Ловец застывших мгновений (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady" - Страница 4

• Предыдущая
• 4/62
• Следующая

Наблюдаю за вздрагивающими веками моего очередного шедевра. Ты не пожалел о своем выборе, это я могу сказать точно. Дыхание постепенно восстанавливается и, вскоре вернется дар речи. Склоняясь к его уху, шепчу:

— Ты просто прелесть… — говорю это всем и всегда. Как лишнее напоминание самому себе, почему я тот, кто я есть. Как дань, выученному наизусть уроку судьбы.

Из уст Стивена вылетает нечто больше похожее на мычание, чем на осмысленную фразу. Выхожу из его тела и с легкостью поднимаюсь с кровати.

— Может, еще останешься…

Опускаюсь на корточки перед кроватью, легко провожу кончиком указательного пальца по скуле Стивена и внимательно смотрю в его глаза. Но вижу другие. Синие.

— Мне пора. Как-нибудь повторим, малыш…

В его глазах до сих пор не больше осознанности, чем у человека, сбитого грузовиком, но он тянется за портмоне, лежащем на прикроватной тумбочке, и извлекает из него несколько стодолларовых купюр.

— Бонус? — притворное удивление.

Мне достаточно полагается за мою работу и Дэйв ни разу не обделил, но я не лишаю своих клиентов возможности проявить широту души и щедрость благодарности. Стивен вдруг улыбается.

— Ты его заслужил, Энджи.

Не спорю, забирая из его руки хрустящие купюры. Одеваюсь и даже не оглянувшись, выхожу из комнаты. Спускаюсь по ступенькам, и, минуя большой зал, наконец, выхожу на улицу. Над головой раздается внушительный раскат грома, наполняя какую-то часть меня иллюзией свободы. Жадно вдыхаю запах озона, чувствуя, как он обжигает легкие своей свежестью. Замираю. Прикрываю глаза. Дышу. Напитываюсь этим опьяняющим воздухом. Первые тяжелые капли падают на лицо, остужая кожу. Водитель черного ягуара услужливо ждет, открыв мне дверцу.

— Мистер Стайн велел отвезти вас, куда скажете.

Как предусмотрительно и мило, малыш…

Забираюсь в салон и называю адрес. Не свой. Хорошая попытка, Стивен, но мне не нужны неожиданные гости в том единственном месте, где я еще могу хоть на миг почувствовать себя самим собой. Пока автомобиль едет по ночным улицам, природная стихия грозы обрушивается со всей своей неуемной мощью. Дворники ягуара не успевают избавлять лобовое стекло от потоков воды, льющихся с неба. Авто останавливается в нескольких кварталах от моего дома и я не колеблясь выхожу под ливень. Хочу прогуляться. Позволить девственно чистому дождю смыть с себя хоть немного грязи. Достаточно одной минуты, чтобы почувствовать, как промокшая насквозь одежда превращается во вторую кожу, прилипая к телу. Вопреки ожиданиям дождь не холодный. Или просто я уже не ощущаю холода?

— Артур, малыш, ты заставляешь себя ждать…

Дрожу. Но уже не от волнения. Не от страсти. Дрожу от отвращения. Отвращения к себе и тому, которого так люблю. Любил. Знаю, что сейчас произойдет. Очередная пытка. Непроизвольно сжимаю кулаки, чтобы придать самому себе сил.

Он плотно закрывает дверь за моей спиной, и слышу, как в замочной скважине поворачивается ключ.

— Ты хорошо себя сегодня вел? — непроизвольно закрываю глаза, чтобы не было заметно боли в моих глазах и застывших слез.

Не хочу слышать его голос. Не хочу отвечать. Пусть просто сделает это, и я смогу уйти, спрятаться в своей комнате. Вновь собрать себя по частям. До следующего раза. Похоже, ему и не нужен мой ответ. Руки грубо шарят по всему телу, стягивая брюки и подталкивая к стене лицом.

— Сестра Агнесс пожаловалась, что ты был не внимателен на занятии, — хриплый от похоти голос где-то в области шеи.

Слышу, как позвякивает пряжка его брюк. Натыкаюсь взглядом на небольшую бабочку, сидящую на подоконнике окна и раскрывшую крылья. Красивая. Яркая. Живая. Настоящая. Фиксирую свой взгляд на ней и не отвожу глаз все то время пока меня грубо трахают, прижимая к стене. Кажется, смотрю на все происходящее со стороны. Совершенно безучастно. Только это не дает сойти с ума. Мое тело теперь отделено от души и уже все равно, что с ним делают. А душа спрятана где-то очень глубоко в надежном месте, где ее никто никогда не найдет и больше не причинит боли.

Несколько секунд и слышу удовлетворенный стон своего мучителя.

— У тебя роскошное тело, не смотря на то, что тебе всего семнадцать, — прерывистое дыхание обжигает кожу спины. — Это грех — быть таким соблазнительным, малыш…

Разум имеет способность со временем стирать плохие воспоминания, прятать их где-то на самом дне подсознания. В самой кромешной тьме, откуда они крайне редко вновь могут напомнить о себе лишь в форме ночных кошмаров. Когда ты просыпаешься в холодном поту и с облегчением осознаешь, что это всего лишь сон, забывая, что когда-то это действительно произошло с тобой. На самом деле. Мозг умеет блокировать все, что способно причинить боль. Заменять чем-то другим. Но только не у меня. Я сам не позволяю себе забыть. Уже давно не чувствую отравляющей болезненности этого мазохизма, полосующего старые шрамы, огрубевшие от времени, но так до конца и не зажившие. Своего рода прививка от излишнего романтизма и наивности. Прививка от способности вообще чувствовать что-либо. Именно это делает меня сильным. И все еще живым. Назло беснующимся внутри демонам из прошлого.

Ливень немного успокаивается, когда я не заметив как, добираюсь до своего дома. Поднимаю лицо к небу и растворяюсь в ощущении разбивающихся о кожу капель. Они стекают по щекам. Имитация слез, которых во мне больше нет. Куклы не умеют плакать. Не умеют смеяться. Не чувствуют боли. Они будут такими, какими их захочет видеть хозяин. Даже если этот хозяин будет сменяться каждую ночь.

Поднимаюсь в квартиру и сбрасываю одежду прямо в прихожей на пол — завтра отнесу в химчистку. Захожу в душ и, давая горячим струям воды расслабить мои мышцы и согреть тело, тру мочалкой кожу, каждый ее дюйм, пока она не начинает краснеть от таких варварских действий. Запах винограда, окутывает меня, успокаивая. Заворачиваюсь в длинный банный халат и, заварив себе кофе, открываю окно и сажусь на широкий подоконник. Опираюсь головой о холодное стекло, согреваю руки, обхватив ладонями горячую чашку. Слушаю, как набухшие от своей тяжести капли размеренно стучат в мое окно. Рассвет через полчаса, а потом спать.

Мне не нужен будильник, с этой ролью прекрасно справляется Дэйв. Слышу мелодию мобильного телефона и, сонно нащупав его на прикроватной тумбочке, отвечаю на звонок.

— Да, Дэйв.

— Ты произвел впечатление, — без приветствия и лишних предисловий отзывается он.

— Как и всегда, — безразлично и устало.

— Энджи, сегодня отдыхаешь, а вот завтра у тебя свадьба.

Не могу определить — мне послышалось или у моего босса неожиданно проснулось чувство юмора.

— О чем ты?

— Очаровательная Кэтрин Чериш, 25 лет. Сопровождаешь ее на свадьбу какой-то родственницы.

— А что случилось с нашим героем-любовником Адрианом?

Странно, обычно именно испанец-мачо Адри занимается такого рода делами. Это как раз по его вопиюще гетеросексуальной части. Не то, чтобы мне не приходилось делать этого раньше, но Дэйв прекрасно знает, что я не люблю такие «задания».

— Она захотела тебя, — простой безапелляционный ответ.

— Понятно, — леди нужно кому-то пустить пыль в глаза.

— Энджи, это светское мероприятие. Всего несколько часов. Просто будь милым, не мне тебя учить. Даже не нужно спать с ней, — секундная пауза, — разумеется, если сам не захочешь.

— Ты слишком переоцениваешь мою мифическую бисексуальность, Дэйв, — усмехаюсь в трубку. — К какому времени я должен быть готов?

— В полдень. Тони пригонит автомобиль к твоему дому, а потом заберешь ее… — слышится шуршание бумаги, и через секунду Дэйв называет адрес отеля.

— Ты все еще должен мне полноценный выходной.

— Ладно, — нехотя соглашается он, — послезавтра можешь отсыпаться.

Слегка улыбаюсь и нажимаю на кнопку сброса вызова. Дэйв прекрасно знает, что у меня нет семьи, нет друзей, но я самый ходовой «товар» в определенной категории и не часто беру выходные. Он не может отказать своей курице, несущей золотые яйца. Практически в прямом смысле этого сравнения. У него просто нет выбора.

• Предыдущая
• 4/62
• Следующая