Вампиры – дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов - Молчанова Ирина Алексеевна - Страница 72

• Предыдущая
• 72/77
• Следующая

Брови Атанасиоса медленно поползли вверх, он истолковал ее заминку по-своему.

— Разыгрывать стыдливость не обязательно, я знаю, ты не девственница.

Она усмехнулась. После двухсот лет едва ли нашлось бы что-то, чем удалось бы ее пристыдить или смутить.

Девушка думала о силе, власти, которую обретет с кровью сына самого Создателя, и ее переполнило нетерпение и восторг, от которого по затылку пробегали мурашки. Давно забытое человеческое ощущение, когда вдруг становится холоднее, а потом вновь бросает в жар.

Атанасиос не солгал, он позволил себя укусить и получил от этого не меньше удовольствия, чем она сама. Ее пьянила его крепкая кровь, голова становилась все легче и легче, а тело наполнялось бешеной энергией. И наконец, она ощутила резкий скачок сердца, оно бешено дернулось, и ожив, глухо застучало: тук-тук-тук...

— Хватит, — приказал тогда Атанасиос и резко перевернул ее на спину. Анжелика даже не сразу осознала, что он овладел ею, так поразил ее звук собственного сердца и ни с чем несравнимое, давно позабытое ощущение равномерных толчков в груди.

Немного позже, лежа рядом с Атанасиосом и слушая ритмичный стук, перекликающийся со стуком в груди мальчишки, девушка произнесла:

— Это был лучший секс в моей жизни.

Губы его искривила усмешка.

— Оно скоро замедлится и все станет как прежде... — Улыбка сошла с его уст, и он чуть мягче добавил: — Если не считать, что ты теперь будешь в разы сильнее, моя дорогая.

Он соскочил с постели и, глянув на часы, удовлетворенно кивнул.

— Мы еще успеем потанцевать.

Анжелика, отворачиваясь, укуталась в шелковое покрывало, закрыла глаза, попросив:

— Оставь меня, я хочу спать.

Сердце убаюкивающе билось в груди, стук его отдавал в виски и ей казалось, что даже постель методично движется от этих ударов.

Услышав, как приоткрылась дверь, девушка пробормотала:

— Дай мне десять минут и я буду танцевать с тобой до самого утра.

Если бы она потрудилась обернуться и посмотреть, кто стоит в дверях, а кого уже нет в комнате, она увидела бы в синих глазах то, что больше всего хотела увидеть полчаса назад. Но Анжелика не обернулась, под замедляющийся стук своего сердца она проваливалась в сон, перед глазами ее плыли радужные круги, а в голове кружилась четкая и понятная ей мысль: проснется она уже сильной, очень сильной. И еще одна, смутная и далекая, но всегда, как тень палача, стоящая за ее плечом — о Лайонеле.

Дверь комнаты тихонько закрылась, а сердце, совершив последний затяжной прыжок, замерло.

* * *

В огромном зале сплошь из розового мрамора было множество женщин, красивых, ухоженных, элегантных. Но взгляды всех мужчин приковывала только одна — девушка в длинном до пола белом платье, с гривой рыжих волос в мелких колечках. Каждому хотелось узнать поближе бывшую подружку правителя, а в случае удачи, занять вакантное место.

Катя стояла в стенной нише между колонн, увитых цветами. Рядом, точно павлин, распушив хвост, кружил Бриан Джонсон. Он отвешивал комплименты, вполголоса сообщал последние самые жаркие сплетни и даже жонглировал бокалами, лишь бы его звездочка улыбнулась. Та улыбалась, но Вильям видел: улыбки ее дежурные. Ей не было весело. То и дело она тщетно кого-то выискивала в толпе гостей, да так и не найдя, неизменно разочаровывалась. Кого она ждала?

Молодой человек вздохнул. Лайонел, может, и ушел, как обещал, но его призрак остался, и теперь ледяной стеной отделял всех поклонников от девушки. А она хоть и старалась не показывать вида, что не забыла, это не нуждалось в подтверждении, стоило просто понаблюдать за ней. Увидеть, как иногда туманной тоской заволакивает взгляд серых глаз, какой молчаливой, а потом резко сердитой она становится.

Вильям все ждал, когда боль от ее воспоминаний притупится, готовый в любой миг подставить свое плечо. Он думал, что после поцелуя, подаренного ему около недели назад, их отношения изменятся. Так и случилось, те необычайно потеплели, надежда, точно тонкий лучик, пробилась сквозь черные тучи былых дней. Катя больше не сидела в одиночестве у себя в комнате, они много времени проводили вместе, она гуляла, смотрела телевизор, читала, играла с Йоро в шахматы, болтала с Ксаной. И все как будто было хорошо, но Вильям чувствовал себя как перед бурей. Ничто ее, конечно, не предвещало, за ним нерушимым обелиском стояли старейшины, путь был свободен, его действия одобрены. Более идеальных условий для завоевания капризного сердца и представить было невозможно. Однако затишье, какое всегда бывает перед чем-то неведомым, страшным, не позволяло расслабиться. Он бесконечно спрашивал себя: «Что же произойдет?» Ему было необходимо знать, откуда ждать удара.

— Любуешься? — хлопнул его по плечу Тане.

Вильям перевел взгляд с Кати на сына Создателя и удивленно приметил:

— Что-то ты бледноват.

Атанасиос довольно хохотнул, похлопав себя по груди.

— Ну и аппетит у этой Тьеполо, скажу я тебе, — заговорщицки подмигнул он.

Вильям недоверчиво покачал головой:

— Ты серьезно?

Мальчишка с гордостью оттопырил воротничок рубашки и показал тонкий белый рубец на шее, где совсем недавно находился порез.

— Ты позволил ей выпить своей крови? — воскликнул молодой человек.

Тане расплылся в победоносной ухмылке, но Вильям не дал ему ничего сказать, прошипев:

— Ты идиот!

Теперь он понял, перед какой бурей затишье и что так долго его беспокоило. Конечно, интерес этого зеленого юнца к Анжелике Тьеполо. Всем было известно, как виртуозно она крутила мужчинами. Если та все еще не прикончила Катю, это вовсе не означало, будто дикая кошка свернула войну. Анжелика, в точности как Лайонел, не умела проигрывать и с чем-то мириться. И отступала она лишь для того, чтобы взять разбег или выждать, а потом вновь нанести сокрушительный удар.

— Это еще почему? — не на шутку обиделся Тане. — Я ведь не дурак, кое-что взял и у нее.

— И что же? — спросил молодой человек, ни на миг не сомневаясь, что именно взял этот глупец.

Атанасиос вновь позволил губам разъехаться в полной самодовольства ухмылке, говорившей лучше всяких слов.

— Я же обещал, что затащу ее в постель, а ты не верил...

Вильям схватился за голову, бормоча:

— Дурак, какай же ты дурак! Чем ты гордишься?

Тане несколько растерялся.

— Ну как же... это же Анжелика Тьеполо, сама неприступность.

Молодой человек досадливо цокнул языком и простонал:

— Неприступность? Да что ты знаешь о ней! — Вильям отвел мальчишку чуть в сторону, поскольку на них стали косо посматривать гости. — Ты не представляешь себе, сколько вампиров погибло из-за нее. Это такая интриганка, каких еще поискать. Ты действительно полагаешь, она чем-то сильно поступилась, занявшись с тобой сексом? Наверно, думаешь, заключил прекрасную сделку?

— Ничего ты не понял, — сузил желтые глаза Тане. — Я захотел и добился! Ни один твой брат умеет покупать себе женщин.

— Это ты не понял, — сочувственно хмыкнул молодой человек. — До моего брата тебе ой как далеко. Анжелика семь лет котенком жила при нем, развлекая и ублажая, когда ему вздумается. А тебя она просто использовала, и если ты хоть на миг решил, что за этим последует продолжение, то ты еще глупее, чем мне показалось.

Лицо мальчишки покраснело, на лбу вздулись вены.

— Да что на тебя нашло?

— Не понимаешь? — Вильям кивнул на Катю. — Ты, случаем, кувыркаясь с Анжеликой, не забыл, кого вверил тебе твой папочка? Наша госпожа Тьеполо — это бомба в Катином кармане и, сделав ее сильнее, считай, ты вырвал чеку.

— Какая глупость, — затряс волосами Тане. — Анжелика и думать уже о Кате забыла, уж поверь! А в случае чего, я найду на нее управу, будь покоен. — Он напустил на себя уверенный вид, но Вильяма его липовая бравада не убедила.

— Ну и где же Анжелика сейчас? Хозяйке дома пора бы поприветствовать своих гостей!

Атанасиос — сущее дитя, гордо сверкнул глазами.

• Предыдущая
• 72/77
• Следующая