Мегрэ в «Пикреттс» - Сименон Жорж - Страница 6

• Предыдущая
• 6/27
• Следующая

— Вот-те на! Что же за негодяй?..

— Именно это я и хочу узнать.

Роза высморкалась. Казалось, еще чуть-чуть — и она заплачет. Взгляд ее был прикован к фотографии на стене.

— Как это произошло? — спросил Фред, направляясь к бару.

Он долго выбирал бутылку, наполнил три рюмки, подал сначала жене. Старый коньяк. Ненавязчиво поставил рюмку и перед Мегрэ, тот пригубил.

— Сегодня ночью здесь она случайно подслушала разговор двоих мужчин о какой-то графине.

— Что за графиня?

— Я ничего не знаю. Одного из мужчин зовут Оскаром.

Фред ухом не повел.

— Выйдя отсюда, Арлетта пошла в комиссариат квартала, чтобы сообщить об услышанном, а оттуда ее доставили на набережную Орфевр.

— Поэтому ее и убили?

— Возможно.

— Ты видела двоих мужчин, Роза? — Нет, не видела. Оба и впрямь были ошарашены и удручены.

— Клянусь, господин комиссар, если бы двое мужчин были в «Пикреттс», я знал бы и непременно сказал вам. Нам-то чего хитрить между собой? Вы же в курсе, что представляют собой заведения вроде нашего. Сюда не ходят посмотреть необыкновенные номера или потанцевать под звуки великолепного джаза. И до изысканного салона нам далеко — вы видели рекламный проспект.

В поисках чего-нибудь возбуждающего идут сначала в другие заведения. Тех, кому удается подцепить девицу, здесь вы не увидите. А уж те, кто не нашел что хотел, в конце концов оказываются у нас и всегда здорово навеселе.

Я сумел столковаться со многими водителями ночных такси и неплохо им приплачиваю. Да и портье крупных гостиниц подсказывают своим клиентам, куда пойти.

Большинство наших посетителей — иностранцы, которые надеются на что-то сногсшибательное.

А сногсшибательное — всего лишь раздевающаяся Арлетта. На какой-то миг, пока падало платье, она оставалась голой. Чтобы избежать неприятностей, я наказал ей сбрить волосы — так вроде поприличнее. После этого мало кто не приглашал ее за свой столик.

— У нее были мужчины? — медленно спросил Мегрэ.

— Во всяком случае, не здесь. И не в рабочее время. Я не позволяю девочкам выходить, пока заведение открыто. Они лезут из кожи вон, чтобы подольше задержать посетителей, предлагают им выпивку и, видимо, обещают встретиться после закрытия.

— И встречаются?

— А как вы думали!

— Арлетта тоже встречалась?

— Вероятно.

— И с молодым человеком, который был сегодня ночью?

— Ни в коем случае. Этот молодой человек, скорее, для души. Однажды вечером он случайно зашел к нам с приятелем и влюбился в Арлетту. Потом приходил еще несколько раз, но никогда не оставался до закрытия — наверно, рано вставал на работу.

— У нее были постоянные клиенты?

— Постоянных у нас почти не бывает, уж вы-то должны понимать. Здесь же проходной двор. Все, конечно, одинаковые, но лица всегда другие.

— А друзья у нее были?

— Чего не знаю, того не знаю, — ответил он довольно холодно.

Мегрэ неуверенно посмотрел на жену Фреда.

— Не приходилось ли вам?..

— Можете продолжать. Роза не ревнива, ее это уже давно не волнует. Да, приходилось, если вам так интересно.

— У нее?

— Я никогда не был у нее. Здесь. В кухне.

— Он такой, — вмешалась Роза. — Зайдет на кухню — и тут же возвращается. А за ним — девица, отряхивается, словно курица.

Она рассмеялась.

— Вы ничего не слышали о графине?

— О какой графине?

— Ладно, оставим. Не дадите ли адрес Кузнечика? Как его настоящее имя?

— Тома… Фамилии нет: он из приютских. Где ночует, не могу сказать, но днем пропадает на скачках. Скачки — его единственная страсть. Еще рюмочку?

— Спасибо.

— Как вы думаете, газетчики придут?

— Возможно. Когда узнают.

Трудно было понять, радуется Фред предстоящей рекламе или недоволен этим.

— В любом случае я в вашем распоряжении. Пожалуй, мы все-таки откроемся сегодня вечером. Если зайдете, можете переговорить со всеми.

Когда Мегрэ добрался до улицы Нотр-Дам-де-Лоретт, машина прокуратуры уже уехала, отъезжала и «Скорая» с телом девушки. У дома стояла кучка зевак, не столь значительная, однако, как ожидалось.

Жанвье в привратницкой звонил по телефону. Повесив трубку, он доложил:

— Пришло сообщение из Мулена. Леле, отец и мать, живут с сыном, банковским служащим. Их дочь, Жанна Леле, маленькая курносая брюнетка, ушла из дому три года назад и с тех пор не подает признаков жизни. Родители даже слышать о ней не хотят.

— Приметы совпадают?

— Ничуть. Она на пять сантиметров ниже Арлетты и вряд ли удлинила нос.

— Что нового насчет графини?

— Ничего. Я опросил жильцов корпуса Б. Их довольно много. Толстая блондинка, которая видела нас на лестнице, содержит гардероб в театре. Утверждает, что совсем не интересуется происходящим в доме, но слышала, как кто-то прошел за несколько минут до девушки.

— Значит, она слышала и как девушка поднималась? Как же она ее узнала?

— Говорит, по шагам. На самом-то деле она все время торчит возле дверей.

— Она видела мужчину?

— Нет, не видела, но поднимался он медленно — или очень грузен, или сердце больное.

— А как он спускался?

— Нет.

— Она уверена, что это не мог быть кто-то из жильцов с верхних этажей?

— Она знает шаги всех жильцов. Я встретился и с соседкой Арлетты. Девушка служит в пивной, и я, должно быть, ее разбудил. Она тоже ничего не слышала.

— Все?

— Звонил Люка, он на месте, ждет указаний.

— Отпечатки есть?

— Только наши и Арлетты. Вечером вы получите донесение.

— Нет ли в доме мужчины по имени Оскар? — на всякий случай спросил Мегрэ у привратницы.

— Нет, господин комиссар. Но однажды, очень давно, кто-то звонил Арлетте. Говорил мужчина, с провинциальным акцентом. Он сказал: «Будьте добры, передайте, что ее ждет Оскар, она знает где».

— Когда это было?

— Через месяц или два после ее переезда. Я еще удивилась, потому что за все это время ей никто не звонил.

— Она получала письма?

— Иногда из Брюсселя.

— Почерк мужской?

— Женский. И писал человек не слишком грамотный.

Полчаса спустя Мегрэ и Жанвье, выпив по дороге по кружке в пивной «У дофины», поднимались по лестнице дома на набережной Орфевр.

Не успел Мегрэ открыть дверь своего кабинета, как появился малыш Лапуэнт с красными глазами, лихорадочным взглядом.

— Мне надо срочно поговорить с вами, шеф.

Когда комиссар, повесив в шкаф шляпу и пальто, повернулся и увидел перед собой инспектора, тот, кусая губы и сжимая кулаки, готов был разрыдаться.

Спиной к Мегрэ, почти касаясь лицом стекла, он говорил сквозь зубы:

— Увидев Арлетту сегодня утром, я понятия не имел, зачем она здесь. По дороге на набережную Жавель бригадир Люка ввел меня в курс дела. А вернувшись, я узнал, что она убита.

Мегрэ, сидя за столом, медленно произнес:

— Я забыл, что тебя зовут Альбер.

— После всего, что она рассказала, господин Люка не должен был отпускать ее одну, без сопровождающего.

Он говорил как обиженный ребенок, и комиссар улыбнулся.

— Иди-ка сюда, сядь.

Лапуэнт медлил, словно сердился на Мегрэ. Затем скрепя сердце сел на стул у стола. Опустив голову, уставился в пол, и оба, он сам и Мегрэ, который с важным видом посасывал трубку, выглядели, как отец с сыном во время важного разговора.

— Ты у нас недавно, но пора бы уже понять, что, если брать под надзор всех, кто приходит с заявлением, вам некогда будет ни есть, ни спать, согласен?

— Да, шеф, но…

— Что — но?

— Здесь совсем другое.

— Почему?

— Вы хорошо знаете, что ее показания не выдумка.

— Успокоился? Теперь рассказывай.

— Что рассказывать?

— Все.

— Как я с ней познакомился?

— Хотя бы и так. Давай с самого начала.

— Ко мне заглянул приятель из Мелена, школьный товарищ, он изредка наезжает в Париж. Мы вышли прогуляться, сначала с моей сестрой, а потом, проводив ее, уже вдвоем отправились на Монмартр. Вы знаете, как это бывает. Выпили по стаканчику в нескольких барах, и у последнего какой-то карлик сунул нам адресок.

• Предыдущая
• 6/27
• Следующая