Гарри Поттер и Орден феникса (с илл. из фильма) - Роулинг Джоан Кэтлин - Страница 41

• Предыдущая
• 41/184
• Следующая

Девочка, сидевшая у окна, подняла на них глаза. Пепельные волосы, несколько всклокоченные, доходили ей до пояса. У нее были очень бледные брови и глаза навыкате, все время придававшие ей удивленный вид. Гарри мгновенно понял, почему Невилл не хотел заходить в это купе. Полумна была, похоже, слегка того. Волшебную палочку она засунула не куда-нибудь, а за левое ухо, на шее у нее висело ожерелье из пробок от сливочного пива, журнал, который она читала, был повернут вверх тормашками. Скользнув по Невиллу, ее глаза остановились на Гарри. Она кивнула.

— Спасибо, — улыбнулась ей Джинни.

Гарри и Невилл положили три чемодана и клетку с Буклей на багажную сетку и сели. Полумна смотрела на них поверх перевернутого журнала, который назывался «Придира». Изредка она моргала, но гораздо реже, чем нормальные люди. Она все таращилась и таращилась на Гарри, который сел напротив и теперь жалел об этом.

— Хорошо провела лето, Полумна? — спросила Джинни.

— Нормально, — мечтательным голосом ответила Полумна, не сводя глаз с Гарри. — А вообще-то даже очень хорошо. А ты — Гарри Поттер, — добавила она.

— Спасибо, я в курсе, — сказал Гарри.

Невилл хихикнул. Полумна перевела на него бледные глаза.

— А кто ты такой, я не знаю.

— Я никто, — быстро сказал Невилл.

— Неправда, — резко вмешалась Джинни. — Невилл Долгопупс — Полумна Лавгуд. Полумна на одном курсе со мной, но в Когтевране.

— Ума палата дороже злата, — сказала Полумна чуть нараспев.

Подняв перевернутый журнал так высоко, что ее лица не стало видно, она замолчала. Гарри и Невилл, вскинув брови, переглянулись. Джинни подавила смешок.

Поезд, громыхая, ехал уже по открытой местности. День был странноватый, неустойчивый: то вагон был полон солнечного света, то небо закрывали мрачные тучи.

— Угадай, что мне подарили на день рождения, — сказал Невилл.

— Еще одну напоминалку? — спросил Гарри, вспомнив про шарик, который прислала Невиллу бабушка в надежде улучшить его никуда не годную память.

— Нет, — сказал Невилл. — Хотя она мне очень бы пригодилась, ту я давным-давно потерял... Нет, вот посмотри...

Он запустил свободную от Тревора руку в сумку и, немного пошарив, вынул маленькое растеньице в горшке, похожее на серый кактус, только не утыканное колючками, а покрытое волдырями.

— Мимбулус мимблетония, — гордо проговорил он.

Гарри стал разглядывать растение. Оно еле заметно пульсировало и выглядело несколько зловеще, напоминая больной внутренний орган.

— Очень-очень большая редкость, — сияя, сказал Невилл. — Не знаю даже, есть ли такое в теплицах Хогвартса. Жду не дождусь, когда можно будет показать профессору Стебль. Двоюродный дедушка Элджи раздобыл это для меня в Ассирии. Попробую вырастить новые экземпляры.

Гарри знал, что любимый предмет Невилла — травология. Что до него самого, он не представлял себе, что хорошего можно увидеть в этом чахлом уродце.

— Оно... э... что-нибудь делает? — спросил Гарри.

— Массу всего! — гордо ответил Невилл. — У него потрясающий защитный механизм. Подержи-ка Тревора.

Он положил жабу приятелю на колени и достал из сумки перо. Над верхним краем «Придиры» показались выпуклые глаза Полумны Лавгуд, которой захотелось посмотреть, что сделает Невилл. Подняв Мимбулус мимблетония к самым глазам и высунув от усердия кончик языка, Невилл выбрал точку и резко кольнул растение острием пера.

Из каждого волдыря брызнула мощная струя жидкости — густой, вонючей, темно-зеленой. Она заляпала все! Потолок, окно, журнал Полумны Лавгуд. Джинни, вовремя успевшая закрыть лицо руками, выглядела так, словно надела шапку из ползущей тины. Что касается Гарри, чьи руки были заняты норовившим выскочить Тревором, он получил хороший заряд в лицо. Запах — тухлый, навозный.

— Ну, спасибо!

Невилл, которому досталось больше всех, стал трясти головой, чтобы прочистить хотя бы глаза.

— И-извините, — выдохнул он. — Не пробовал раньше... Не знал, что так будет... Но не волнуйтесь, Смердящий сок не ядовит, — нервно добавил он, увидев, что Гарри выплюнул содержимое рта на пол.

В этот самый момент дверь купе отодвинулась.

— О... здравствуй, Гарри, — раздался взволнованный голос. — Я... не вовремя?

Свободной от Тревора рукой Гарри протер очки. Все еще улыбаясь, в двери стояла очень хорошенькая девочка с длинными блестящими черными волосами. Это была Чжоу Чанг — ловец из команды Когтеврана по квиддичу.

— Э... здравствуй, — бесцветным тоном сказал Гарри.

— М-м... — выдавила из себя Чжоу. — Я просто заглянула поздороваться... Всего хорошего...

Изрядно покрасневшая, она захлопнула дверь. Гарри откинулся на спинку сиденья и издал стон. Он предпочел бы, чтобы Чжоу увидела его в центре великолепной компании, хохочущей до упаду от шутки, которую он только что отмочил. Вместо этого она увидела его с Невиллом Долгопупсом и Полумной Лавгуд, с жабой в руках и со Смердящим соком на лице и груди...

— Ничего страшного, — подбодрила их Джинни. — Глядите, мы сейчас запросто от этого избавимся. — Она достала волшебную палочку. — Экскуро!

Смердящий сок исчез.

— Извините, — тихим голосом повторил Невилл.

Рон и Гермиона явились только через час. К этому времени тележка с едой уже проехала. Гарри, Джинни и Невилл как раз покончили с тыквенным печеньем и обменивались карточками из шоколадных лягушек, когда дверь открылась и вошли гриффиндорские старосты: Гермиона — с Живоглотом, Рон — с громко ухающим Сычиком в клетке.

— Умираю с голоду, — заявил Рон, пристроив Сычика рядом с Буклей на багажной сетке, взяв у Гарри шоколадную лягушку и рухнув на свободное место рядом с ним. Он сорвал обертку, откусил лягушачью голову, закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, точно у него было невесть какое изматывающее утро.

— У пятикурсников на каждом факультете по двое старост, — сообщила, садясь, Гермиона. Вид у нее был страшно недовольный. — Мальчик и девочка.

— Угадай теперь, кто староста Слизерина, — сказал Рон, не открывая глаз.

— Малфой, — мгновенно отозвался Гарри, не сомневаясь, что оправдается худшее из его опасений.

— Разумеется, — с горечью подтвердил Рон, запихивая в рот остаток лягушки и беря следующую.

— И эта жуткая корова Пэнси Паркинсон, — язвительно сказала Гермиона. — Какая из нее староста, если она толстая и медлительная, как тролль, которому дали по башке...

— А кто у Пуффендуя? — спросил Гарри.

— Эрни Макмилан и Ханна Аббот, — хрипло ответил Рон.

— А у Когтеврана — Энтони Голдстейн и Падма Патил, — сказала Гермиона.

— Ты ходил с Падмой Патил на Святочный бал, — произнес чей-то голос.

Все повернулись к Полумне Лавгуд, которая, не мигая, смотрела на Рона поверх своего «Придиры». Он проглотил шоколад, который был у него во рту.

— Да, я знаю, что ходил, — сказал он с легким удивлением.

— Ей не очень понравилось, — поведала ему Полумна. — Она говорит, ты неважно с ней обошелся. Не стал с ней танцевать. Хотя для меня это было бы даже лучше, — добавила она глубокомысленно. — Не люблю танцы.

И она опять спряталась за журналом. Рон несколько секунд с отвисшей челюстью пялился на обложку, потом повернулся к Джинни, надеясь на какое-нибудь объяснение, но та, чтобы не расхохотаться, засунула в рот костяшки пальцев. Рон озадаченно покачал головой, потом посмотрел на часы.

— Нам надо время от времени патрулировать коридоры, — сказал он Гарри и Невиллу, — и мы можем наказывать людей за плохое поведение. Мне не терпится прищучить Крэбба и Гойла...

— Ты не должен злоупотреблять положением старосты, Рон! — резко сказала ему Гермиона.

— Малфой, конечно, ни капельки не будет им злоупотреблять, — саркастически откликнулся Рон.

— Ты что, намерен опуститься до его уровня?

— Нет, я просто намерен добраться до его дружков раньше, чем он доберется до моих.

• Предыдущая
• 41/184
• Следующая