Огненная буря (ЛП) - Кейн Рэйчел - Страница 10

• Предыдущая
• 10/70
• Следующая

- Ага, - перебил он. - Мертвые Хранители заполонили всё вокруг, очень грустно, я опустошен, и так далее. Но, если вкратце, твою мать, это твои проблемы, милая, потому что мои проблемы - приоритетны. Я дам тебе ровно два дня, чтобы ты разобралась со своими незначительными трудностями и приняла меры в поиске для меня того, что я хочу, и никаких фокусов, или, клянусь тебе, твоя сестра превратится в довольно непривлекательного трупа, поняла меня?

- Да, - сказала я. - Да, всё предельно ясно.

- Значит, договорились, моя дорогая, и будь осторожна. Не хотелось бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось, прежде чем я получу желаемое. А теперь, прошу меня извинить, я слышу, что вода в ванной выключилась. Я должен проведать твою сестру.

Он повесил трубку до того, как я смогла сказать что-либо, о чем потом бы сожалела. Номер не определился, конечно же. Я снова опустилась на кровать, измученная и опустошенная, не представляя как разобраться со всем этим благоговейным ужасом. Не то, чтобы жизнь моей сестры теперь для меня менее ценна, чем жизни сотен тысяч людей, находящихся в опасности, или жизни миллионов - миллиардов - в противовес, если нам не удастся выяснить, как выйти из сложившейся ситуации.

Кости и пыль, трупы, превращающиеся в нефть. Подсолнечники, кивающие спокойно на кладбище. Это был лишь сон? Или Джонатан - дух Джонатана, так или иначе - пытался сказать мне что-то важное?

Два дня. Недостаточно времени. Недостаточно времени для чего-либо.

Я почувствовала, как подступили слезы, и яростно заглушила их. Я не позволю этому ублюдку довести меня до слез, и не стану думать о том, как он стоит в клубах пара в той ванной и стирает капли воды с голой спины моей сестры, пока она невинно улыбается ему в зеркале.

Нет, я вообще не собираюсь об этом думать.

Ну, хорошо, может и думала.

Я свернулась калачиком на кровати, швырнула будильник через комнату, в удовлетворении услышав хруст пластмассы, и положила голову на подушку, чтобы выплакать свою ярость и боль. Предполагалось, это должно было стать очищением, но, в основном, казалось, это привело к боли в мышцах, течи из носа, разведенной сырости и покрасневшим глазам.

Мне нужно было высморкаться. Когда я потянулась за коробкой с салфетками рядом с кроватью, мои неуклюжие пальцы наткнулись на теплую плоть, услужливо протягивающую мне одну из салфеток.

Я медленно высвободила свою голову из удушающих объятий подушки и ахнула.

- Разве ты не за этим тянулась? - спросил Дэвид. Я взглянула вниз. Мои пальцы сжимали ткань, которую он держал в руке, но я не сделала ни малейшего движения, чтобы забрать её. Я медленно потянула её на себя.

Дэвид сидел на стуле в нескольких футах от кровати и наблюдал за мной, склонив голову немного набок. Сейчас его глаза были больше карими, нежели бронзовыми, скрытые за круглыми очками. Расслабленные. Он был одет в знакомый прикид из голубой клетчатой рубашки, потертых джинсов и потрепанных походных ботинок, и, Боже, он выглядел весьма аппетитно. Облегчение вспыхнуло во мне, словно мощный разряд молнии, а затем недавние события настигли меня, подобно раскату грома. Я подскочила, сердце колотилось так сильно, что перед глазами поплыли красные пятна, поскольку мой мозг, наконец, посчитал нужным напомнить мне, что, около тридцати часов назад, Дэвид намеревался меня убить.

- Тихо-тихо, - сказал он и протянул руку, стремясь провести кончиком пальца по нежной, чувствительной коже на внутренней стороне моей правой руки. Теплые и шершавые, реальные как никогда. - Все хорошо. Это - я, по крайней мере, сейчас. Вытри нос.

Он был не сон, он здесь. На самом деле, здесь!

Мне действительно нужно было высморкаться. Что я и сделала, настолько женственно, насколько была способна, всё это время глупо переживая, что я не могу принять душ или расчесать волосы, или переодеться или... черт, да что угодно.

Я бросила салфетку в ближайшую мусорную корзину. Послав волну своими пальцами, он исподтишка помог моему девчачьему броску, при этом даже не взглянув. Двухочковый бросок.

- Я не знал, жива ли ты, - тихо сказал он. - В самом начале. Я вспомнил, что преследовал тебя на пляже, а потом… ничего. Я думал, что сделал тебе больно. Убил тебя.

Взгляд его глаз… Боже, он разрывал мне сердце. Я опустила ноги с кровати. Теперь мы были так близко друг к другу, что наши колени соприкасались.

Дэвид наклонился вперед, двигаясь не спеша, как поступают дрессировщики с пугливыми питомцами, и медленно протянул ко мне руку. Очертил линию моей щеки. - Я не могу остаться надолго, - тихо сказал он. - Но я хочу попытаться защитить тебя, насколько смогу. Хочу помочь тебе. Ты мне позволишь?

Я не могла сказать ему «нет», только не тогда, когда он говорил подобным образом. Мягко и немного отчаянно. Я не двигалась. Я не протянула руку в ответ, хотя каждая клеточка моего тела кричала мне сделать это. Я просто наблюдала за ним, пока он не отдернул руку. Он уперся локтями в свои колени и сфокусировался на моем лице с силой, которую я помнила еще с нашей первой встречи. Влюбилась ли я в него сразу, с первого взгляда? Я определенно страстно его возжелала. Страсть не была проблемой, отнюдь. И до сих пор ею не являлась. Но, кроме этого - и я поняла это только сейчас, вспоминая наши отношения - я влюбилась в него.

И я не жалею об этом. Даже сейчас.

Его соединенные пальцы беспокойно двигались, словно боролись с желанием снова протянуть ко мне руку. - С тобой всё хорошо? - спросил он. - Не пострадала?

- Нет. Я в норме. - Не считая нескольких десятков порезов, ушибов и незначительной боли. Действительно, нечего и обсуждать. - Что, черт возьми, произошло?

Лицо его стало непроницаемым. Походило на маску, как было с Джонатаном во сне. Его глаза потемнели и наполнились тайнами. - Джонатан решил поиграть в Господа Бога, - сказал он. - Он мертв.

У меня появилось внезапное, болезненное подозрение. - Ты убил его?

Вспыхнувшей в его глазах боли, до того как он снова ее спрятал, было больше чем достаточно для ответа. Дэвид какое-то время был ифритом, существовал лишь наполовину и охотился за джиннами ради их жизненных сил. Проклятый, обреченный и разбитый… мертвый во всех смыслах этого слова. Он преследовал самый крупный, наиболее яркий источник сил, доступный для выживания, и это был Джонатан. Движимый основным инстинктом питаться, он пошел против своего лучшего друга.

Как и предполагал его лучший друг - бессердечный, расчетливый, манипулирующий ублюдок.

- Дэвид, не надо, - сказала я. - Ты же знаешь, что он хотел умереть. Он просто… использовал тебя. Самоубийство за счет ифрита.

- Нет, там было что-то большее. - Он сглотнул и отвел взгляд в сторону, несколько секунд стараясь собрать мысли воедино, прежде чем продолжил, - То, кем был Джонатан, это… необходимо. Кто-то должен занять его место. Природа не терпит пустоты. - Он попытался улыбнуться, но это выглядело болезненно. - Среди джиннов я был ближе всего к нему по силе, так что то, кем он был - это просочилось в меня. В реальности же я стал…

- Джонатаном, - закончила я за него.

Он казался отчаянным из-за этого. Виновным. Напуганным. - Нет. Джонатан был... особенным. Я не думаю, что кто-либо из нас сможет занять его место и делать то, что делал он. Но я стал трубопроводом, каналом от Матушки-Природы к джиннам. Единственный положительный момент заключается в том, что я перестал выкачивать из тебя жизнь, как это было в мою бытность ифритом. Если бы я продолжил...

- Ты не убил бы меня. - Я не была так уж в этом уверена, но хотела этого.

- Но я был чертовски близко. - Он несчастно посмотрел на меня. - Джо. Никто из нас не может сказать, что надвигается. Я не знаю, смогу ли это контролировать. Я не Джонатан. Я не способен… оставаться в стороне от ее нужд, ее эмоций. И когда проиграю я, проиграем мы все.

Что бы я ни сказала, это не улучшило бы его состояние. - Послушай, на пляже ты сказал мне, что Хранителям необходимо предотвратить пробуждение Земли, - сказала я. - Это бы все исправило, верно? Вернуло бы всем вам свободу воли?

• Предыдущая
• 10/70
• Следующая