Асгард Возрожденный - Перумов Ник - Страница 6
- Предыдущая
- 6/66
- Следующая
А следом за растаявшим вороном один за другим стали выныривать, словно наконечники стрел, зелёные кристаллы Дальних.
И не только они.
Словно пропитанный угольной пылью ветер ворвался следом за пробившими наконец броню реальности острыми смарагдами. Облака стремительно стягивались в тёмные коконы, оборачиваясь чёрно-алыми исполинами с широкими крыльями за спиной и увенчанными короной рогов головами.
Демоны. Снова они. Не случайно, получается, вились они вокруг дороги мёртвых богов, не случайно оказались здесь. Слуги Дальних? Союзники? Или служат эти создания совсем другим, иной силе, что пока не явила себя в открытую?
Изумрудных кристаллов было множество, и из серой мглы выныривали всё новые и новые. Застывали в неподвижности, внутри начинали перемигиваться какие-то огни, вспышки метались под гладко отполированными гранями, а в голове Старого Хрофта зазвучал вдруг спокойный, лишённый всякого выражения голос – словно слитый из сотен и сотен других, слитый настолько искусно, настолько слаженно, что и невозможно отличить один от другого.
– Мы поможем тебе, древний бог О?дин. Ты сделал правильный выбор. Без нас ты не смог бы достичь желаемого. Хедин и Ракот никогда не позволили бы тебе.
– Я знаю, – громко ответил Старый Хрофт. – И сейчас нам нужна помощь. Моя дочь, мой племянник и мой друг изнемогают в неравной борьбе…
– А на плечах у тебя – могучая армия Познавшего Тьму, – резко перебил голос Дальних. Или, вернее, «хор» Дальних. – Ты понимаешь, что теперь, если тебе удастся задуманное, дороги назад уже не будет?
– Когда я сомневался или колебался, если речь шла о том, сражаться или нет? – рыкнул в ответ Владыка Асгарда.
– Хедин и Ракот не прощают предательства, – зачем-то напомнил Дальний.
– Я стою за справедливость. Это превыше всего, – отрезал Старый Хрофт.
– Тогда смотри, – пафосно провозгласили Дальние. – Смотри и дивись нашей мощи!
Губы Старого Хрофта дрогнули, складываясь в угрюмо-презрительную усмешку.
– Меньше слов, соратники.
– Ты прав, – неожиданно согласились Дальние.
Грани смарагдовых исполинов полыхнули режущими, блескучими вспышками. Полчища демонов мириадами срывались с места, расправляя широкие крылья, выпуская когти и показывая клыки. Иные из них обнажили оружие – широкие иззубренные мечи, какие не поднимет ни один силач.
Подобно пчелиному рою, демоны взвивались сотнями и тысячами, устремляясь туда, где кипела битва. Они ринулись на противников Фенрира, сшиблись с ними грудь в грудь; клыки и когти рвали кажущуюся несокрушимой броню, чешуи поддавались изогнутым мечам, и чудовища на миг попятились, не в силах сдержать внезапную атаку.
Правда, и демоны гибли во множестве, рассыпаясь той же угольной пылью, которой они сюда ворвались.
Однако погибали и их враги, волк Фенрир встряхнулся, его бока и лапы оказались свободны, хоть и покрыты кровью; завыл, прыгнул, завертелся, расшвыривая в разные стороны изодранные на куски туши чудовищ.
– Демоны – ваши слуги? – не удержался Отец Дружин.
– И да, и нет, – с неожиданной охотой ответили ему. – Они – часть великого плана того, что воздвигнется, когда не станет самого Упорядоченного, а всё, прожившее в нём, воплотится в новом Творце.
– Вот даже так?
– Смейся сколько угодно, Древний Бог, но всё на свете имеет своё начало и свой же конец. Наше Сущее, что многие полагают вечным, – тоже. Мы пришли в него последними, мы – последняя мысль Творца, мы должны, когда исполнятся все условия, завершить великий цикл – дать жизнь новой монаде, что, в свою очередь, когда-нибудь даст жизнь новому Упорядоченному.
– А как же все, что живут здесь? Все миры, все смертные и бессмертные?
– Бессмертных нет, древний бог О?дин. Бессмертен лишь Творец. Мы тоже уйдём вместе со всем Упорядоченным.
– И вас это… не волнует?
– Мы лишь исполняем предназначенное. У нас нет свойственного живущим поодиночке страха перед тем, что вы называете «смертью».
– Но мои сородичи…
– Будут наслаждаться жизнью, – перебили его Дальние. – До срока. Кажется, в ваших преданиях тот день звался Рагнарёк.
– Да, и что?
– А то, что потом исполнится вами же предсказанное, но не понятое – появится новый Творец и новый мир. Всё, как вы и говорили. Пойми, Древний Бог, мы не оскверняем себя ложью. Правда – сильнейшее оружие. Нам нет нужды врать, изворачиваться и что-то скрывать. Видишь, твои друзья уже наступают?… Мы выполняем обещанное.
– Но, я так понимаю, что-то попросите и взамен?
– Нет, не попросим. Ты сам станешь сражаться теперь на нашей стороне, Древний бог О?дин, ты и твои сородичи. Хедин и Ракот подобны плотине, что загораживает собой свободный бег потока. Мы призваны убрать эту преграду. А что до «смерти Сущего»… Умирает ли малый ручеёк, впадая в полноводную реку? И умирает ли эта река, впадая в океан?
Ухмылка Старого Хрофта, сумрачная и недвусмысленная, казалось, говорила – у меня есть что вам ответить, но какой смысл?
Да, умирают, хотелось сказать ему. Унесённая в солёный океан рыба, привыкшая к жизни в реке, погибнет. И точно так же погибнут обитатели солёных морей, если вздувшиеся от невиданных половодий реки изольются в морские заливы огромными массами пресной воды. Жизнь, кипевшая в лесном ручейке, не сможет выжить в большой реке. Жизнь большой реки – лишь до границы океанских вод. Всё имеет свой предел, свой исток и своё устье.
Но это не значит, что надо дать умереть малому лесному ключу, склонившимся над ним папоротникам, лягушкам и головастикам, тритонам, мелкой рыбёшке, жукам и личинкам, водомеркам, стрекозам и вообще всем, кому щедро дарит возможность жить скромный ручеёк, булькающий в глубоком овраге.
Но вслух Отец Дружин ничего этого не сказал. Лишь сощурился, продолжая молча взирать на разворачивающуюся перед ним битву.
Меж тем часть демонов сумела вмешаться и в схватку Яргохора с валом валящими духами. Крылатые существа зависали на миг над воронкой и рассыпались знакомой уже угольно-чёрной пылью. Пыль густой завесой оседала вниз, и серую муть словно пронзало бесчисленно-аспидными стрелами. Яргохор упёрся – и перестал отступать.
– Теперь твоя дочь должна завершить дело, – услыхал Старый Хрофт. – А потом придёт самая главная подмога. Ждать совсем недолго.
Райна бежала по узкой золотой тропке. Мировое Древо поднималось перед ней во всей красе, исполинское, обнимающее ветвями всё Сущее, пребывая разом и далеко, и близко, за тонкой, почти неощутимой складкой реальности. Ветви раскинулись, казалось, от края и до края Упорядоченного, равно прикрывая от вечного наката волн Хаоса и устроенные миры среди бесчисленных звёзд, и огненные бездны, где каждая частица, казалось, дышит как раз тем же Хаосом.
Великое Древо, и протянувшиеся сквозь изнанку Сущего корни. Незримые, оплетают они три источника магии, и не то питаемы ими, не то сами отдают им что-то.
Теперь Райна чётко видела пожар на месте призрачного двойника Асгарда и целую процессию теней, направляющуюся прямо к ней.
Золотой луч стягивался в нитку, истончался, и одновременно валькирия ощущала, что путь всё удлиняется и удлиняется. Из сгустившихся в развилках исполинского ствола теней выползали серые облака, скрывая фигурки готовых освободиться асов.
– Что, опять?! – не сдержалась валькирия, вновь завидев впереди резные столбы очередных врат без створок.
Но на сей раз возле них не стояло стражи.
А золотая нить, ярко блистающая среди серого предгрозового сумрака, вела куда-то вверх, совсем не к асам, но к чему-то совершенно невообразимому. И врата, и бородатые стражники, и их цветастые одежды, расшитые золотом, и посохи с рубинами – всё было лишь символами, манифестациями чего-то истинно сокровенного, не постижимого разумом валькирии. Валькирии, хоть и бессмертной, но, по сути, простой воительницы, ну или, в исключительных обстоятельствах, – самозваной Водительницы Мёртвых.
Престол. Нечто названное стражами «Престолом» – валькирия постаралась дотянуться до него, представить его во всём блеске славы и силы, словно ожидая, что это поможет, откроет дорогу её старшей родне, даст им выбраться из царства теней не просто бессильными призраками; но всё, что приходило на ум дочери О?дина: золотой блеск Валгаллы, её пиршественный зал, высокий трон Отца Богов, – всё не то, не то, слишком просто, слишком земное, слишком обычное. В нём не крылось никакой тайны, просто яркое и разукрашенное.
- Предыдущая
- 6/66
- Следующая
