Ребекка - дю Морье Дафна - Страница 81

• Предыдущая
• 81/101
• Следующая

— Какого дьявола мне выходить из себя? Мне не из-за чего выходить из себя.

— Конечно, нет. Но я бывал на таких дознаниях, там так легко разнервничаться и вспылить. Зачем вам его против себя восстанавливать?

— Фрэнк прав, — сказала я. — Я знаю, о чем он говорит. Чем быстрее и глаже все это пройдет, тем легче для всех. А когда это несчастное дознание окончится, мы забудем о нем, выкинем из головы, и все остальные тоже. Правда, Фрэнк?

— Да, конечно, — сказал Фрэнк.

Я все еще избегала глядеть ему в глаза, но была больше, чем раньше, уверена, что он знает правду. Всегда знал ее. С самого начала. Я вспомнила, как впервые встретила его в тот день, когда он и Джайлс с Беатрис приехали к ленчу — в мой первый день в Мэндерли, и Беатрис не очень тактично заговорила о здоровье Максима. Я вспомнила, как спокойно Фрэнк перевел разговор, как спокойно и незаметно он всегда приходил на помощь Максиму, если возникали какие-нибудь трудности. Его странное нежелание говорить о Ребекке, его забавная, чопорная, напыщенная манера разговора, стоило ему подумать, что я могу преступить черту. Теперь мне все было ясно. Фрэнк знал, а Максим не догадывался об этом. И Фрэнк не хочет, чтобы Максим догадался. Так мы и стояли втроем, глядя друг на друга, отгородившись барьерами.

Звонки нас больше не тревожили. Всех соединяли с конторой. Нам оставалось только ждать до среды.

Я ни разу не видела миссис Дэнверс. Каждое утро, как обычно, мне приносилось меню. Я ничего в нем не меняла. Я спросила о ней Клэрис. Та сказала, что миссис Дэнверс делает все, как раньше, только ни с кем не разговаривает. Ест одна в своей комнате.

Клэрис сгорала от любопытства, но не задавала мне никаких вопросов, а я не собиралась ничего с ней обсуждать. Разумеется, на кухне ни о чем другом не говорили, и в поместье, и в сторожке, и на фермах. И уж, конечно, в Керрите. Мы оставались в Мэндерли, выходили только в прилегающий к дому сад. Даже по лесу не гуляли. Погода все еще не переменилась. По-прежнему было жарко и душно. В воздухе пахло грозой, белое низкое небо было чревато дождем, но он все не шел. Я чувствовала его запах, запах дождя, заключенного в тучах низко над головой. Дознание было назначено на среду, на два часа дня.

Ленч подали без четверти час. Пришел Фрэнк. Беатрис, слава Богу, позвонила, что ей никак не выбраться. Роджер приехал домой с корью, у них карантин. Да здравствует корь! Не думаю, что Максим вынес бы, если бы она сидела сейчас с нами, а потом осталась на ночь, прямодушная, встревоженная, любящая, но беспрестанно о чем-то спрашивающая. Вопрос за вопросом.

Ели мы торопливо, не замечая вкуса. Вряд ли обменялись двумя словами. У меня снова засосало под ложечкой. Я не могла есть. Не могла ничего проглотить. Наконец, к моему облегчению, эта комедия кончилась. Максим вышел, и вскоре с подъездной аллеи донеслось тарахтение мотора. Этот звук успокоил меня, заставил овладеть собой. Он значил, что мы выезжаем, что, наконец, мы начнем действовать. Не просто сидеть в Мэндерли. Фрэнк ехал следом за нами. Максим вел, всю дорогу я держала руку у него на колене. Он выглядел спокойным. Совсем не нервничал. Так едут в больницу. С кем-нибудь, кому предстоит операция. И не знают, каков будет исход. Пройдет ли она успешно. Руки у меня были холодные как лед. Сердце билось странными неровными толчками. Дознание должно было производиться в Лэньоне, городке в шести милях за Керритом. Мы оставили машины на большой, мощенной булыжником площади у рынка. Там уже стояли машины доктора Филлипса и полковника Джулиана. И другие машины. Я видела, как проходившая мимо женщина уставилась на Максима, затем подтолкнула локтем спутницу.

— Я, пожалуй, посижу лучше здесь, — сказала я. — Не пойду с вами внутрь. Я передумала.

— Я не хотел, чтобы ты сюда ехала, — сказал Максим. — Был против с самого начала. Было бы куда лучше, если бы ты оставалась в Мэндерли.

— Нет, — сказала я. — Нет, мне будет здесь хорошо.

Подошел Фрэнк, заглянул в окошечко.

— Разве миссис де Уинтер не идет с нами? — спросил он.

— Нет, — сказал Максим. — Она хочет побыть в машине.

— Я думаю, она права, — сказал Фрэнк. — С какой стати ей вообще там быть? Мы скоро вернемся.

— Не беспокойтесь, — сказала я.

— Я займу для вас место, — сказал Фрэнк, — на случай, если вы передумаете.

Они ушли, а я осталась в машине. Магазины были уже закрыты — среда. У них был одинаково серый и скучный вид. Прохожих почти не было видно. Лэньон не курорт — слишком далеко от моря. Я сидела, глядя на пустые магазины. Шли минуты. Что они там делают сейчас — коронер, Фрэнк, Максим, полковник Джулиан? Я вышла из машины и стала ходить по рыночной площади. Подошла к одной из витрин, заглянула внутрь. Снова принялась ходить взад-вперед. Я заметила, что за мной с любопытством следит полисмен. Свернула на боковую улочку, чтобы скрыться от него.

И тут я обнаружила, что, сама того не замечая, иду к зданию, где производилось дознание. Точное время начала мало кому было известно, поэтому у входа, к моему облегчению, не стояла толпа, как я ожидала. Здание казалось вымершим. Я поднялась по ступенькам и остановилась в дверях.

Откуда-то возник полисмен.

— Вам что-нибудь нужно? — спросил он.

— Нет, — сказала я, — нет.

— Здесь нельзя ждать, — сказал он.

— Извините, — сказал я и пошла обратно к ступеням, ведущим на улицу.

— Прошу прощения, мадам, — сказал он, — вы не миссис де Уинтер?

— Да, — сказала я.

— Тогда, само собой, другое дело, — сказал он. — Можете подождать здесь, если хотите. Может быть, вы посидите вон в той комнате?

— Благодарю вас, — сказала я.

Он проводил меня в маленькую голую комнату, где стояло лишь бюро. Она была похожа на комнату ожидания на станции. Я сидела там, положив руки на колени. Прошло минут пять. Все оставалось по-прежнему. Уж лучше было ходить по улицам, сидеть в машине. Я встала и вышла в коридор. Полисмен все еще был там.

— Сколько времени все это продлится? — спросила я.

— Я могу пойти и справиться, если вам угодно, — сказал он.

Полисмен скрылся в конце коридора и почти сразу вернулся.

— Думаю, уже скоро, — сказал он. — Мистер де Уинтер только что кончил давать показания. Капитан Сирл, водолаз и доктор Филлипс дали свои еще до него. Остался один человек. Мистер Тэбб, лодочный мастер из Керрита.

— Значит, скоро конец, — сказала я.

— Думаю, что да, мадам, — затем добавил вдруг — видно, это только сейчас пришло ему в голову: — Может быть, вы хотите послушать последнее показание? Там есть свободное место, сразу за дверью. Если вы войдете тихонько, вас никто не заметит.

— Да, — сказала я. — Да, пожалуй.

Дознание подходило к концу. Максим уже отвечал. Почему бы и не послушать остальное? Я не хотела слушать Максима, только его. Боялась слушать, как он станет давать показания. Вот почему я не пошла в суд вместе с ним и Фрэнком. Прежде всего поэтому. А теперь мне было не важно. Он уже сыграл свою роль.

Я двинулась за полисменом. Он открыл дверь в конце коридора. Я проскользнула внутрь. Села сразу за дверью. Опустила голову, чтобы ни на кого не глядеть. Комната оказалась меньше, чем я ожидала. Было жарко и довольно душно. Я думала, это будет большая голая комната со скамьями, как в церкви. Максим и Фрэнк сидели в противоположном конце. Я увидела коронера — худощавого пожилого мужчину в пенсне. Там были еще какие-то незнакомые мне люди. Я глянула на них уголком глаза. Внезапно у меня так и подпрыгнуло сердце — я узнала среди них миссис Дэнверс. Она сидела в конце зала, рядом с ней Фейвел. Джек Фейвел, двоюродный брат Ребекки. Он сидел, наклонившись вперед, положив подбородок на сложенные руки, и пристально смотрел на коронера, мистера Хорриджа. Я не ожидала его тут встретить. А Максим видел его?

С места поднялся Джеймс Тэбб, корабельный мастер; коронер задал ему какой-то вопрос.

— Да, сэр, — ответил Тэбб, — я перестраивал яхту миссис де Уинтер. Это был французский рыбачий бот; миссис де Уинтер купила его по дешевке в Бретани и переправила сюда. Она поручила мне отремонтировать бот и переделать его на яхту.

• Предыдущая
• 81/101
• Следующая