сходить с ней, Дженнифер и Майком поужинать. Я согласился — и делать особо было нечего, и хотелось вынырнуть из этой унылой трясины, в которую я погружаюсь. Про сам ужин рассказывать особо нечего, но уже под конец Эмили вдруг вспомнила:
— Тебе же пришла открытка. Опять чуть не забыла!
— Открытка? От кого?
— Еще до Рождества пришла, Жоао ее переслал по новому адресу — он не знал, что ты опять переехал, а она вернулась. Сейчас найду.
Она достала из сумки обыкновенную рождественскую открытку с винтажными ангелочками. Я перевернул её. На обратной стороне крупным, скорее, мужским почерком было написано: «Счастливого Рождества, дорогой Джейсон! Надеюсь, ты получишь эту открытку. Я знаю, что ты здесь больше не живёшь. С наилучшими пожеланиями, Прим. P.S. Тебя больше не побеспокоят».
То что я почувствовал в тот момент… На меня, словно бы откуда-то снаружи, точно он не рождался в моей голове, а был независимым и чуждым, набросился страх. Мне казалось, я падаю в бездонную пропасть. Думаю, я изменился в лице, потому что Эмили и Дженнифер чуть не в один голос спросили, всё ли со мной хорошо.
Даже не помню, что я им сказал, потом взял открытку и встал из-за стола. В туалете я умыл лицо холодной водой. Меня била дрожь, и хотелось броситься бежать, не знаю куда, только бы не стоять. Я ещё раз рассмотрел открытку — ничего особенного, отправлена из Эдинбурга 19 декабря.
Я не знал, что мне делать. С одной стороны, фраза в постскриптуме была предназначена как будто бы для того, чтобы успокоить меня, но с другой, упоминание о том, что Прим в курсе моего переезда, намекало на то, что за мной следят или какое-то время следили.
Я понял, что не в состоянии сейчас сесть за руль. Не знаю почему, но эта чёртова открытка — в ней ведь не было ничего такого — выбила меня из колеи. А даже если бы я и мог вести машину, мне надо было бы дойти до неё почти квартал по тёмной улице (я специально оставил машину подальше, как ни нелепы эти мои попытки скрывать своё новое положение). Я, наверное, не смог бы даже высунуться за дверь кафе. Это была глупая фобия, абсолютно нерациональная, но я не мог ничего с собой поделать.
Я позвонил Бергу, одному из телохранителей, и попросил забрать меня через двадцать минут от выхода из кафе. Он не стал задавать вопросов, умница.
Я вернулся за стол, отсидел пятнадцать минут, предупредив, что не в настроении продолжать, и вышел наружу. Машина охраны уже ждала. Берг открыл передо мной заднюю дверь, и я забрался внутрь, предварительно отдав ему ключи от «Астон Мартина». Он только кивнул.
Второй из телохранителей, тот, что сидел за рулём, не помню, как его зовут, спросил:
— Какие-то неприятности, мистер Коллинз?
— Нет, всё в порядке.
— Мы подумали, что вы не можете сесть за руль, потому что выпили, но у вас такое лицо… Вы точно не пили.
— Обязательно исправлю эту ошибку, когда приеду домой, — ответил я, подумав, что с новогодних праздников у нас в квартире оставалась треть бутылки текилы.
— Я думаю, вам лучше поехать в дом мистера Астона.
- Предыдущая
- 56/312
- Следующая
