Кровавый закон (СИ) - Вернер Анастасия - Страница 53

— Проводите меня, пожалуйста, к Ринслеру.

В его комнате было все так же светло. Мужчина сидел, полуразвалившись в кресле, рядом с ним хлопотала Рэй. Стоило Олиф появиться в проеме, как ее наградили самым презрительным взглядом, на какой только была способна любая ревнующая девушка.

Все-таки Ринслеру тоже досталась неслабо, и эта мысль приятно грела душу. Его кожа вся была в рваных ранах, не глубоких, но наверняка очень неприятных. Рыжая промывала их полотенцем, а затем поливала спиртом, вернее, той самой красной жидкостью, которая стояла у мужчины в серванте, и которую он попеременно отхлебывал прямо из горла.

Олиф злорадно посмотрела на полотенца, испачканные в крови. Все-таки Лекс тоже сумел наподдать этому гаду.

Чем больше Ринслер морщился от боли, тем больше Олиф раздувалась от гордости, словно это она побила его, а не ее давний знакомый.

Девушка не стала спрашивать, что именно от нее требуется, просто начала делать то, что делала всегда: взбивала подушку, затем перину, иногда протирала пыль, наливала вина в бокал, ставила подле кровати, ждала пока мужчина ляжет, тушила свечи и уходила.

Пока она тихо занималась своими делами, то украдкой поглядывала, чем занимаются эти двое. Рэй все так же обрабатывала раны мужчины. Ринслер, прикрыв глаза, о чем-то размышлял. Олиф успела заметить, что руки рыжая не споласкивает, а значит, никакой спирт тут уже не поможет. Девушка хотела честно об этом их предупредить, но потом поняла, что лишь заработает себе лишние пару шишек.

Ринслер изредка отхлебывал из графина светло-красную, практически янтарную жидкость, явно не похожую на вино, и уже изрядно захмелел. Видно, «лапочка» ему надоела, потому как он грубо отослал ее, хотя Олиф точно видела, что та обработала не все раны.

Рыжая обижено надула губки, но второй раз повторять не заставила. Все-таки боялась его, наверное. Она собрала в кучу грязные тряпки, и вышла, наградив опешившую Олиф взглядом, явно намекающим: «хоть пальцем тронешь его — убью».

Девушка нахмурилась, мол: «больно надо», но Рэй этого уже не увидела.

— Эй ты, малявка, постель расстелила?

Она кивнула.

— Ну, да или нет?! — раздраженно повторил мужчина. Только тут девушка заметила, что он так и не открыл глаз.

— Да.

— Хорошо. Налей мне еще виски.

Олиф послушно схватила графин и плеснула в бокал еще немного жидкости. От Ринслера так разило алкоголем, что стоять рядом с ним было просто невозможно.

В этот момент до нее дошло, что он не просто пьет, он напивается.

— Где Рэй? — спросил он.

— Э-э, — растерялась девушка. — Так ты… вы же сами отослали ее.

— Да? Тв-в-вою мать. А, и ладно. Пусть катится к чертям собачьим. Эй, ты, как там тебя, Попиф?

— Олиф.

— Избавь меня от этой боли.

— Э-э, да, я как раз тут хотела сказать, что… — В ней боролись два противоречивых чувства: вроде и жалко его, а вроде и нет. — В общем, Рэй, она…

— О Берегини, какая же ты занудная! Кто тебя вообще нанял?

Олиф поджала губы. Да-а, ну дает. Либо он так с радости напился, либо с горя. Первый вариант как-то больше подходил его характеру.

— Ты… вы наняли.

— Какая муха… оса скорее, меня укусила?! — все так же, не открывая глаз, прошипел мужчина.

— Я не знаю, — честно сказала Олиф.

— И я не знаю.

— Так мне промывать раны?

— Какие раны?

— Те, что на теле.

Ринслер открыл глаза, опустил взгляд, осмотрел себя.

— Вот с-скотина. Добрался-таки. Где только натренировался, а?! — Мужчина недоуменно уставился на единственную девушку в этой комнате, как будто она могла знать ответы на мучившие его вопросы.

— В пустыне, — тихо буркнула Олиф.

— Чего?

— Ничего.

Ринслер вновь на нее посмотрел, только теперь уже с интересом.

— А раны… — робко начала девушка, но мужчина резко ее оборвал:

— К черту раны! К черту все! Спать. Быстро укладывай меня спать.

— Я? — испугалась она.

— Ну не я же!

Олиф медленно подошла к нему, попыталась для начала забрать бокал, но Ринслер прижал его к себе, как мать родное дитя.

— Нет, это не трогай! Это святое.

— Да, на счет ран…

— Заткнись. Раны дерьмовые, не сдохну. Просто уложи меня в постель.

Девушка пожала плечами. Попадет грязь и ладно, это уже не ее дело.

Она аккуратно помогла мужчине встать. Все-таки надо отдать ему должное: несмотря на количество выпитого, на ногах он держался очень хорошо, даже тащить не пришлось, он сам дошел. Уселся на постель, провел ладошками по лицу, взглянул на Олиф.

— Ты что так на меня пялишься, пьяных мужиков никогда не видела?

— Видела, — отвела взгляд та.

— А как будто нет.

— Просто… странно.

— И интересно, — догадался Ринслер.

Если бы не его затуманенный взгляд, она бы ни за что не подумала бы, что он пьян. У них в селе, уж если мужик напивался, то в такой хлам, что пока он сам из оврага не вылезет, его так и не найдут никогда. А этот еще и проницательный.

— Интересно из-за чего… вот так? — задал он вопрос, которого уж совершенно точно не должен был задавать.

Олиф растерялась. Она прекрасно понимала, что ему нужно поговорить. Просто поговорить, а рядом тут только она. Но… что будет завтра? Он все забудет? Или уже никогда не забудет, и она хорошенько поплатится за свое решение ответить?

Секунда замешательства, а затем она тихо сказала:

— Я и так знаю из-за чего.

— Да? — приятно удивился Ринслер. — Из-за чего же?

— Из-за Лекса.

В комнате повисла тишина.

— Ты была на Боях? — удивленно поднял брови мужчина и с какой-то странной интонацией продолжил: — Ради него ходила?

— Нет, я просто поднос несла, — поджала губы девушка, нерешительно переступая с одной ноги на другую.

Ринслер поднял на нее затуманенный взгляд и пристально вгляделся в девичье личико, отмечая про себя, что оно все-таки не такое страшное, как ему казалось раньше.

— Давно вы с ним вместе? — заплетающимся языком спросил пьяный мужчина.

— Мы не вместе, — тут же набычилась девушка.

— Ой, вот только не надо. Настолько старая сказка, меня сейчас стошнит, — скривился ее собеседник. От ярости он даже вскочил на ноги, но тут же покачнулся, и оперся рукой о злосчастную тумбочку. — И так понятно, что вы спали вместе.

— Мы не… — возмутилась Олиф и резко прикусила язык. Если бы в этот момент она догадалась с вызовом посмотреть в глаза мужчине, или сделать вид, что вообще ничего не говорила, тогда, возможно, ей и удалось бы избежать этого удивленного взгляда. Но Олиф затравленно оглянулась, и Ринслеру ничего не стоило сложить все это в полноценную картинку.

Он немигающим взглядом уставился на девчонку. У той, в свою очередь, словно землю из-под ног вышибли.

— Тогда какого рожна вы сказали, что… — мужчина запнулся. Догадался сам, даже в таком пьяном состоянии, и ответил, скорее для самого себя: — Хозяин.

Олиф напряглась, как струна. Ее спина стала идеально прямой, губы сжаты в одну полоску, а взгляд направлен в пол. Ринслер не переставал ошарашено на нее смотреть.

— Вот ведь паршивая тварь, — выругался он. — Зачем ты тогда меня выбрала?

Девушка молча вперила взгляд в гниющий ковер. Нет уж, больше она ни слова не скажет. Но мужчина с необычайной для такого состояния прыткостью пересек разделяющее их расстояние и встряхнул испуганную девушку.

— Отвечай! Зачем?!

Олиф зажмурилась, втянув голову в плечи. Услышала еще один ор, нецензурную брань в свой адрес и, не выдержав этого, пискнула:

— Я хотела умереть.

— Чего? — опешил Ринслер.

— Я хотела умереть, — тихо выдавила Олиф. Отступила на несколько шагов, испуганно озираясь.

— Лекс подсказал меня выбрать?! — грозно спросил мужчина.

Девушка, несмотря на дрожь во всем теле, возмущенно нахохлилась от такого заявления.

— У меня своя голова для этого есть!

Ринслер в немом шоке провел ладошками по лицу. Потянулся к заветному бокалу. Ему определенно нужно было выпить.