Тотальный контроль - Балдаччи Дэвид - Страница 37

• Предыдущая
• 37/116
• Следующая

Соер поглядел на другой конец стола, где Дэвид Лонг, давний член группы ФБР по борьбе со взрывами, рассматривал файл. Слева от него сидел Герб Барракс, агент из местного отделения ФБР в Шарлоттсвилле, которое находилось ближе всего к месту падения самолета. Рядом с Барраксом устроился агент из Ричмонда, второго ближайшего к месту катастрофы отделения ФБР. Напротив них расположились два агента из вашингтонского отделения в Баззард Пойнте, которое до восьмидесятых годов было вашингтонской штаб-квартирой, пока с ним не слилась штаб-квартира города Александрия в штате Вирджиния.

Директор ФБР Лоренс Мэлоун ушел часом раньше, получив сообщение об убийстве некоего Роберта Синклера, совсем недавно нанятого на работу в качестве оператора-заправщика в компании «Вектор Фюеллинг Системс», а сейчас лежавшего в морге. Соер не сомневался — проверка отпечатков пальцев через автоматизированную систему ФБР выявит, что мистер Синклер просто присвоил чужое имя. Заговорщики в таком деле, как это, нанимаясь на работу, редко используют настоящие имена, особенно когда собираются взорвать воздушный лайнер.

Взрыв на рейсе 3223 расследовали более ста пятидесяти агентов. Они искали улики, расспрашивая членов семей погибших, и особенно пристально изучали всех, у кого мог быть повод и благоприятная возможность причинить вред «Уэстерн Эйрлайнс». Соер полагал, что Синклер сделал самую грязную работу, но не хотел упустить пособника последнего. Хотя в прессе уже некоторое время публиковались разные слухи, главный материал, в котором сообщат о том, что падение самолета вызвано взрывным устройством, появится только в утреннем номере «Вашингтон Пост». Общественность потребует немедленного ответа. Соер не возражал против этого, только факты не всегда добывались так быстро, как хотелось бы, точнее, они добывались в результате длительного расследования.

ФБР подключилось к фирме «Вектор», как только члены команды НСБТ нашли уникальную улику в кратере. После этого нетрудно было установить, что заправкой рейса 3223 занимался Синклер. Теперь Синклера не стало. Кто-то позаботился, чтобы у него не было возможности сказать, по какой причине он подстроил взрыв самолета.

Лонг взглянул на Соера.

— Ли, ты был прав. Это модифицированный вариант одного из тех новых портативных элементов подогрева. Последний крик моды — они помещаются в зажигалках. Никакого пламени, только большая температура от почти невидимой платиновой спирали.

— Я знаю, видел это устройство раньше. Помнишь дело с поджогом здания финансовой инспекции в прошлом году? — спросил Соер.

— Точно. Во всяком случае, эта штука может поднять температуру до тысячи пятисот градусов по Фаренгейту. Причем на нее не повлияет ни ветер, ни холод, ни даже горючее или еще какая-нибудь жидкость. Все устроено так, что если бы во время пятичасовой подачи топлива эта штука по какой-нибудь причине погасла, то она автоматически загорелась бы снова. К одной стороне зажигалки прикреплена магнитная подушечка. Просто, но надежно. Реактивное топливо выбрасывается наружу, если проколоть бак. Рано или поздно оно соприкоснется с пламенем, и тогда произойдет взрыв. — Он покачал головой. — Чертовски хорошо придумано. Можно носить в кармане. Даже если детектор обнаружит, то найдут всего лишь зажигалку. — Лонг пролистал еще несколько страниц, а другие агенты внимательно следили за ним. Он решил углубиться в анализ. — Им не нужен был таймер или высотомер. Время можно приблизительно вычислить по скорости разъедания кислотой металла. Они знали, что самолет будет в воздухе, когда произойдет взрыв. Четырехчасовой перелет — времени предостаточно.

Соер кивнул.

— Каплан и его команда нашли «черный ящик». Обшивка устройства, фиксирующего данные полета, разорвалась, но лента почти не пострадала. Предварительные выводы указывают на то, что правый двигатель и рычаги управления, проходящие через эту секцию крыла, оторвались от самолета после того, как «черный ящик» зарегистрировал странный звук. Сейчас проводится спектрально-звуковой анализ. Резкого изменения давления в салоне не произошло, так что со всей определенностью можно утверждать — внутри фюзеляжа не произошло взрыва, что логично, поскольку мы знаем, как была подложена эта штука в крыло. До этого все работало отлично: никаких проблем с двигателем, ровный полет, проводился обычный контроль поверхности самолета. Но когда произошел взрыв, самолет спасти было нельзя.

— Записи разговора пилотов дают нам что-нибудь?

Соер покачал головой.

— Обычная болтовня. Сигнал бедствия передан по радио. «Черный ящик» показывает, что самолет падал вертикально с высоты тридцати тысяч футов при работающем почти на полную мощность левом двигателе. Кто знает, не потеряли ли пилоты сознание в такой ситуации? — Соер умолк. — Будем надеяться, что они были без сознания, — сказал он.

Теперь, когда стало ясно, что самолет упал в результате диверсии, ФБР официально переняло у НСБТ расследование дела. Из-за его сложности и необходимости привлечь к расследованию большие силы, штаб-квартира ФБР превратилась в центр всей операции, и Соер, оставивший у руководства ФБР сильное впечатление расследованием взрыва над Локерби, стал главным агентом, то есть расследование будет вести он. Но этот взрыв имел свои особенности: он произошел в воздушном пространстве США и оставил кратер на американской земле. Пусть другие, сидящие за столами, ведут журналистские расследования и делают заявления для публики. Он будет делать свою работу не так заметно.

ФБР привлекало значительные людские силы и деньги, чтобы внедриться в террористические организации на территории США, раскрывая и пресекая их планы и заговоры, имеющие цель причинить большой ущерб по политическим или религиозным мотивам. Взрыв во время рейса 3223 стал полной неожиданностью. Из разветвленной сети ФБР не поступало никакой информации о том, что готовится теракт такого масштаба. Не сумев предотвратить трагедию, Соер теперь отдаст все свое время и, возможно, переживет не один ночной кошмар, для того чтобы найти и привлечь к ответственности виновников.

— Что ж, мы знаем, что произошло с этим самолетом, — сказал Соер. — Теперь нам остается узнать, почему это произошло и кто еще в этом замешан. Начнем с мотивации. Что вам еще удалось раскопать об Артуре Либермане, Рэй?

Рэймонд Джексон был младшим партнером Соера. До того как повесить свои бутсы и поменять карьеру в Национальной футбольной лиге на работу в правоохранительных органах, он играл в футбол в колледже Мичигана. Ростом чуть ниже шести футов, широкоплечий чернокожий мужчина обладал умными глазами и мягкими манерами. Джексон открыл скрепленную тремя спиралями записную книжку.

— Тут много информации. Во-первых, этот парень был неизлечимо болен. Рак поджелудочной железы. Сильно запущенный.

Ему осталось жить, вероятно, месяцев шесть. Вероятно. Всякое лечение было прекращено. Этот пижон принимал массу болеутоляющих. Раствор Шлессинджера, смесь морфия и средство, поднимающее тонус, возможно, кокаин. В этой стране употребление подобных средств не является противозаконным. Либерман имел одно из тех портативных устройств, которые подают лекарства прямо в кровь.

На лице Соера отразилось удивление. Уолтер Бернс и его тайны.

— Председателю совета Федерального фонда остается жить шесть месяцев и никто об этом не знает? Откуда у тебя эта информация?

— Я нашел химиотерапевтические лекарства в шкафчике его квартиры. Потом отправился прямо к первоистокам. К его личному врачу. Сказал ему, что собираем обычные данные. В личном календаре Либермана были пометки дат многократных визитов к врачу. Несколько визитов в клинику Джона Гопкинса, несколько — в клинику Майо. Я упомянул о найденных лекарствах. Врач занервничал, когда я спросил о них. Я мягко дал ему понять, что скрыть правду от ФБР означало бы причинить себе массу неприятностей. Когда я сказал, что ему пришлют повестку с вызовом в суд, он раскололся. Он считал пациента мертвым, так что все остальное не имело никакого значения.

• Предыдущая
• 37/116
• Следующая