Охота на ведьму (СИ) - Харитонова Алена "Белая Снежка" - Страница 25
- Предыдущая
- 25/96
- Следующая
Волшебник почувствовал смятение спутницы и бросил через плечо:
— Если тебя это успокоит, могу заверить, эти люди умрут без мучений. Их сон настолько крепок, что они безболезненно задохнутся в дыму.
Люция с ужасом сглотнула. Слова Тороя её вовсе не успокоили. Скорее даже наоборот. Теперь она просто не могла не обращать внимания на запах дыма. Мало того, ведьма была уверена — этот запах станет преследовать её до конца дней и никаким травами, духами и ароматами заглушить его не удастся. Но человеческая натура крепка и жестокосердна, а потому уже через несколько минут колдунья перестала отвлекаться как на запах, так и на зарево пожарищ — боль, которой сопутствовала усталость, затмила всё. И ещё очень хотелось спать. Видимо, волшба неизвестной ведьмы всё же оказывала, пусть и незначительное, действие.
Путники шли долго, во всяком случае, так казалось Люции. Булыжники мостовой медленно плыли под ногами, поблескивая в ровном свете фонарей, — вот неровный камень со сколом на краешке, а вот аккуратный круглый, как будто не взаправдашний, а этот очертаниями похож на голову жеребёнка… Но вот неровные природные камни сменились фигурными брусочками декоративных кирпичей, стало быть, путники вышли на Площадь Трёх Фонтанов. Именно здесь, на Площади, ощущение реальности происходящего окончательно покинуло девушку — дальнейший путь она не запомнила.
Торой, обливаясь потом, нёс спящего Эйлана — руки дрожали от напряжения. С каждым шагом мальчик становился всё тяжелее, и держать его было всё неудобнее. То ли от усталости, то ли от разлитого в знойном воздухе колдовства, волшебника морило — хотелось спать, а по телу разливалась давешняя слабость. Видимо, возвращалась уже позабытая «грибная» лихорадка. Изредка маг бросал короткие взгляды через плечо. Лицо ведьмы тоже не цвело здоровьем — бледное, с прилипшими к потному лбу волосами. И всё-таки девчонка покорно плелась и даже ни разу не попросила сделать остановку. Собственно, Торой был бы не против, выступи она с подобной инициативой, но упрямая колдунья молчала, уронив взгляд, а самому предложить отдышаться не позволяло самолюбие.
Что бы забыть об усталости, Торой размышлял на отвлечённые темы. Конечно, он, хотя и опозданием, распознал манёвр Люции. Даже странно, как не догадался с самого начала? Вместо того чтобы бежать из города, хитрая девчонка вернулась обратно в Мирар, слегка изменив для подстраховки внешность. Ход смелый и неожиданный в своей простоте. Если бы не случайность, низложенный маг в жизни не нашёл бы отчаянную колдунку.
Хм. Забавно всё же получается — деревенская дурочка-простушка спутала планы какой-то очень сильной колдуньи. А ведь усыпление Мирара — дело, к которому, наверняка, готовились даже не месяцы, а годы. Но вдруг появляется необразованная девчонка и сводит старания могучей чародейки (может, даже не одной, а сразу нескольких) к нулю…
Да, держаться за Тороя — единственное спасение Люции, бежать от него ей очень невыгодно. Опальный волшебник горько усмехнулся — о своей участи, попади он в лапы ведьмы или какого-нибудь чернокнижника, ему даже думать не хотелось. Впрочем, теперь у него есть Книга. Ещё пара часов, и всё утрясётся. Маленький томик, спрятанный в складках хитона, буквально жёг чародея. Скорее, скорее открыть и прочесть! Люция отдала фолиант без сожаления, стало быть, написанное Рогоном как-то зашифровано и набраться магических знаний ведьмочка не успела.
А вдруг… Торой даже задохнулся от страшной догадки. Тащившаяся позади колдунья налетела на замершего волшебника и ойкнула от неожиданности. Маг снова двинулся вперёд, только капли липкого пота ползли по спине. А вдруг, всё это — уловка? Вдруг, маленькая наивная ведьмочка на самом деле расчетливая жестокая интриганка? Что, если она давно полна Сил и видит Тороя насквозь? Что, если именно она украла Зеркало и наняла кхалаев?
Да ну, бред какой-то! Волшебник помотал головой, словно уставший мул. На что сильной ведьме маг, который уже несколько лет, как не маг? Зачем строить столь сложную ловушку для того, кого можно обвести вокруг пальца при помощи самого слабого колдовства? Совсем уж с ума сошёл.
Но вот перед глазами появилась, наконец, «Перевёрнутая подкова», и это отвлекло волшебника от абсурдных подозрений. Последнюю сотню шагов путники одолели едва ли не бегом, так обрадовались возможности скорого отдыха.
Внутри питейного заведения было душно, но светло — под потолком ещё не догорели несколько свечей. Скудный свет озарял пустой зал — чисто подметённый пол, протёртую стойку и храпящую за ней необъятную Клотильду в съехавшем на бок чепце. Уродливого овального зеркала, висевшего ранее над винными полками, на прежнем месте не было. Из стены, где оно прежде красовалось, торчали два одиноких крюка.
Хозяйка таверны мирно посапывала, причмокивая во сне полными губами. В дальнем углу зала в обнимку с кружкой выдохшегося пива дрых одинокий посетитель (Торой не сразу его заметил) — кряжистый старичок-гном в коричневом кафтане. Занесло проезжего некстати. Засиделся, стало быть, допоздна, а Клотильда, как приветливая хозяйка, караулила последнего гостя. Так оба и заснули, кто, где был. Что ж, это, как ни крути, лучше, чем, переходя из комнаты в комнату со свечой в руке.
— Пойдём наверх, — бросил маг спутнице.
Та пробормотала что-то невнятное. Судя по серо-зелёной бледности, девчонка собиралась опять хлопнуться в обморок, но всё же нашла в себе сил подняться на второй этаж. Тут парочка без зазрения совести ввалилась в первый попавшийся номер.
Здесь было темно. Ведьма по привычке щёлкнула пальцами, и под потолком загорелся тусклый болотный огонёк. Комнату залило мертвенно-зелёное сияние. Торой удержался от ревнивого вздоха, опустил мальчика на узкую кровать и с наслаждением потянулся. Обессиленная спутница мягко осела на пол. Маг повернулся к девушке и только теперь, в слабом свете болотного огонька, увидел тёмное пятно крови на её бедре. Зло плюнул и, собрав остатки сил, кое-как перетащил ведьму на кровать.
И сова из обморока девушку вывела алая вспышка боли. Похоже, Торой не знал иных способов приводить даму в чувства.
Волшебник бросил окровавленный шип в миску, стоящую у изголовья кровати.
— В другой раз не будешь молчать.
Ведьма облизнула сухие губы и с мольбой в глазах попросила:
— Вылечи. Болит очень.
Но маг лишь отрицательно покачал головой и вдохновенно соврал:
— Кто же лечит магией? Рана-то затянется, но болеть будет, как прежде. Тут только припарки помогут.
Чародей смотрел на девушку, затаив дыхание — заподозрит во лжи или поверит? Однако Люция и впрямь была тёмной деревенской девчонкой. Проглотила наживку вместе с крючком. Маг едва не пустился в пляс, когда колдунка с сожалением шмыгнула носом и попросила:
— Хоть на кухню проводи. — Она тяжело села на кровати. — Заодно и тебя подлечу.
Он вопросительно поднял бровь, и девчонка устало пояснила:
— За версту видать — лихорадит тебя, вон, аж лоб вспотел. Да не бойся. Не отравлю.
Ведьмочка с трудом поднялась на ноги и побрела к двери. Торой какое-то время смотрел ей в спину, а потом двинулся следом, хочешь — не хочешь, всё равно придётся проследить, вдруг какую-нибудь каверзу состроит?
Внизу ничего не изменилось, по-прежнему храпела за стойкой хозяйка, да трещали догорающие свечи на подвешенном к потолку тележном колесе. Волшебник усмехнулся, углядев под стойкой несколько одинаковых бутылей с жидкостью разной прозрачности. А хозяюшка-то не брезговала под видом хорошего вина плеснуть подвыпившим завсегдатаям неизвестной бурды. Тут же Торой заметил и початую бутыль хорошего рома. Без каких бы то ни было угрызений совести, чародей присвоил находку и прошёл на кухню, где уже гремела котелками Люция.
Здесь оказалось далеко не так чисто, как в зале но всё же достаточно прилично. Настолько прилично, чтобы не вызвать брезгливость. В углу, возле огромной плиты, стояла на коленях ведьма и шуровала кочергой в топке. Поленце, брошенное на ещё горячие угли, занялось быстро и весело. Пока колдунья доставала из своего узелка мешочки с неведомыми травами, Торой занялся подробным осмотром чугунков, кастрюль и котелков, стоящих на плите. В глубоком глиняном горшке обнаружилось остывшее мясное рагу. Вооружившись неуклюжей деревянной ложкой, волшебник принялся за трапезу. Ведьме предлагать не стал — та была всецело поглощена приготовлением зелий.
- Предыдущая
- 25/96
- Следующая
