От клубка до праздничного марша (сборник) - Клюев Евгений Васильевич - Страница 8

• Предыдущая
• 8/24
• Следующая

В тот раз Исписанная Тетрадь впервые в жизни обрадовалось, когда её, наконец, закрыли. Содержать в себе всякие глупости – кому ж это понравится?

В конце концов Исписанную Тетрадь засунули в какую-то тёмную тумбочку. Когда Исписанная Тетрадь привыкла к темноте, она прочитала на лежавшей рядом книге: «Русская литература. Учебник для третьего класса средней школы» – и год издания… настолько древний, что сама Исписанная Тетрадь такого и не помнила.

– Я бабушкин, – смущённо сказал Учебник. – Когда Бабушке было десять лет, она частенько в меня заглядывала. И делала пометки карандашом.

Исписанная Тетрадь едва удержалась от улыбки: такой забавной показалась ей Бабушка, которой десять лет… Действительно, если десять лет, – какая же это бабушка?

Но, стиснув страницы, Исписанная Тетрадь ответила – конечно, без всякой улыбки:

– Конец есть конец. Больше в Вас не сделают пометок. А во мне ничего не напишут.

– Разве в Вас есть ещё место? – удивилась Тоненькая Папка с лохматыми верёвочками.

– В том-то и дело, что нет!..

– Значит, всё уже написано, – заверила её Тоненькая Папка с лохматыми верёвочками. – И в Вас, и во мне, и вот… в Учебнике.

– Да как же – всё? – не согласилась Исписанная Тетрадь. – Когда осталось ещё столько слов и столько мыслей!

Тоненькая Папка с лохматыми верёвочками улыбнулась в темноте и загадочно произнесла:

– В каждой мысли заключены все мысли. И в каждом слове – все слова. И в каждой книге – все книги.

Исписанная Тетрадь не поняла, что имела в виду Тоненькая Папка с лохматыми верёвочками. «Наверное, – подумала она, – в этой Тоненькой Папке с лохматыми верёвочками хранят что-то очень значительное… какой-нибудь необыкновенной важности документ».

И она оказалась права: в Тоненькой Папке с лохматыми верёвочками действительно хранился документ необыкновенной важности. Это была очень старая записка на клочке давно пожелтевшей бумаги. Чернила уже почти выцвели, но строчки всё ещё можно было прочесть: «Солнышко мое, котлеты и картошка на плите. Разогрей и покушай. Я скоро приду. Целую. Мама».

Кому ж тут непонятно, что ветер состоит из порывов? Если бы ветер никуда не порывался, его бы, наверное, и вообще у нас не было… То есть, может, и был бы, конечно, но стоял бы себе на месте как вкопанный и не играл занавесками, не распахивал бы дверей и окон, не сметал бы бумаг со стола, не носил бы всякой всячины по городу – обёрток от конфет и шоколада, палочек от мороженого, пакетов и пакетиков… всего, что неосторожные люди бросают на произвол судьбы – иногда отправляя в далёкое и трудное путешествие.

Кстати, если сложить все порывы ветра в один ветер, очень даже легко может получиться Большой Ветер – Ураган, так что лучше не складывать. Ураган не занимается ни обёртками от конфет и шоколада, ни палочками от мороженого, ни пакетами и пакетиками – Ураган занимается крышами домов и самими домами, молодыми и вековыми деревьями, деревянными и металлическими щитами городских реклам: он подхватывает всё это и снова швыряет на землю – правда, далеко от того места, где взял. И сколько ни говори Урагану: «Положи крышу на место!» – он никогда не слушается, а только ещё дальше крышу уносит.

Так что мы с вами давайте не будем складывать все порывы ветра, а поговорим об одном порыве ветра – не очень большом… честно сказать, совсем маленьком – даже, пожалуй, почти неуловимом. Такие порывы иногда называют сквозняками, но слово «сквозняк» какое-то обидное – так что мы не станем его употреблять. Станем употреблять слово «порыв»… Порыв, стало быть, Ветра. Маленький Порыв Ветра.

Маленький Порыв Ветра сидел на месте и размышлял о том, что бы ему такое унести – и куда. Много ему, конечно, было не унести: не дорос он ещё тяжёлые вещи поднимать. Так что выбрать следовало что-нибудь поменьше. Лучше выбрать поменьше, зато унести подальше – потому как даже не очень тяжёлые вещи долго нести трудно. Зато лёгкие вещи можно сколько угодно нести – и никогда не устанешь.

«Унесу-ка я, – сказал себе Маленький Порыв Ветра, – вооон тот стаканчик пластмассовый, потому что он такой белый и матовый и потому что на нём такие милые полоски!.. А унесу я его в Китай, потому что Китай – это такая страна, где тепло и говорят по-китайски. И тогда все китайцы сначала удивятся, откуда у них такой стаканчик, а потом скажут мне Большое Китайское Спасибо! А я отвечу: «Да Бог с вами, китайцы… не за что!»

Он осторожно подкрался к стаканчику и хотел было уже его уносить, да вдруг увидел поблизости клочок газеты, присел рядом и зачитался. В газете рассказывалось об одном весёлом празднике – и Маленький Порыв Ветра тут же решил унести этот клочок газеты на Северный Полюс, где, как ему рассказывали, мало людей и не так много праздников: то-то люди обрадуются, получив там у себя на Северном Полюсе лишний весёлый праздник!

Маленький Порыв Ветра уже подхватил клочок газеты, но уносить его не стал, а отвлёкся, увидев на одной голове одну шляпку – такую лёгкую, такую кружевную! «Надо мне лучше эту шляпку унести, – подумал он, – и унести, например, в Гренландию, где всегда снег! Там таких шляпок, небось, вообще никто никогда не видел… поймают её, начнут вертеть в руках и думать: да что ж это такое-то, Господи помилуй? Может быть, это такая маленькая сеть для ловли маленьких рыбок? Или это такое украшение, которое на стену вешают? Или ведёрко, в котором снег носят? И только потом я скажу: «Эх, гренландцы, гренландцы, какие же вы недогадливые! Это же ведь шляпка такая!»

Маленький Порыв Ветра ухватился было за шляпку, но услышал из-под шляпки тяжёлый такой вздох:

– Ох…

Он заглянул под шляпку и увидел там совсем грустные глаза.

– Что случилось? – спросил Маленький Порыв Ветра.

– Да ничего страшного… – ответили из-под шляпки. – Просто вспомнился один город в мире.

Маленький Порыв Ветра задумался и тут же вспомнил множество городов в мире, которые успел посетить. Только вот грустно ему от этого не стало, а стало – наоборот – весело.

– Разве, когда вспоминается один город в мире, бывает грустно?

– Это смотря какой город, – ответили ему. – Если, например, тот город, где давно не был и не скоро будешь, тогда бывает!

– Вам такой город вспомнился? – с ужасом спросил Маленький Порыв Ветра, потому что ему таких городов не вспоминалось – только другие вспоминались: те, которые он хоть сейчас мог бы опять навестить.

Из-под шляпки не ответили.

Маленький Порыв Ветра подождал, потом опять заглянул под шляпку – на сей раз повнимательнее! – и удостоверился в следующем: то, что находилось под шляпкой, ему было не только далеко не унести, но и вообще с места не сдвинуть – там сидел целый человек. Целого человека по месту назначения Маленький Порыв Ветра, конечно, доставить бы не мог – даже в самый близкий на свете город. Для этого нужно стооолько маленьких порывов ветра… он принялся считать, но сбился со счёту.

А шляпка наклонялась всё ниже и ниже.

Поразмыслив, Маленький Порыв Ветра осторожно поднял с земли упавший туда тяжёлый вздох и немножко подержал в воздухе. Вздох и правда оказался очень тяжёлый – хотя, конечно, не такой тяжёлый, как целый человек. Но всё равно нести такой тяжёлый вздох на далёкое расстояние будет совсем не просто. Только делать нечего…

Говорят, что уже через несколько секунд многие видели, как Маленький Порыв Ветра с трудом волочит за собой непомерной тяжести вздох, в то время как шляпка и то, что под шляпкой, лёгкими шагами уходят по аллее…

Мне, конечно, неизвестно, хватило бы у Маленького Порыва Ветра сил самому донести такой тяжёлый вздох до одного города в мире или не хватило, но краем уха я слышал, что на самом последнем участке пути ему помог местный Ураган, блуждавший поблизости от одного города в мире. Говорят, что в тот раз Ураган даже ничего не разрушил – настолько устал он поднимать тяжеленный вздох на самый высокий этаж самого далёкого дома в городе!

• Предыдущая
• 8/24
• Следующая