Иероглиф желаний - Брайан Дуглас - Страница 15

Остальные братья тихо засмеялись.

– Ничего страшного не случилось. Просто твоя дочь добилась своего… Чего нельзя сказать о нас. Впереди еще долгий путь. Как ты думаешь, нам стоит доставить этот шар в Пу-И, в дом, где мы живем?

– Очень хорошая мысль, – согласился отец Фэй. – В таком случае – в путь.

– А как же Конан? Мы ведь не можем бросить его! – возразил другой крылан.

– Конан вполне в состоянии позаботиться о себе сам. Жил ведь он как-то без нас все эти зимы! А вот рыбки нуждаются в нашей помощи. Не забудьте, нам еще предстоит разыскать червячков…

– Они согласны кушать раскрошенные лепешки, – пробормотала Фэй в полусне.

– Откуда ты знаешь? – строго вопросил ее отец.

– Она мне сказала… – Фэй открыла глаза и улыбнулась. – Какое прекрасное утро, папа! Как тебе нравятся мои новые волосы?

Пока пагода и стонущие ученики оставались во власти мартышек, а Тин-Фу размышлял о своих ошибках и новом пути к совершенству, Инь-Тай и Гун покинули стаю.

– Мне надоело верещать и бесноваться, – признался Гун. – Мне хочется опять погрузиться в изучение иероглифов. Как хорошо жилось нам у учителя Тьянь-По! Он показывал нам разные стили написания иероглифов, объяснял значение мудреных значков, рассказывал, как много смыслов может передать единственный штрих кисти! Разве это не было изысканным?

– Ты прав, – соглашался с ним Инь-Тай, – Конечно, ласки прелестных мартышек очень хороши, но хочется иногда, чтобы к тебе прикасался кто-нибудь гладкий, безволосый… с шелковистой кожей… Хотя иные и обладают приятной шерсткой, но она все же сальная… Я понимаю, это нужно для того, чтобы отталкивать от кожи влагу, но все-таки…

– Ты думаешь только о женщинах! – упрекнул товарища Гун. – Разве ты не скучаешь по мудрости?

Инь-Тай глубоко вздохнул.

– Конечно, скучаю!

– В таком случае, нам следует оставить животных и вернуться к людям! – решительно произнес Гун.

– Но как мы это сделаем, коль скоро мы – мартышки? – удивился Инь-Тай.

– Мы подберемся к золотым рыбкам с иероглифом желаний и попробуем прочитать его, чтобы вернуть себе человеческое обличье! – объявил Гун. – Уверен, у нас это получится!

И две мартышки отделились от бесчинствующей стаи и стали разыскивать хрустальный шар. Они обошли всю пагоду, заглянули повсюду, но везде их ждало ужасное разочарование. Шара с волшебными рыбками здесь не оказалось.

– Где же он? – бормотал Гун.

– Должно быть, Конану удалось похитить его, – предположил Инь-Тай.

– Либо его унес с собой учитель Тин-Фу, – добавил Гун.

И они, убитые печалью, ушли в лес, чтобы отыскать там учителя Тин-Фу и попробовать выведать у него – где находятся волшебные рыбки.

Учитель Тин-Фу обнаружился на склоне горы совсем недалеко от пагоды. Он сидел на куче опавших листьев и рассматривал нескольких жучков. Жучки ползали по земле, явно преследуя некие цели. Учитель пытался постичь – какие.

Когда перед ним возникли две обезьяны, он поднял на них печальные глаза.

– Полагаю, вы – те самые дураки, что разлили масло в моей пагоде? – спросил их учитель Тин-Фу.

Обезьяны закивали головами и принялись верещать на разные лады, то вскидывая руки, то хлопая ладонями по земле и подскакивая.

– Да, это вы, нет сомнений, – заключил Тин-Фу. – Хотел бы я превратить вас обратно в людей. Так вы принесете ощутимо меньше вреда.

Обезьяны изобразили неописуемый восторг. От их ликующих воплей у Тин-Фу заложило уши, и он поднес к вискам ладони, чтобы спастись от шума.

– Нет, нет, ведите себя потише, иначе я не стану разговаривать с вами! – воскликнул Тин-Фу. – Глупые обезьяны. Вы разгромили мою чудесную пагоду! Вероятно, вы желали отомстить мне? Какое глупое желание! Поверьте мне, я – великий мститель. Я взял себе в союзники время и мудрость, и мой враг мертв, а мои желания исполнились.

Обезьянки выразили глубокую озабоченность. Одна из них даже попыталась изобразить на земле

– Да, да, вы хотели бы знать, где мои волшебные золотые рыбки! – продолжал Тин-Фу. – Но спросим себя, для чего нам эти золотые рыбки? Для того, чтобы исполнять наши ничтожные, глупые, опасные желания? Это приносит вред! Не следует пользоваться рыбками для исполнения желаний! Терпение и самосовершенствование – вот истинный путь. Всякий раз, когда я пытался ускорить ход событий, прибегая к волшебству, происходило нечто неприятное, имеющее печальные последствия. Итак, глупые обезьяны, садитесь на землю и займитесь созерцанием.

«Конечно, созерцание не превратит их обратно в людей, – размышлял про себя Тин-Фу, – однако утихомирит, по крайней мере, на некоторое время. А я пока придумаю, как мне поступить с ними дальше…»

Обезьянки послушно уселись, обхватили себя длинными руками и насупились. Время от времени они принимались искать на себе насекомых, и тогда их сосредоточенность делалась особенно углубленной. Тин-Фу вновь погрузился в свои невеселые мысли. Ему казалось, что он потерпел полное поражение. Теперь весь Кхитай будет над ним смеяться. Великий учитель, овладевший тайной иероглифа желаний, стал жертвой стаи рассвирепевших мартышек! Ученики больше не станут уважать его. Они оправятся от своих ран и покинут Тин-Фу. Пагода обветшает, некому будет чинить ее и ухаживать за ней. О, это ужасно! Это очень печально. Возможно, следует совершить самоубийство?

Во власти таких мыслей Тин-Фу провел еще несколько часов. Обезьянки усердно подражали ему. Они сидели неподвижно и только время от времени косили глазами. А затем произошло нечто невероятное. Сперва Инь-Тай, а затем и Гун начали терять шерсть. Их лица изменились, руки стали короткими, хвост исчез… Еще несколько мгновений – и вот уже перед пораженным учителем Тин-Фу сидят те самые два молодых человека, которые разлили масло.

Они переглянулись и с радостным криком бросились друг другу в объятия.

– Гун! – верещал Инь-Тай. – Ты вернулся! Ты снова человек!

– Инь-Тай! – гудел Гун, гулко хлопая приятеля по тощей спине. – Ты опять здесь, со мной!

– Я всегда был с тобой, – напомнил Инь-Тай.

– Да, но в каком ты был виде! Вспомнить страшно! – возразил Гун.

Оба они уставились на учителя Тин-Фу и дружно упали ему в ноги.

– Вы – великий учитель! – провозгласил Гун.

– Более великий, чем наш учитель Тьянь-По! – добавил Инь-Тай.

– Нашему учителю Тьянь-По потребовались бы золотые рыбки с иероглифом желаний, чтобы превратить нас обратно в людей! – кричал Гун в полном восторге.

– А вам оказалось довольно одной медитации! – вторил товарищу Инь-Тай. – Вы воспользовались исключительно силой своего духа! Вам повинуется природа, потому что вы совершеннее природы!

Учитель Тин-Фу вновь обрел веру в себя. Он снизошел до улыбки и отогнал от себя печаль.

– Теперь я вижу, в чем состоит истинная мудрость, – проговорил он. – И охотно беру вас к себе в ученики. Идемте, ученики. У нас есть важное дело – мы должны привести пагоду в порядок. И уговорите обезьян уйти в лес. Иначе нам никогда не будет покоя.

Он поднялся и зашагал к своему разгромленному жилищу.

– В конце концов, я оказался в выигрыше, – объявил Тьянь-По своему другу Конану, когда оба они почтили своим присутствием чайный домик крыланов.

Фэй, прекрасная, как весенняя фея, медленно скользила по воздуху. Ее крошечные ножки, обутые в туфельки Феникс, лукаво ступали по пустоте. Длинные золотые волосы плыли, как облако. Это удивительное видение в окружении цветов и деревьев представлялось Конану чем-то вроде грез, вызванных курением порошка черного лотоса.

Он даже стал раздумывать над аферой по торговле фальшивым дурманящим порошком. Положим, предложить покупателю на пробу какой-нибудь ерунды, вроде толченой степной травы. Он покурит и поначалу ничего не почувствует, а потом увидит Фэй – и все, готов: вообразит себя в саду фей. Охотно купит всю партию за любые деньги!