Звездный - Ласки Кэтрин - Страница 21

• Предыдущая
• 21/34
• Следующая

Путники сомневались, стоит ли дальше держаться подальше от моста, но все сомнения исчезли той ясной ночью, когда они решили передохнуть на льдине и в свете луны увидели длинные тени, вытянувшиеся поперек моста.

– Это Хип! – воскликнула Кайла. – Это его хвост! Проклятый хвост!

И в самом деле, у одной из теней был длинный, гордо виляющий из стороны в сторону хвост. Поэтому несколько следующих ночей они продолжали скакать по льдинам, покрывая с каждым разом всё большее расстояние, пока Зануш и Илон не уверили их, что свора Хипа отстала, встретив на своем пути особенно высокие торосы. К этому времени расстояние между льдинами значительно увеличилось, а сами льдины уменьшились.

– Фаолан, – обратилась Эдме к своему другу, когда они стояли на льдине, на которой едва хватало места для двоих.

– Знаю, знаю. Нужно вернуться на мост, – ответил он, не дожидаясь вопроса.

Эдме в душе обрадовалась, что не нужно ничего объяснять. Как только они приняли решение, вновь появился Старый Бивень, который как будто почувствовал, что им нужно. Он поплыл по образовавшемуся накануне разводью, указывая путь среди лабиринта маленьких льдин – на них умещался только один волк, но они выстроились в своего рода дорогу, ведущую прямо к мосту. У всех была только одна мысль – уйти как можно дальше от Хипа и от его шайки. Хип сейчас не мог взять их след, потому что они спустились с моста примерно пол-луны назад. Но Фаолан знал, что Хип никуда не свернет и продолжит идти за ними, потому что этот волк отличался исключительной мстительностью. Жажда мести придавала ему сил и заставляла двигаться дальше несмотря ни на что. Зануш рассказала про то, как Хип в злобе выл и выкрикивал проклятья, стоя на гребне ледяного холма.

– До сих пор, как вспомню, так мурашки идут, – сказала Зануш.

– А что именно он говорил?

– Что именно?

Фаолан кивнул. Зануш вздохнула.

– Он говорил: «Вот увидите, я ее верну. И его верну! Разорву ее на клочки прямо на глазах щенка, Люпус тому свидетель! Посмотрит он у меня! Я ему еще покажу!»

Наступило долгое молчание.

– Не волнуйся, Фаолан. Мы проследим за ним и позаботимся о вас, – сказал Илон, повернув к нему свою величественную белую голову. Его маленькие глаза, казалось, прожигали волка и доходили до самого костного мозга. – Мы позаботимся о вас, – повторил орел.

– Нам всегда нравились вы, волки, но мы птицы, которые предпочитают держаться в стороне, – сказала Зануш. – Да, мы сильные и смелые, но немного застенчивые. Впрочем, за последние несколько лун мы привязались к вам.

– Да-да, так и есть, привязались, – подтвердил Илон.

– Мы часто пролетали над Крайней Далью. Мы видели этого желтого волка. Хип – это как болезнь.

– Он ужасен! Вот что я скажу! – пролаяла Эдме.

В Хипе было столько ненависти, что его вполне можно было сравнить с волком, заболевшим пенной пастью. Фаолан повернулся к Эдме.

– Ты только не волнуйся, Эдме. Судя по моим наблюдениям за звездами, мы уже приближаемся к краю моста. Синяя Даль уже недалеко.

Эдме не хотелось, чтобы Фаолан беспокоился о ней, ведь у него и без того было много забот. Гораздо более важных и серьезных забот. Эдме кивнула и постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более непринужденно.

– Как ты думаешь, когда мы подойдем поближе, может, нам стоит придумать Синей Дали какое-нибудь другое, более подходящее имя? Например, Ближняя Синь.

– Возможно, мы придумаем ей какое-нибудь совершенно новое название.

– Да, это было бы удобно, но мне нравится, как это звучит: «Синяя Даль». Даже поэтично, тебе не кажется?

– Да, есть немного, – согласился он.

– А имена всегда должны что-то значить и говорить о том, как есть на самом деле?

– Не уверен.

Фаолан склонил голову набок и задумался. Если бы названия всегда в точности соответствовали тому, что они называют, то не было бы никакого толка в поэзии, не было бы стихов и песен. Скрилины рассказывали удивительные истории, которые с годами неизбежно приукрашивались и превращались в легенды. Но, все же в основе этих легенд всегда лежала какая-то истина.

Едва они ступили на мост, как сразу почувствовали, что лед на нем не такой, как прежде. «Ледяная гниль!» – одновременно подумали Фаолан и Эдме, дотрагиваясь лапой до влажной поверхности. В стране Далеко-Далеко волки обычно наблюдали такое в конце зимних месяцев, когда они, оголодавшие, приходили к реке, чтобы наловить рыбы. Но там это их особенно не пугало. Река была не такая глубокая, как Замерзшее море, да и до берегов добраться было легко. Если лед под ними ломался, то они просто плыли и взбирались на тот берег. В такое время года они рыбачили у какой-нибудь полыньи, которая обязательно находилась поближе к берегу.

Луна, в которую лед становился менее прочным, а потом и вовсе трескался, называлась луной Трескучего льда. В стране Далеко-Далеко это время всегда встречали с радостью и надеждой, потому что с ним заканчивались голодные зимние месяцы. Волки даже устраивали празднество в честь возвращения стад оленей. Это означало, что скоро все они выйдут на охоту в составе бирргиса.

Луна Трескучего льда была первой из весенних лун. Вторая весенняя луна называлась луной Поющей травы, а третья – луной Новых рогов. Но прошло уже два года с тех пор, как они в последний раз видели эти луны и ощущали, как легкий весенний ветерок перебирает волоски на их шкурах. Вместо этого одна за другой шли сплошные голодные луны зимы.

Казалось нечестным, что весна вдруг вздумала возвращаться именно сейчас, когда они находятся на Ледяном мосту. Они так долго ждали весну, а когда она наконец-то решила вернуться, то оказалось, что вместе с ней может прийти и их погибель. Что им делать, если мост подтает и обрушится, распавшись на множество мелких льдин? Спасения в таком случае не будет. Они до сих пор находятся в сотне лиг от берегов Синей Дали.

Весна! Наконец-то весна! Но какая жестокая шутка! Весна для них предвещала неминуемую гибель.

– Почему вы думаете, что все растает? – спросила Банджа, подходя к ним. – Возможно, еще будут заморозки.

Свистун тоже осторожно потрогал лапой влажный лед.

– Примерно на лапу в глубину он кажется достаточно твердым. Но, думаю, нам по-прежнему следует идти как можно быстрее. Желательно походным шагом.

– А как же малыши? Они ведь не угонятся за нами, – сказала Эдме.

– Я могу понести Моди, – сказала Банджа. – Она ведь еще такая крохотная.

Рядом с ней вдруг выросли Тоби и Барни.

– А мы большие! – сказал Тоби. – Посмотрите, как мы выросли!

Он встал на задние лапы, вытянув вверх передние.

– Мы тоже можем везти малышей на спине или нести их в пасти. Точно так же, как это делала наша мама.

По костному мозгу Фаолана пробежал холодок. Он ясно вспомнил свою первую весну, когда Гром-Сердце часто брала его за загривок и несла, а его лапы болтались над землей. Когда он немного подрос, то стал ездить на ее плечах. Оттуда открывался прекрасный вид на весь мир.

– Хорошо, так и поступим. Мы вполне можем передвигаться походным шагом.

– А спать можно в два раза меньше, – подала голос Эдме.

Все удивленно переглянулись.

– Ты уверена, Эдме? Нам хватит сна?

– Да. Если не сокращать вдвое рацион, сил нам хватит. Леммингов тут достаточно, да и тупики будут приносить нам мойву.

– И треску! Вкусную! Разгонит любую тоску! – выпалил Аббан.

– О чем он? – спросила Дэрли.

Щенок поплотнее прижался к ледяной колонне, рядом с которой из воды вынырнул огромный перламутровый кит. К ногам щенка со звучным шлепком упала большая серо-зеленая рыба с пятнышками. Она была такой большой, что Аббан бы не справился с ней один, и к нему на помощь поспешил Свистун.

– Я помогу тебе вытащить ее, Аббан. Какой ты замечательный щенок!

На вкус эта рыба отличалась от маленьких рыбешек, которых им приносили тупики. Она была не такой соленой и более плотной – «мясистой», как выразился Мирр.

• Предыдущая
• 21/34
• Следующая