Познакомьтесь с Ниро Вульфом (сборник) - Стаут Рекс - Страница 14

• Предыдущая
• 14/75
• Следующая

– Очень смутные. Миссис Барстоу, конечно, ненормальна, но убила она своего мужа или нет, неясно. Однако Карло Маффеи она прикончить не могла. Сару Барстоу вы видели сами, беседовали с ней и, наверное, не нуждаетесь в том, чтобы я ее охарактеризовал. Мое мнение – это отличная женщина. У ее брата абсолютное алиби, да и Маффеи он тоже убить не мог. Вот доктор Брэдфорд сильно меня заинтриговал, ведь я с ним так и не повидался. Мне сегодня трижды отвечали, что в результате своей занятости он к телефону подойти не может и впредь ничего иного не ожидается. Что касается Мануэля Кимболла, то, по-моему, у него не было основательных причин для убийства мистера Барстоу и тем более Карло Маффеи. К тому же он имеет свидетелей, подтверждающих его алиби. Правда, я не симпатизирую Мануэлю. Он какой-то суетливый, и глаза у него бегают. В общем, похож на испанца, и английская фамилия Кимболл тут совсем некстати.

– Его отца ты так и не видел?

– Нет, он по делам уехал.

– Что ты намерен делать завтра с утра?

– Сначала отправлюсь в клуб, потом к судье ну и, наконец, в больницу к доктору Брэдфорду. Жалко, что я не встретился с Кимболлом-старшим. Не думаете ли вы, сэр, что нам надо послать Сола Пензера в Чикаго? Разве мы не хотим выяснить подробности обо всех участниках той игры в гольф?

– Это обойдется в сто долларов.

– Не так много, если вы скоро получите пятьдесят тысяч.

Вульф покачал головой.

– Ты транжира, Арчи. К тому же в этом нет необходимости. Давай сперва убедимся, что убийцы нет рядом с нами. С Кимболлом-старшим мы еще увидимся.

– Ладно! Спокойной ночи, сэр.

– Спокойной ночи, Арчи!

Глава 11

На следующее утро я сразу поехал в Уайт-Плейнс. Контора судьи помещалась в том же здании, что и контора прокурора Андерсона.

Судьи на месте не оказалось, но мне посчастливилось застать там врача, который производил вскрытие тела мистера Барстоу. Беседа с ним получилась очень короткой, и многого я от него не добился. Единственное, что мне удалось установить, так это причину смерти мистера Барстоу: его отравили каким-то чрезвычайно сильным ядом.

– Скажите, – спросил я у врача, – а эта причина у вас сомнений не вызывает? Может, мистер Барстоу страдал какой-нибудь болезнью?

– Нет, – решительно отрезал врач. – Мистер Барстоу был убит.

– Ну а теперь строго между нами. Какого мнения вы будете о докторе, который в подобном случае поставит диагноз – тромбоз коронарных сосудов?

– Это не мне решать, мистер Гудвин. – Врач застыл, точно его самого хватил удар.

– Я же ничего не требую решать. Просто пытаюсь выяснить вашу точку зрения.

– У меня ее нет. Доктор Брэдфорд достаточно квалифицированный медик.

– И все же свое мнение вы имеете, только хотите оставить его при себе. Хорошо, дело ваше.

Поблагодарив врача за скудные сведения, я поехал в «Грин-Мидоу».

Мне посчастливилось застать на поле всех четырех мальчишек. Я с ходу предложил им описать подробности той злополучной игры со смертельным исходом и предупредил, что платить за потерянное на бессмысленный рассказ время не буду.

Мы расположились под деревом, и паренек по имени Майкл Аллен произнес:

– Но, сэр!.. Ведь мы не получаем жалованья.

– Значит, работаете ради удовольствия?

– Нет, сэр. Деньги нам дают, только когда мы прислуживаем во время игры. Сегодня уже никакого заработка не предвидится.

– О! С такой безупречной честностью вы, наверное, станете банкирами.

Немного посмеявшись, они начали наперебой рассказывать все, что помнили о том дне. Сразу было видно, что эту историю мусолили несчетное количество раз и перед Андерсоном, и товарищами, и у себя дома; ответы их настолько заштамповались, что никто бы из них ничего не вытянул. Я отпустил ребятишек с богом, оставив только мальчика, прислуживавшего самому мистеру Барстоу.

Он объяснил, что доктор Брэдфорд подбежал к месту происшествия красный и запыхавшийся, но, освидетельствовав мистера Барстоу, мгновенно побледнел и о смерти своего друга сообщил совершенно спокойным голосом.

– Слушай, Майкл, а куда девался мешок с клюшками мистера Барстоу?

– Как куда? Я же самолично завязал его, отнес в машину и очень аккуратно устроил на сиденье рядом с водителем.

– Но наверное, ты был испуган и расстроен? Может, впопыхах ты засунул клюшки в другой автомобиль?

– Нет. Другого там не было.

– А этот мешок точно принадлежал мистеру Барстоу, подумай, вдруг кому-то еще?

– Ну что вы, сэр. Когда работаешь в клубе так долго, настолько привыкаешь ко всему, что сразу отличишь клюшки хозяина от прочих. Я прекрасно помню, что, даже положив мешок на сиденье, четко видел в отверстие новые головки клюшек мистера Барстоу.

– Новые?

– Вот именно.

– Но отчего же? Мистер Барстоу давал их в переделку.

– Нет, сэр. Просто жена подарила мистеру Барстоу новый набор.

– Откуда ты знаешь?

– Он мне сам рассказал.

– Интересно, по какому поводу?

– Да я подошел к нему в начале игры, взял мешок и сразу обратил внимание, что набор совершенно новый. Ну а мистер Барстоу сказал, что ему приятно слышать похвалу подарку жены ко дню рождения.

– Он не говорил, когда это было?

– Нет, сэр, – ответил Майкл. Потом одним прыжком, как это могут лишь молодые ноги, поднялся с земли и добавил: – Простите, сэр, но, похоже, идет мой постоянный клиент, я не хочу его упускать.

Я же направился в клубную библиотеку, отыскал там справочник «Кто есть кто в Америке» и установил, что миллионер Питер Оливер Барстоу родился девятого апреля 1875 года. Не теряя ни минуты, я позвонил Саре Барстоу и попросил у нее разрешения заехать по очень важному делу.

Едва увидев ее, я сразу понял, насколько напугал девушку. Она была бледна и растеряна. Я пожалел, что не поговорил с ней более подробно по телефону, ибо никогда не следует дергать собаку за хвост, если этого можно избежать.

– Я задержу вас всего на минуту, – начал я. – Верно ли, что день рождения у вашего отца девятого апреля?

Она с трудом перевела дыхание и произнесла:

– Да…

– У меня есть сведения, что ваша мать в этот день подарила мистеру Барстоу набор клюшек для гольфа. Правда ли это?

Она еле стояла на ногах, крепко ухватившись за спинку стула руками.

– Успокойтесь, мисс Барстоу, прошу вас. Неужели пропажа подарка так вас взволновала?

– Да… – пролепетала она. – И…

– Что еще?

– Ничего… Мама…

– Конечно, мама, не всегда отвечающая за свои поступки и порой высказывающая странные суждения!

– Понимаете, я давно живу в постоянном страхе и напряжении. Я всегда считала и продолжаю считать маму замечательной женщиной, но болезнь слишком угнетает ее. Доктор Брэдфорд полагает, что сейчас, после смерти отца, перенеся такое потрясение, мама выздоровеет раз и навсегда. Но как бы я ни любила свою мать, по-моему, эта цена слишком высока.

– Успокойтесь, мисс Барстоу, совесть вашей матери абсолютно чиста. Она не причастна к убийству.

– В любом случае… я очень благодарна вам, мистер Гудвин. Вы утверждаете, что мама не могла…

– Дело в том, что клюшка, убившая вашего отца, вообще еще не существовала девятого апреля, ее изготовили значительно позже, примерно через месяц после дня рождения мистера Барстоу.

– Вы уверены?

Похоже, ее совершенно измучили мои намеки, и мне, как порядочному человеку, следовало оставить девушку в покое. Но работа есть работа, и в голове у меня мелькнула мысль: «Сейчас, пожалуй, я добьюсь от нее того, чего мы с Ниро Вульфом не смогли добиться раньше».

– Итак, теперь, убедившись в нашей осведомленности, вы, наверное, без колебаний расскажете, куда девался мешок с клюшками и кто вынул его из машины?

Она ответила очень быстро:

– В комнату отца мешок отнес Смол.

– Кто же забрал его оттуда? Ведь там при обыске ничего не оказалось?

– Я! В субботу вечером, еще до приезда мистера Андерсона. Естественно, потом мешок не нашли.

• Предыдущая
• 14/75
• Следующая