ЧАО — победитель волшебников (сборник) - Аматуни Петроний Гай - Страница 20

• Предыдущая
• 20/80
• Следующая

— Мой дорогой, я уже не тот. Теперь я мечтаю получить образование, стать здоровым и снова, как в годы молодости, приносить людям пользу.

И он рассказал Чао о знакомстве с дедушкой Осипом, о том, как, вняв доброму совету старого игрушечника, поступил в одну из московских школ.

— Расколдуй меня, Чао. Я совсем не чувствую ног.

Робот выключил облучение и подал руку своему бывшему сопернику.

— Как успехи в ученье?

— Не спрашивай, Победитель волшебников… Мне нечем тебя порадовать.

— Сочувствую.

— То, что в мои годы я стал мальчишкой, — это еще терпимо. Юность не унижает никого! Но, аллах свидетель, наука убегает от меня, как ящерица. Вот, думаю, я поймал ее, а она оставляет мне лишь кончик своего хвоста… Помоги мне, мудрый Чао! Милость украшает победителя… Будь моим Учителем! Ты уже знаешь меня; я могу совсем отказаться от сна — учи и днем и ночью.

— А что ж… — подумав, согласился Чао, — давай попробуем…

За дверью раздался подозрительный шорох. Собеседники, увлеченные разговором, не обратили на это внимания, и лишь когда в зал вошли школьники во главе с Марией Ивановной, Мур-Вей едва успел принять вид мальчика, а робот… исчез.

— Саша, — укоризненно сказала Мария Ивановна, — где ты пропадаешь?… К тебе приехала бабушка и хочет с тобой повидаться.

— Бабушка? — поразился Мур-Вей, вспомнив, что ее нет на свете уже много веков.

— Ну да… Идем! Возможно, она у выхода.

Но на улице никакой бабушки не оказалось. Стоял автобус в ожидании детей — и все. Спросили у шофера.

— Никто не подходил, — ответил он. — Была, правда, какая-то особа… в возрасте, это точно. Но никем не интересовалась и улетела.

— Как это «улетела»? — спросила Мария Ивановна.

— По воздуху, — объяснил водитель. — В кадушке, что ли…

— В кадушке?!

— А почему бы и нет? Летают же с таким поясом, вроде патронташа; только там ракеты вместо патронов. Или с реактивным ранцем за спиной — и никто не удивляется.

— Да, пожалуй, — согласилась Мария Ивановна.

— Старушка наверняка пенсионерка, — добавил водитель. — Вот и выдали ей летающую кадушку.

— Дети, — сказала Мария Ивановна, — рассаживайтесь поживее и без шума… Все здесь? — Она пересчитала головы и повернулась к шоферу:

— Поехали…

— Стойте! — раздался вдруг истошный крик, и к автобусу подбежал бледный, растерянный экскурсовод. — Наши лучшие… лучшие роботы… похищены…

— Дети! — грозно произнесла Мария Ивановна.

— Да оставьте вы своих детей, пожалуйста! — рассердился экскурсовод. — Я прошу вас подписать акт…

Но Мария Ивановна, не слушая его, стала обходить своих питомцев, пытливо всматриваясь каждому в глаза.

— Дети! Считаю до трех, и если роботы не вернутся на свои места… Раз…

Саша недоумевал — ведь он похитил только одного Чао, да и то по договоренности…

— Два…

…Экскурсоводу, наверное, с перепугу показалось, что исчезло несколько экспонатов. Но дело не в количестве — выдержать осуждающий взгляд учительницы оказалось невмоготу…

— Два с половиной… и…

По счету «три» Саша Муравьев как бы растворился в воздухе и навсегда перестал быть учеником одной из московских школ…

Вечерело. Густые тени легли в Сосновом бору, что у села Отрадного. Только на поляне, где вдруг ни с того ни с сего появился дом в восточном стиле, было еще сравнительно светло. К ажурной калитке подошел великолепный толстяк огромного роста, в расписном халате и с ковровой тюбетейкой на лысине. В нем нетрудно было узнать Мур-Вея.

Калитка распахнулась и негромко произнесла:

— О Повелитель, твое приказание исполнено.

Но едва Мур-Вей поднял ногу, чтобы пройти, как его кто-то сзади толкнул, и он вкатился во двор, точно арбуз. С трудом поднявшись, волшебник оглянулся — у калитки стоял седой старик Кащей Бессмертный, а за ним Баба-Яга, Соловей-разбойник, Змей Горыныч о трех головах и — кто бы вы думали еще? — сам Абдул-Надул, Великий Врачеватель, Великий Рассказчик, Мудрейших из Мудрых, Правдивейший из Правдивых и Пожиратель Халвы собственной персоной!

— Что привело вас сюда, нечестивые? — возмутился волшебник.

— Мурвеюшко, милый, — залопотала Баба-Яга, — мы по тебе душой изболелись… Все нет да нет… Думаем, как бы чего не приключилось!… Ну вот, собрались кумпанией и махнули! Я еще в музее побывала, да ты все занят был… Мы того… Хотим ета, как ево…

— Чего хотите? — разозлился Мур-Вей.

— Энтого самого, абра… абро… абразованья, — с трудом выговорил Соловей-разбойник.

— И ты тоже? — повернулся волшебник к Абдулу-Надулу. Великий Врачеватель плюхнулся ему в ноги и быстро-быстро заговорил:

— О Зуб Мудрости во рту Вечности! Тебе известна необъятность моего ума… Но меня взяли как заложника. Если ты им откажешь — я пропал…

— Кто еще, кроме Искандера Мур-Вея, пришел сюда? — вдруг раздался громкий металлический голос из глубины дома.

Мгновение все оторопело молчали. Первым нашелся Соловей-разбойник.

— Я, Соловей Рахматович, Одихмантьев сын, родом из района Черные грязи… Там у меня имение было на Соловень-горе. На семи столбах и с семью воротами, три терема и сады зеленые. Неподалеку от Старгородского городища, где сходятся речки Свапа и Сейм…

— В Курской соловьиной области? Как же, знаю, — продолжал тот же голос. — Тебе выбил глаз Илья Муромец? Слышал, слышал… Кто следующий?

— Я, Баба-Яга, костяная нога, за мудростью и здоровьицем к вам. — И она низко поклонилась. — Женщина я благородная, известная…

— Следующий!

— Кащей, само собой разумеется, Бессмертный…

— Похититель женщин, выпивающий по три ведра воды зараз? Слышал о таком. Следующий!…

— Змей Горыныч я. О трех головах. Прошу по одной специальности на каждую, либо одну, но трижды почетную — на все…

— Знания — это пища ученого. Вам не по зубам. Все?

— Я, Абдул-Надул, Мудр…

— Ха-ха-ха, — гулко засмеялся таинственный незнакомец. — И ты здесь?

— Я Мудрейший из Мудрых, — обиделся Абдул-Надул. — А ты гогочешь, словно гусь…

— Все вы одна компания… Марш отсюда! Злодеям здесь не место…

— Ох, касатик ты мой, — захныкала Баба-Яга. — Так ведь я нынче совсем добрая. Вот те слово! Я как выучусь, так стану энтой, как ее… поетессой. Стишат для ребятишек понавыдумываю, песенок разных баюкательных…

— А я, — просительно сказал Соловей-разбойник, — в композиторы пойду, художественный свист в консерватории преподавать стану… А разбойничать ни-ни… Бросил!

— А я бы в сварщики подался, — заскулил Змей Горыныч. — Пламени во мне ого сколько! Я его в три струи, с трех голов, как дуну!…

— Обойдется и без вас… Благодетели нашлись!

— О Повелитель, заступись за нас… — Соловей-разбойник, Баба-Яга и Змей бросились в ноги Мур-Вею, а Кащей подошел к нему сзади вплотную и ловко извлек из кармана его халата старинные четки слоновой кости, которые волшебник любил перебирать в минуты раздумья. А как бы взамен их насыпал горсть семечек и зашептал:

— Прояви мудрость, Искандер Мур-Вей. Эта мелюзга еще пригодится нам с тобой… Есть у меня к тебе разговор… только без свидетелей…

Мур-Вей, не дослушав, брезгливо отстранился — Кащей всегда был ему неприятен.

— …Мурвеюшка, — вновь заскулила Яга, — смени гнев на милость.

— Нет! — вскричал оскорбленный Кащей да как замашет руками, как замашет словно ветряная мельница. Взвихрился гудящий смерч и увлек в небо всю эту мерзкую компанию. Абдул-Надул едва успел отбежать и спрятаться за Мур-Веем.

Когда все улеглось и пыль рассеялась, на крыльце дома появился Чао.

— Ты?! — поразился Абдул-Надул.

— Рад видеть тебя в этом доме, Победитель волшебников, — почтительно сказал Мур-Вей роботу. — Подари мне хоть немного своей мудрости, чтобы вновь ощутил я былую силу и бодрость духа.

• Предыдущая
• 20/80
• Следующая