Весенний детектив 2015 (сборник) - Полянская Алла - Страница 53

• Предыдущая
• 53/66
• Следующая

– Не понимаю, как я могла это позволить ей?

Марина прикончила бургер и, захватив чашку, вышла в столовую. Это большое светлое помещение с круглыми столиками и стульями, здесь есть микроволновка, холодильник, кофейный автомат, кулер с водой и кипятком. Вставив купюры в приемник, Марина один за другим берет в автомате стаканчики с горячим шоколадом и выливает их в свою большую чашку.

– Кофе тут как?

Это давешний полицейский.

– Кофе гадкий, а горячий шоколад пить можно.

– А, была не была… Без кофе совсем туго.

Он вставляет купюры в приемник, а Марина не знает, как ей поступить – не то уйти, не то продолжить разговор, и отчего-то сразу вспоминает, что ее лицо пару часов назад пострадало, машинально касается вспухшего следа от линейки, тянущегося от глаза к подбородку.

– Да, отделала она вас знатно.

Марина понимает, что плакать не надо бы – но напряжение сказывается, да и обида еще свежа, и слезы сами катятся по ее щекам, а полицейский подает ей салфетку.

– Ну, не надо… Я не хотел. Оно сойдет через пару дней, и следа не останется.

– Останется. Его не будет видно – но внутри рубец остается надолго, а то и навсегда.

– Надо успокоиться. Идемте в ваш кабинет, посидим, побеседуем.

Соседняя дверь покрыта черным порошком, там суетятся люди, что-то фотографируют, труп уже унесли, и на полу виден только контур.

– Тесновато тут у вас.

– Ага. Угощайтесь вот, конфетки есть к кофе.

– Спасибо. А вы обедать не ходите?

– С сотрудниками? Нет, конечно. Обедаю здесь.

– А почему?

– Так как-то вышло. Они обедают отделами, а я же одна, вот и не сложилось с самого начала.

Ну как объяснить этому красивому мужику, что люди, которым она доверяла и которых считала своими друзьями, предали ее и с деловитыми лицами объяснили, что, дескать, время такое, человек человеку волк, не ты – так тебя. Невозможно объяснить, и доверять никому невозможно.

– Это же цианид, да?

– Да. Кто-то смешал синильную кислоту с кремом для рук – благо на фирме, торгующей косметическими средствами, его полно – и намазал изнутри ручку двери, а также обработал чашку убитой. Синильная кислота очень летучая, она наполнила помещение ядовитыми парами, от чего Голощапова, войдя в кабинет, почти сразу потеряла сознание – но она успела взяться за ручку двери, и это уж довершило дело. Хотя, возможно, хватило бы и одних паров, но убийца действовал наверняка. Не знаете, кто бы это мог быть, Марина Анатольевна?

Марине эти игры давно знакомы, ну ничего нового не могут придумать!

– Простите, как вас зовут, я запамятовала.

– Реутов Денис Петрович, следователь прокуратуры.

– Ага, спасибо. Так вот, Денис Петрович, я и сама об этом думала. Алена многим досаждала, и многие из-за нее лишились работы, заработанных денег – она регулярно недоплачивала торговым, и складские работники от нее страдали, и завгар с логистом, и мне, грешной, тоже доставалось, но чтобы убить, да еще таким экзотическим способом, – это нет.

– Но кто-то это сделал.

– Да. Кто-то сделал. – Марина снова отхлебнула остывший напиток. – Мотив вроде бы у многих был – а копни поглубже, так и недостаточный. Взять торговых агентов – эти работу находят легко. Молодые, подвижные, в городе много торговых предприятий, и текучка среди торговых самая большая – они сидят на проценте, чуть что не так, собрался и ушел. Супервайзеры тоже не умрут из-за увольнения – по той же причине. Да и все так – просто сам факт, что тебя уволили по навету злобной бабы, которая чувствует себя вправе казнить и миловать, – это травма.

– Она и раньше избивала сотрудников?

– О таком не слышала, но каждый день кто-то плакал у меня в кабинете – вот, я даже капли успокоительные купила для страждущих. Даже завгар Василий Васильевич, случалось, захаживал нервы успокоить и выплеснуть обиду, а уж остальные тем более.

– Даже так?

– Ну да. Выйдут от нее и прямиком сюда – раны зализывать. Женский коллектив, а шеф не вникает в эти дрязги, окоротить ее было некому, если случался конфликт, он всегда становился на ее сторону и ничьих больше доводов не слушал.

– Почему?

– Потому что ему это было не надо. Приносит предприятие прибыль – и хорошо, а что сотрудники каждый день идут сюда как на казнь, так не нравится – увольняйся, людей за воротами – как грязи. Ну, это дословная цитата насчет «как грязи».

– Эдакий богатенький сукин сын?

– Мальчик, который никогда не был голодным.

– Да, я знаю о его папаше. При Союзе возглавлял крупный район города, когда все рухнуло, подгреб под себя все, что только смог – а смог немало. Ну и сын, видать, такой же. Марина Анатольевна, а ведь вы мне сейчас не все рассказали.

– Что, простите?

– Ну а о письме с фотографиями, что пришло всем сотрудникам нынче утром, что ж вы умолчали?

– А зачем бы я стала пересказывать вам эту грязную историю? Тем более фотографии вполне могут оказаться фальшивыми – фотошоп, знаете ли, творит чудеса. А, это вы на Элеонору намекаете? Так тут я не в курсе, Денис Петрович.

– Вы ее не видели?

– Нет. И не слышала, чтобы в соседний кабинет кто-то входил. Но это ничего не значит, наверное, потому что если дверь открыть тихо, то здесь это не слышно. Только по стуку каблуков можно определить, а надень туфли на низком ходу – и мажь ядом хоть все ручки, которые есть, главное, чтобы никто не заметил.

– Сколько Голощапова пробыла в бухгалтерии?

– Минут пятнадцать-двадцать – это было тихо. Потом минут пять-семь они с Райкой орали друг на друга, я не прислушивалась о чем. Ну а потом вывалились в коридор – а дальше уж вы все знаете. Как там Максим Юрьевич?

– Жив, с ним все будет нормально – вовремя вы его оттуда вытащили. И что вы теперь будете делать?

– После всего этого? Да уволюсь, что мне остается. Не смогу я больше тут работать – столько унижений, столько боли, столько слез, и своих, и чужих – пропади оно пропадом.

– Да, история… Ну ничего, как-то оно все наладится, Марина Анатольевна. Поговорил я тут с сотрудниками, с начальством тоже… Убитая была особой крайне неприятной, конечно. Я знаю таких, видел не раз. А вы-то сами где раньше работали?

Ну, вот и оно. Сердце Марины застучало как отбойный молоток. Если докопаются, то…

– Денис Петрович, спуститесь, пожалуйста, вниз!

Молодой парнишка в синем кителе заполошно заскочил в кабинет.

– Говори.

– Только что в своем кабинете умер владелец фирмы. Причина, похоже, та же самая.

Реутов ставит стаканчик с остывшим кофе, кивает Марине и выходит из кабинета. Марина ошарашенно пялится на оставленный стаканчик, потом переводит дыхание. Симпатичный какой мужик, просто сил нет, даром что из полиции. Надо Ритке позвонить, а то неизвестно, когда домой теперь… Черт, все-таки март – это весна. Мысли такие… давно таких не случалось.

– Ма-а-а, ну ты где?

– Ритуль, я сегодня поздно… как ты там?

– Нормально. Мы тут с тетей Леной уроки делаем.

– Люблю тебя. Дай-ка ей трубку.

– Привет, Маришка. Что там у тебя случилось?

Ленкин голос такой близкий и знакомый – с детства мало изменился.

– Потом расскажу, по телефону никак. Не знаю, правда, когда появлюсь…

– Не нервничай. Мы с Ванькой у вас ночевать останемся, мать снова чудит. Так что мы тут поели, делаем уроки, потом посмотрим мульты и сготовим ужин – а там и ты приедешь. Не беспокойся.

– Спасибо, Лен.

Марина переводит дух – ну, Ритка в порядке, под присмотром, а значит, есть определенная свобода действий. Ленка – проверенный боец, подруга с самого детсадовского детства, невезучая, правда, – всю жизнь живет с мамашей-алкоголичкой, ни замуж толком не вышла, ни выучилась – что там педучилище, считай, что ничто. Учительница младших классов – мизерная зарплата, женский коллектив. Вот, несколько лет назад родила Ваньку, теперь они вдвоем маются. Но зато на нее можно оставить Ритку, Ленка всегда рада помочь, да и от матери в момент запоя вырваться.

• Предыдущая
• 53/66
• Следующая