Времена без Героев (СИ) - Субботин Денис Викторович - Страница 3

- Мой снэки готов к выходу! -доложил он, заметно волнуясь - Я хотел спросить, когда выход!

- Ничего не изменилось! -пожал плечами ярл, любовно оглядывая своего белобрысого балду-сына - Выходим на рассвете!…

Ночная тишина Торгарда - стольного города Империи и одного из крупнейших и красивейших городов мира, была довольно относительна. Конечно, никто не посмел бы побеспокоить покой императора. Разумеется, тихо было в ремесленных кварталах, где народ отдыхал после тяжелого трудового дня и видел уже десятый сон. До рассвета - всего три часа, и вряд ли кто-то захочет тратить свое время впустую. Зато Сильбер - квартал, главная улица которого не без оснований имело второе название Веселая, шумел напропалую, всю ночь. Бродячие трубадуры, жонглеры и циркачи в огромном количестве высыпали на улицы Сильбера, сразу же, как только тьма опустилась на улицы города и бдительность городской стражи стала куда слабее. Там, на Веселой улице - почти все театры города. Там, кстати, и девку снять легко, и даже юношу, хотя за подобное император Теодор Великий карал жестоко и решительно…

Редко, но случалось, что шум подымался где-нибудь в Медике или даже Фронтиере. Но сегодня редкие ночные прохожие были потрясены. Прямо посреди Золотой улицы, в Гольдене, квартале самых знатных и богатых людей Империи, стояла компания молодых гвардейцев и громогласно пела какую-то лирическую серенаду:

Вы это, друзья мои, видите сами -

Мне сердце любовный недуг истерзал.

И вот - безрассудно признаюсь пред вами,

Поскольку рассудок совсем потерял:

Мне сердце пленили зеленые очи,

И отняли разум, и жить нету мочи…

Пел высокий, приятный собой гвардеец в форме "Золотого легиона" - личной гвардии императора. Его окружала небольшая, человек шесть-семь группа гвардейцев из разных отрядов, ну и музыканты, разумеется. Несколько раз вдалеке появлялся патруль городской стражи. Но связываться с гвардейцами, любимцами и опорой императора, им было явно не с руки…

Меж тем происходило нечто странное и довольно редкое на Золотой улице. Песнь явно любовного содержания пелась в неглубоком садике, как и дом, принадлежащем барону Сигизмунду Хтору, главному кравчему императора. Жена барона была молода - вторая жена, взятая за красоту из небогатой, пусть и "благородной" семьи… была еще и дочь Ханна - семнадцатилетняя красавица от первого брака… Такой выбор позволял соседям, большая часть которых, в отличии от барона была дома, гадать между собой, кому же это посвящалась столь нежная и страстная песня. Притом глаза у обоих, насколько можно было вспомнить, были именно зеленого цвета…

Оказалось, однако, что далеко не все обитатели Золотой улицы воспринимали пение под окнами с таким миролюбием. И в первую очередь это касалось самих жильцов дома барона Хтора. То, что сам барон сейчас отсутствовал, еще ничего не значило…

Скрипнула дверь, открывая чужому взору внутренности дома, и на пороге словно привидение возник рослый усач в дорогой, украшенной булатными бляхами, кожаной куртке. Неспешно, демонстрируя молодежи свои огромные мускулы и не менее огромный меч у пояса, он подошел и остановился шагах в трех, может четырех от певца. Оглядел гвардейца с ног до головы и сквозь зубы лениво процедил:

- Вон отсюда, дерьмо!

Певец захлебнулся гневом. Он, нобиль и сын нобиля, наследник графа Андрэ Лемского, сотник императорской гвардии - дерьмо?! Он не ослышался?!

- Мой господин, баронет Освальд, сын и наследник барона Сигизмунда желает, чтобы ты и твоя шайка немедленно покинули наш сад! Если через…

Договорить привратник просто не успел. Огромного роста гвардеец-гардар резко шагнул вперед, коротко взмахнул рукой… Привратник собственной спиной распахнул внутрь дверь и скрылся где-то внутри…

- Благодарю, Мстицлейф! -ухмыльнулся виконт Магнус, откровенно любуясь гардарским другом - Ты, пожалуй, немного погорячился…

- Допевай свою песенку, да пошли отсюда! -мрачно буркнул Мстислав, опасливо поглядывая по сторонам - Этот Освальд прав, нам уже давно пора испариться… А завтра что будет, когда барон вернется… Бр-р!…

- Ты что, боишься? -ухмыльнулся кто-то за спиной гардара - Так уступи место сильным!

Магнус Лемский вздохнул - опять его друзья ссорятся между собой, взял наперевес лютню и запел, демонстрируя несомненный талант певца и очень приличный голос:

…А нынче любой догадается, право,

чьи дивные очи - души моей свет,

кому- то придется мой стих не по нраву,

но мне все равно - умереть или нет:

мне сердце пленили зеленые очи,

и отняли разум, и жить нету мочи …

Нет, допеть все же было не судьба. Дверь так и не закрылась с того мига, как через нее влетел в дом привратник, так что приготовления домочадцев барона Хтор были хорошо видны с определенного этапа. Наружу вышел еще один человек, на этот раз в полном боевом доспехе, с настоящим боевым мечом в руках. Его сразу узнали - Освальд Кривозубый, баронет, наследник огромного состояния своего отца, Сигизмунда Хтора и любимец канцлера, герцога Стефана. Кстати, очень хороший воин, меч которого, тот самый что отягощал сейчас руки, считался одним из самых опасных во всей империи. Сейчас он был опасен вдвойне, глаза метали молнии и пожалуй могли бы прожечь в Магнусе огромные дыры… Неизвестно, что больше он горел желанием защищать: честь сестры, девицы на выданье, или честь своей мачехи.

Вдалеке вновь показался патруль. И опять он не вмешался, хотя на этот раз далеко не ушел. Поединки были под официальным запретом, и хотя происходили каждый день, довольно часто их участники - оба - оказывались за решеткой. Хотя серьезного наказания никто за них не нес…

Освальд, похоже, всерьез настроился на поединок. Обнаженный меч в руке, боевой, а не парадный доспех… За спиной его, вооруженные кто чем, подбадривая себя перед боем дерзкими выкриками в адрес чужих господ, толпились челядины.

- Магнус! -вновь напомнил о себе гардар - Пора уходить!

- У меня еще куплет остался! -воспротивился тот, подогревший храбрость изрядным количеством выпитого спиртного - Я не могу не допеть даме моего сердца целый куплет! Не могу!

Он только успел провести пальцами по струнам лютни - на большее ему не дал времени Освальд. С диким ревом раскрутив над головой меч, он бросился на влюбленного и наверняка бы зарубил… Навстречу ему, выбив в доброй торингской стали искру, взлетела скьявона гардара.

- Ты… варвар! -дико проорал баронет, надвигаясь на Мстислава - Ты - варвар, тупой и не понимающей своего счастья служить нам, торингам! Будь ты проклят, свинья!

- Ну, все! -сурово обронил Мстислав - До того я тебя хотел пощадить. Теперь ты умрешь!

Дальше пошло то, что в отчете ночного дозора его начальник назвал "самым красивым боем, какой он когда-либо видел". Начальник дозора был стар, но он был прав. Баронет Освальд был славным воином, но Мстислав вряд ли хоть чем-то ему уступал. Двое поединщиков, оба в кольчугах и при одинаковой длины мечах, довольно долго кружили по узкому патио, обмениваясь легкими, пробными ударами. Выходило так, что ни один из них не имел малого даже преимущества. Потом удары стали мощнее, наносить их поединщики стали быстрее и коварнее. Дважды торинг вышибал искры из левого наплечника гардара. Столько же раз ему чудом удавалось спасать свою шкуру - удары Мстислава едва не доставали горло баронета, ничем не защищенное а потому уязвимое вдвое против обычного…

А потом все кончилось. Быстро и ошеломляюще. Гардар издал какой-то дикий вопль, отскочил в сторону, тяжело дыша и приглашающе покачивая клинком. Но ответа не последовало. Освальд Кривозубый, единственный сын и наследник барона Сигизмунда Хтора медленно прижал руки к животу, потом неверяще поднял их к лицу… В неверном свете фонаря над дверью все увидел, что руки эти потемнели. Баронет беззвучно рухнул на камни мостовой…

- Все! -простонал Магнус - Прощай, Ханна! Что ж ты наделал, Мстицлейф?!