Танцовщица “Веселой Мельницы” - Сименон Жорж - Страница 10

• Предыдущая
• 10/25
• Следующая

Хриплое дыхание стихло в тот момент, когда Дельфос открыл глаза; он тут же сел на постели, бросив вокруг себя испуганный взгляд.

Занавески в комнате не были задернуты, и электрическая лампочка все еще горела, примешивая свои желтые лучи к дневному свету. Шум города, полного жизни, поднимался с улицы.

Слышалось размеренное дыхание. Адель, полураздетая, спала лежа на животе и зарывшись головой в подушку. Влажное тепло исходило от ее тела. Одна нога была обута, и высокий каблук вонзился в золотистое шелковое одеяло.

Рене Дельфоса мутило. Галстук душил его. Он встал, чтобы выпить воды, обнаружил ее в графине, но не нашел стакана. Он жадно выпил теплой воды прямо из графина, посмотрелся в зеркало.

Мозг его работал медленно. Воспоминания возникали одно за другим, но между ними были провалы. Например, он не помнил, каким образом появился в этой комнате. Он посмотрел на свои часы. Они остановились, но по движению на улице было ясно — сейчас по меньшей мере девять часов. Банк напротив уже открылся.

— Адель!.. — позвал он, чтобы не оставаться одному.

Она пошевелилась, повернулась на бок, поджав ноги, но не проснулась.

— Адель!.. Мне нужно с тобой поговорить…

Он смотрел на нее, не испытывая желания. Может быть, в тот момент белое тело женщины даже вызывало в нем легкую тошноту.

Она открыла один глаз, пожала плечами, снова заснула. По мере того как Дельфос приходил в себя, он все больше нервничал. Его бегающий взгляд ни на чем не останавливался. Он подошел к окну, узнал на тротуаре напротив полицейского инспектора, который ходил взад и вперед, не сводя глаз с двери.

— Адель!.. Проснись же, ради Бога!..

Его охватил страх! Невыносимый страх! Он поднял свой пиджак, валявшийся на полу, надел его, машинально ощупал карманы. В них не было ни сантима.

Он снова выпил воды, и, попадая в его больной желудок, она казалась слишком тяжелой, слишком пресной. На минуту он подумал, что, если его стошнит, ему станет легче, но это у него не получилось.

Танцовщица все еще спала, волосы ее растрепались, лицо лоснилось. Она была погружена в сон.

Надевая башмаки, Дельфос заметил на столе сумку своей приятельницы. Тут у него в голове возникла какая-то мысль. Он подошел к окну убедиться, что полицейский все еще на улице. Потом подождал, пока Адель стала дышать ровнее.

Затем бесшумно открыл сумку. Вперемешку с помадой, пудрой и старыми письмами там было около девятисот франков, которые он сунул себе в карман.

Она не пошевелилась. Он на цыпочках пошел к двери. Спустился по лестнице, но вместо того, чтобы выйти на улицу, направился во двор. Это был двор мелочной лавки, заваленный ящиками и бочками. Подворотня выходила на другую улицу, где ждали грузовики.

Дельфос едва удержался, чтобы не побежать. И полчаса спустя, весь взмыленный, он оказался у вокзала Гийемен.

Инспектор Жирар пожал руку подошедшему к нему коллеге.

— Что случилось?

— Комиссар просит, чтобы ты привел к нему этого парня и танцовщицу. Вот мандаты.

— Другой мальчишка признался?

— Он отрицает! Или, точнее, рассказывает, что его приятель украл деньги в магазине своего дяди. У нас его отец. Невеселый случай…

— Ты пойдешь со мной?

— Шеф не уточнил… Почему бы и нет?..

И они вошли в дом, постучались в дверь комнаты.

Никто не ответил. Тогда инспектор Жирар повернул ручку двери, которая отворилась. Словно почувствовав опасность, Адель внезапно проснулась, приподнялась на локте, спросила сонным голосом:

— В чем дело?

— Полиция! У меня мандат на арест вас обоих.

— Куда же делся мальчишка, черт возьми!..

Так же как и полицейские, она поискала его взглядом и спустила ноги с постели. Какой-то инстинкт заставил Адель найти глазами свою сумку, она схватила ее, лихорадочно порылась и завизжала:

— Подонок! Он сбежал с моими деньгами!

— Вы не знали, что он ушел?

— Я спала… Но он заплатит мне за это!.. Все они такие мерзавцы, папенькины сынки!..

Жирар заметил золотой портсигар на ночном столике.

— Это чей?

— Наверное, это он забыл его здесь. Портсигар был У него в руках вчера вечером…

— Одевайтесь!

— Меня арестуют?

— Во всяком случае, у меня мандат на арест некоей Адели Боске, по профессии танцовщицы. Я полагаю, это вы?

— Ну, я…

Она не растерялась. Ее беспокоило главным образом то, что ее арестуют, а обнаруженная ею кража. Поправляя прическу, она два или три раза повторила:

— Подонок! А я-то спала себе спокойно!..

Двое полицейских осматривались со знанием дела и обменивались взглядами.

— Вы думаете, это надолго? — спросила она. — Потому что я тогда возьму с собой смену белья.

— Ничего не знаем! Получили приказ…

Она пожала плечами, вздохнула:

— Ну, раз мне не в чем себя упрекнуть! — И, направляясь к двери, добавила: — У вас хоть машина-то есть?.. Нет?.. Тогда я лучше пойду одна… А вы следом за мной…

Она в бешенстве захлопнула свою сумку, которую взяла с собой, а инспектор сунул портсигар в карман.

Выйдя на улицу, она сама направилась в полицию, куда вошла решительно и остановилась только в широком коридоре.

— Сюда! — сказал Жирар. — Я сейчас спрошу у начальника…

Напрасная уловка. Она уже вошла! И с первого взгляда поняла обстановку. Конечно, ее ждали, потому что здесь ничего не происходило. Комиссар с рыжими усами расхаживал по просторному помещению. Облокотившись на письменный стол, Шабо пытался съесть сандвич, который ему принесли. А его отец стоял в углу, опустив голову.

— А где тот? — спросил начальник, когда увидел Адель, входившую в сопровождении Жирара.

— Ушел! Он, видимо, смылся через заднюю дверь! По словам мадемуазель, он унес содержимое ее сумки…

Шабо не смел ни на кого смотреть. Он положил на стол едва надкусанный сандвич.

— Настоящие подонки, комиссар!.. Ах! Это научит меня быть любезной с субчиками такой породы!..

— Тихо! Тихо! И отвечайте только на мои вопросы.

— А ведь он все-таки унес все мои сбережения!

— Прошу вас, замолчите.

Жирар что-то тихо говорил комиссару; он передал ему золотой портсигар.

— Скажите мне сначала, как этот предмет попал к вам в комнату. Я полагаю, он вам знаком. Вы провели с Графопулосом его последний вечер. Он несколько раз пользовался этим портсигаром, который заметили несколько человек. Это он дал вам портсигар?

Она посмотрела на Шабо, потом на комиссара и твердо ответила:

— Нет!

— Тогда как он попал к вам?

— Это Дельфос…

Шабо живо поднял голову, хотел вскочить со стула, начал:

— Это неправда… Она…

— А вы садитесь на место!.. Вы говорите, мадемуазель, что этот портсигар был у Рене Дельфоса. Вы отдаете себе отчет в серьезности этого обвинения?

Она усмехнулась:

— И еще как!.. Он же украл деньги, которые были у меня в сумке…

— Вы давно его знаете?

— Может быть, месяца три… С тех пор, как он почти каждый день приходит в «Веселую мельницу» с этим вот фруктом… У них ведь нет ни гроша! Лучше бы я их остерегалась… Но вы знаете, как это бывает… Они молодые!.. Хочется отдохнуть, немного поболтать с ними…

Я относилась к ним, как к приятелям, да что там!..

Когда они предлагали мне выпить, я старалась брать что-нибудь подешевле…

Глаза у нее стали жестокими.

— Вы были любовницей их обоих?

Она фыркнула.

— Даже и не была!.. Конечно, они хотели этого… Они оба вертелись вокруг меня, не смея объясниться… Они приходили ко мне порознь, под разными предлогами, чтобы посмотреть, как я одеваюсь…

— В тот вечер, когда было совершено преступление, вы пили шампанское с Графопулосом. Вы договорились, что пойдете с ними, когда закроют кабачок?

— Нет!

— Он делал вам предложения?

— За кого вы меня принимаете?.. Я танцовщица…

• Предыдущая
• 10/25
• Следующая