Мегрэ путешествует - Сименон Жорж - Страница 5

• Предыдущая
• 5/30
• Следующая

Мегрэ сам сказал это однажды. Всю свою жизнь он старался забыть о поверхностных различиях, которые существуют между людьми, старался соскрести с людей верхний слой краски, чтобы увидеть под разнообразными внешними обликами голую человеческую суть.

Однако в это утро что-то раздражало комиссара в окружавшей атмосфере — раздражало против его воли. Директор, месье Жиль, был прекрасным человеком, несмотря на полосатые брюки, некоторую профессиональную слащавость манер и боязнь скандалов. Таким же был и врач, который привык лечить знаменитых людей.

Между ними словно существовало что-то вроде сговора. Они говорили теми же словами, что и все остальные люди, и все-таки — на другом языке. Когда они произносили «графиня» или «полковник», эти слова приобретали значение, непонятное для простых смертных.

В общем, эти люди были посвящены в своего рода тайну. Они принадлежали — пусть лишь на самых малых ролях — к особому миру, и комиссар, желая быть вежливым и честным, не хотел сразу, без причины, вести себя по отношению к этому миру враждебно.

Все это Мегрэ смутно почувствовал, пока клал на место телефонную трубку и поворачивался к врачу, чтобы спросить у него:

— Как вы считаете: если бы графиня действительно приняла такую дозу барбитурата, способную бы ее убить, была бы она в состоянии после вашего лечения, полчаса назад, например, встать на ноги без посторонней помощи и выйти из больницы?

— Она ушла?

Ставни в спальне были по-прежнему закрыты, но в гостиной их открыли, и в спальню проникло немного солнца — вернее, один солнечный блик. Врач стоял возле столика, на котором лежал его чемоданчик, директор отеля — возле двери в гостиную, а Лапуэнт — справа и немного позади Мегрэ.

Мертвец по-прежнему лежал в ванне, и ванная комната, дверь которой оставалась открытой, была самым ярко освещенным помещением в номере.

Снова зазвонил телефон. Директор поднял трубку. Перед этим он взглянул на комиссара, словно попросил разрешения.

— Алло, да?.. Это я… Он поднимается наверх?

Все посмотрели на директора, а он с озабоченным лицом пытался найти нужные слова. В этот момент кто-то открыл снаружи дверь, выходившую в коридор.

Вошедший, мужчина лет пятидесяти, с серебристо-седыми волосами, смуглый от загара, в светло-сером шерстяном костюме, оглядел по очереди всех, кто был в комнате, и наконец заметил месье Жиля.

— А! Вы здесь… Что случилось с Дэвидом? Где он?

— Увы, месье Арнольд…

Директор жестом указал на ванную комнату, а потом, совершенно естественно перейдя на другой язык, спросил по-английски:

— Как вы узнали?

— Я сегодня утром пять раз звонил ему по телефону, — ответил месье Арнольд на том же языке.

Это их знание языков усилило раздражение Мегрэ. Он понимал английский, хотя не без труда, но до того, чтобы говорить по-английски свободно, ему было далеко.

А вот врач перешел на тот же язык:

— Увы, мистер Арнольд, нет ни малейшего сомнения в том, что он мертв…

Новопришедший встал на пороге ванной комнаты. Он долго стоял там, глядя на тело в ванне, и было видно, как шевелятся его губы, словно он беззвучно читает молитву.

— Нелепый несчастный случай, не так ли?

Бог знает почему он снова перешел на французский, на котором говорил почти без акцента.

Именно в этот момент и произошел тот случай. Мегрэ находился около стула, на котором лежали брюки покойного. На этих брюках была тонкая платиновая цепочка.

Один ее конец был пристегнут к пуговице на поясе брюк, а к другому концу, лежавшему в кармане, вероятно, был прикреплен какой-то предмет — ключ или часы.

Машинально, чисто из любопытства, комиссар протянул руку к этой цепочке. Но раньше, чем он успел ее коснуться, человек по фамилии Арнольд повернулся в его сторону и сурово взглянул на него, давая понять, что Мегрэ поступает неприлично или невежливо.

Слова тут слишком грубы, это было гораздо тоньше: всего лишь взгляд, едва скользнувший по комиссару, и едва заметное изменение лица Арнольда. Мегрэ выпустил цепочку из пальцев и принял позу, за которую ему тут же стало стыдно, потому что это была поза виноватого человека.

Заметил ли это Лапуэнт? Отвернулся он от Мегрэ или повернул голову в сторону по другой причине?

Их было трое на Набережной, тех, кто обожал комиссара так, что это было почти культом, и над кем из-за этого шутили — Люка, его самый давний почитатель, Жанвье, который когда-то был таким же молодым, неопытным и пылким, как Лапуэнт, и, наконец, сам «малыш Лапуэнт», как его называли.

Что он почувствовал, разочарование или только беспокойство, когда увидел, что шеф, как и он сам, поддался влиянию.

Мегрэ отреагировал на жест помощника и повел себя жестче. Он понимал, что это тоже, воможно, ошибка, но не мог поступить иначе.

— Это я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер Арнольд!

Англичанин не спросил у комиссара, кто он такой, а повернулся к месье Жилю, который объяснил:

— Это комиссар Мегрэ из уголовной полиции.

Легкое движение головы — неопределенный жест, который едва можно назвать кивком. Это было почти невежливо.

— Могу ли я спросить вас, кто вы такой и почему пришли сюда сегодня утром?

Арнольд снова посмотрел на директора с таким изумленным видом, словно этот вопрос был по меньшей мере чем-то удивительным.

— Мистер Джон Т. Арнольд — это…

— Пожалуйста, дайте ему ответить самому!

Англичанин попросил:

— Не могли бы мы пройти в гостиную?

Перед тем как пройти туда, он снова заглянул в ванную комнату, словно для того, чтобы еще раз отдать последние почести умершему.

— Я вам еще нужен? — спросил доктор Фрер.

— Если бы я знал, где вас можно найти, то…

— Я держу секретаршу в курсе моих передвижений по городу… Номер моего телефона есть в отеле.

Арнольд сказал по-английски месье Жилю:

— Пожалуйста, велите подать мне сюда скотч.

А Мегрэ, перед тем как вернуться к своему разговору, поднял трубку телефона:

— Мадемуазель, соедините меня с кем-нибудь из прокурорских.

— Прокурорских кого?

Здесь не говорили на языке набережной Орфевр. Мегрэ назвал номер.

— Будьте добры позвать к телефону прокурора или кого-нибудь из его заместителей… Это комиссар Мегрэ… Да…

Пока Мегрэ ждал, месье Жиль успел негромко сказать:

— Не могли бы вы попросить этих господ действовать без шума, входить в отель так, словно ничего не произошло, и…

— Алло! Господин прокурор, я в отеле «Георг Пятый».

Здесь только что нашли мертвым в ванной комнате полковника Дэвида Уорда… да, Уорда… Тело еще лежит в ванне, и некоторые признаки заставляют предположить, что кончина полковника не была случайной… Да… Именно так мне и сказали…

Прокурор на другом конце провода только что произнес:

— Вы знаете, что Дэвид Уорд был очень важным лицом!

Несмотря на это, Мегрэ слушал его без нетерпения.

— Да… Да… Я останусь здесь… Прошлой ночью в отеле было еще одно происшествие. Я скоро расскажу вам обо всем… Да… До скорой встречи, господин прокурор.

Пока он говорил, в номере ненадолго появился коридорный в белой куртке, а мистер Арнольд уселся в кресло и зажег сигару, кончик которой перед этим медленно и аккуратно обрезал.

— Я спросил вас…

— Кто я и что здесь делаю… Теперь моя очередь спрашивать: знаете ли вы, кто такой… хотя теперь я должен говорить: кто такой был мой друг Дэвид Уорд?

В конце концов, это могла быть не наглость, а врожденная уверенность. Арнольд здесь вел себя как у себя дома. Директор, который не решался прервать его, наконец сделал это так, как школьник в классе просит разрешения выйти в туалет.

— Извините меня, господа… Не мог бы я спуститься вниз, чтобы дать некоторые указания?..

— Мы ждем людей из прокуратуры.

— Да, я слышал.

— Вы нам понадобитесь. Кроме того, я жду специалистов из службы опознания и фотографов, а еще судмедэксперта…

— Не мог бы я впустить хотя бы часть этих господ через служебный вход? Вы должны меня понять, комиссар… Если в вестибюле будут слишком много ходить и если…

• Предыдущая
• 5/30
• Следующая